Будущий дважды Герой Советского Союза, один из лучших советских асов Григорий Андреевич Речкалов родился 9 февраля 1920 года в деревне Худяково Ирбитского уезда в самой обыкновенной крестьянской семье. В конце 1937 года по комсомольской путевке молодой Речкалов отправляется военную школу летчиков в Перми, которую успешно оканчивает в 1939 году. После распределения Григорий в звании младшего лейтенанта направляется для прохождения службы в 55-й истребительный авиаполк, который подарили стране много прославленных летчиков.
В то время, когда Речкалов попал в 55-й ИАП он был укомплектован самолетами И-153, И-16 и УТИ-4 и входил в состав 1-й скоростной бомбардировочной бригады КОВО. В 1940 году полк был передан 20-й смешанной авиационной дивизии, входившей в структуру ВВС Одесского военного округа. Полк располагался на окраине небольшого города Бельцы недалеко от границы с Румынией.
22 июня 1941 года Григорий Речкалов прибыл в распоряжение своего полка из Одессы, где он прошел врачебно-летную комиссию, которая списала его с летной работы, у летчика был дальтонизм, он плохо различал цвета. В полку к тому времени уже были отмечены первые потери, и вовсю кипела боевая работа. Доложив о своем прибытии в часть и списании с полетов, Речкалов тут же получает свое первое боевое задание – на истребителе И-153 отвезти документы в соседнюю часть. На заключение врачей начальник штаба полка майор Матвеев даже не стал обращать свое внимание, было не до этого. Вот так неожиданно для пилота-истребителя решилась очень тяжелая задача, которая терзала его всю дорогу по пути в полк. В первом же своем боевом вылете Григорий Речкалов встретился в бою с врагом, уцелел и смог выручить товарища.
В дальнейшем в судьбу летчика-аса не раз будет вмешиваться случай, который будет предоставлять ему возможность для возвращения в небо. Рассказ о них занял бы слишком много времени. Стоит сказать только о том, что уже через месяц войны, имея на своем боевом счету 3 сбитых немецких самолета Речкалов получает тяжелое ранение в ногу и раненным приводит свой И-16 на аэродром, откуда немедленно переправляется в госпиталь. В госпитале ему делают очень сложную операцию на правой ноге. Это ранение практически на год вывело его из строя. В апреле 1942 года, сбежав из запасного авиаполка, где летчик переучивался на Як-1, он возвращается в свой родной, теперь уже 16-й ГвИАП.
С этого момента начинается новый этап его летной карьеры с позывными «РГА». Впереди его ждет переучивание на американский истребитель P-39 «Аэрокобра», грозное небо Кубани, первая Золотая Звезда Героя, ожесточенные бои в небе над Яссами, вторая Золотая Звезда и в конце небо Берлина. Вместил этот отрезок и некоторое противостояние с известнейшим советским асом Покрышкиным, которое получило неожиданное развитие уже по завершении войны и о котором раньше предпочитали не говорить вслух.
Григорий Речкалов вошел в , как самый результативный ас, одержавший на истребителе P-39 «Аэрокобра» больше всех побед. К концу войны на его «Кобре» было 56 звезд, которые символизировали 53 личных и 3 групповых победы летчика. Речкалов был вторым по результативности летчиком союзников. На его счету значилось 61 личная победа и 4 групповых.
Среди сбитых Григорием Речкаловым немецких самолетов были:
30 истребителей Ме-109;
5 истребитель FW-190
2 истребителя Ме-110;
11 бомбардировщиков Ju-87
5 бомбардировщиков Ju 88
3 транспортника Ju 52
2 бомбардировщика He-111
2 легких самолета разведчика Fi 156
1 истребитель-корректировщик Hs 126
Конфликт с Покрышкиным
Для тех, кто интересовался историей 55-го ИАП, который позднее превратился в 16-й гвардейский истребительный авиаполк, а впоследствии и боевым путем 9-й ГвИАД, которой с июля 1944 года командовал Покрышкин, будут очевидны натянутые отношения между комдивом и одним из лучших советских асов дважды Героем Советского Союза Григорием Андреевичем Речкаловым. Одно время авиасообщество даже вело нешуточные споры на просторах всемирной сети, пытаясь понять природу взаимоотношений двух известных советских асов. Многие полагали, что причины кроются в их воздушном соперничестве, при этом принимались во внимание самые разные аспекты их боевого взаимодействия.
Летчики-асы 9-й гвардейской авиационной дивизии у истребителя Белл P-39 «Аэрокобра» Г.А. Речкалова. Слева направо: Александр Федорович Клубов, Григорий Андреевич Речкалов, Андрей Иванович Труд и командир 16-го гвардейского истребительного авиаполка Борис Борисович Глинка.
Так это или нет, но со временем стало казаться, что натянутые отношения между двумя летчиками, которые привели к серьезному конфликту, были связаны с их личными счетами сбитых самолетов. Данные предположения нашли подтверждение и у родственников Речкалова, в частности об этом говорила его жена Анфиса и дочь Любовь. По словам дочери прославленного аса, уже по окончании Великой Отечественной войны Григорий Речкалов, работая с документами ЦАМО, нашел 3 своих сбитых в 1941 году самолета на счету Александра Покрышкина. Узнав об этом, он, скорее всего, позвонил своему непосредственному военному начальнику и высказал все, что о нем думает. Реакция Александра Покрышкина не заставила себя долго ждать, после данного разговора про Речкалова забыли, а доступ к архивам ЦАМО для него был закрыт. Даже другой советский ас Георгий Голубев, бывший ведомым Покрышкина и друживший во время войны с Речкаловым в своей книге «В паре с сотым» практически ничего не пишет о своем друге времен войны, строя все повествование вокруг личности Покрышкина. По словам родных Григория Речкалова, своего мнения по поводу того, что 3 сбитых им самолета были приписаны Покрышкину, он придерживался до самой своей смерти в 1990 году.
Личный боевой счет Речкалова с 22.06.1941 года открывается следующими сбитыми самолетами противника: 26 июня в районе Унген он сбивает истребитель Ме-109, 27 июня истребитель-корректировщик Hs 126 и 11 июля бомбардировщик Ju 88. Однако уже через месяц после начала войны Григорий Речкалов получает серьезное ранение в ногу. Во время боевого вылета 26.07.1941 на сопровождение семерки И-153, вылетевших на штурмовку, Речкалов был в составе звена истребителей сопровождения И-16. В районе Дубоссары при выходе к цели группа самолетов попадает под интенсивный зенитный огонь немцев. В ходе обстрела Речкалов был ранен, попадание в самолет было настолько сильным и точным, что педаль руля управления истребителя была сломана пополам, а ступня летчика получила серьезные повреждения.
Во время отсутствия летчика многие документы 55-го ИАП во время отступления от Одессы были уничтожены. Возможно «обнуление счета» Речкалово произошло и потому, что за время его почти годового отсутствия полк перешел в состав другого подразделения, тогда как сведения о победах летчика остались в документах 20-й смешанной авиадивизии. Отчет о боевой работе нового 16-го гвардейского авиаполка составлялся уже в запасном полку, поэтому взяться данным за 1941 год в нем было неоткуда. Это было бы достаточно убедительной версией, если бы не тот факт, что многим лётчикам 55-го ИАП, даже не смотря на сожжение штабных документов, сбитые самолёты были вновь записаны и лишь «возвращенцу» Григорию Речкалову пришлось начинать свой боевой путь с нуля. Так или иначе, Речкалов до конца жизни был убежден в том, что с его боевого счета были изъяты 3 победы 1941 года, которые по какому-то стечению обстоятельств попали на счет Покрышкина.
Уже через много лет после завершения войны у Гpигоpия Речкалова спросили, что же он больше всего ценил в своем истребителе P-39Q «Airacobra», на которой он одержал такое количество побед: мощь огневого залпа, скорость, надежность мотора, обзор из кабины? На этот вопрос Речкалов отметил, что все перечисленное, конечно же, играло свою роль и эти достоинства важны, но самым главным на его взгляд в американском истребителе было… радио. По его словам, на «Кобре» была отличная, редкая по тем временам радиосвязь. Благодаря ей пилоты в группе могли общаться между собой, словно по телефону. Кто что видел в воздухе – сразу сообщал, поэтому никаких неожиданностей во время совершения боевых вылетов не было.
Стоит отметить, что «Аэрокобры» прошли достаточно большой путь, постоянно модернизируясь и улучшаясь, в том числе и с учетом требований советской стороны. Для сборки и облета истребителей, которые пребывали в СССР была создана специальная группа НИИ ВВС, которая занялась тщательным исследованием лётно-технических характеристик «Аэрокобр», а также устранением различных выявленных дефектов. Первые версии P-39D отличались завышенными характеристиками. К примеру, скорость у земли равнялась только 493 км/ч, а на высоте 7000 м. – 552 км/ч, максимальная скорость, которую удалось развить самолету на высоте 4200 м., составила 585 км/ч. Чем выше забирался самолет, тем ниже становилась его скороподъемность. На высоте 5000 метров она равнялась 9,6 м/с, зато у земли составляла уже 14,4 м/с. Достаточно высокими оказались и взлётно-посадочные характеристики истребителя. Пробег самолета равнялся 350 метрам, а разбег 300 метрам.
Стоит отметить, что американские инженеры, конструкторы и рабочие с пониманием отнеслись к предложениям поступающим от Советских ВВС, которые касались улучшения конструкции истребителя. Специалисты компании «Белл», приезжая в СССР, посещали воинские части, старались на месте изучать обстоятельства и причины аварий. В свою очередь советские инженеры и летчики также были командированы в США, где помогали в работе компании «Белл» по совершенствованию истребителя Р-39 «Airacobra». Был подключен к работам над самолетом и самый крупный центр советской авиационной науки – Центральный аэрогидродинамический институт им. Жуковского известный под аббревиатурой ЦАГИ.
В 1942 году пошла в производство самая массовая и лучшая модификация истребителя P-39Q, Речкалов летал на истребителе P-39Q-15. В отличие от остальных моделей, на истребителе с литерой Q вместо 4 крыльевых пулеметов винтовочного калибра устанавливалось 2 крупнокалиберных 12,7-мм пулемета. Среди истребителей этой серии были и специальные облегченный модели, к примеру, версия P-39Q-10 отличалась тем, что крыльевые пулеметы на ней отсутствовали полностью.
Использованы источники:
www.airwiki.org/history/aces/ace2ww/pilots/rechkalov.html
www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilots/rechkalov.html
www.airaces.narod.ru/all1/rechkal1.htm
www.vspomniv.ru/P_39
Речкалов Григорий Андреевич (1920-1990).
Военный летчик, дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант.
Григорий Андреевич Речкалов родился 9 февраля 1920 года в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии (ныне посёлок Зайково Ирбитского района Свердловской области) в крестьянской семье.
С 14 лет начал трудовую деятельность электромонтёром на местном мельничном заводе. Позднее он переехал в Свердловск и начал учиться в фабрично-заводском училище Верх-Исетского завода. В то же самое время он начал заниматься в кружке планеристов.
В 1937 году он был по комсомольской путёвке направлен в Пермскую военную школу лётчиков и в 1939 году в звании сержанта был зачислен в 55-й авиационный истребительный полк в Кировограде. За время службы в полку участвовал в походе на Бессарабию. Накануне Великой Отечественной войны полк базировался на окраине города Бельцы.
За день до начала войны Речкалов проходил врачебно-лётную комиссию и был забракован по причине обнаруженного дальтонизма. Однако 22 июня, когда он вернулся в часть, начальник штаба полка дал ему срочное задание по доставке документов и на медицинское заключение даже не посмотрел.
В начале войны летал на истребителе И-153 «Чайка» . Первую воздушную победу он одержал 27 июня, сбив реактивным снарядом Me-109. Уже за первый месяц войны Григорий Речкалов сбил 3 вражеских самолёта, был ранен сам, но привёл самолёт на аэродром. Он был отправлен в госпиталь, а затем в запасной авиационный полк, осваивать самолёты Як-1 , но в апреле 1942 года сбежал в свой полк, который к тому времени получил звание гвардейского и стал именоваться 16-й гвардейский истребительный авиационный полк (16 ГвИАП).
В полку он освоил американский истребитель Bell P-39 «Airacobra» . С весны 1943 года полк вступил в бои с противником на Кубани. За первые две недели боёв Григорий Речкалов сбил 19 самолётов противника, причём в трёх боевых вылетах он сбил по 2 самолёта, а в одном — 3.
24 мая 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
К июню 1944 года заместитель командира полка Речкалов совершил 415 боевых вылетов, участвовал в 112 воздушных боях и сбил лично 48 самолётов противника и 6 в группе.
1 июля 1944 года за успешно проведённые воздушные бои награждён второй медалью «Золотая Звезда».
Г.А.Речкалов у своего истребителя Р-39.
Всего за время войны Речкаловым было совершено 450 боевых вылетов, 122 воздушных боя. Данные о сбитых самолетах разнятся. По одним источникам сбито 56 самолётов и 6 самолётов в группе. По данным М.Быкова, Речкалов сбил 61 самолёт противника. Речкалов Григорий Андреевич — абсолютный чемпион мира по победам на истребителе Bell P-39 «Airacobra». Наверное, ни у одного другого советского аса на личном счету нет такого разнообразия типов официально сбитых самолётов врага, как у Г.А.Речкалова. Здесь и бомбардировщики Hе-111 и Ju-88 и самолёты штурмовой авиации Ju-87 и Hs-129 и разведчики Hs-126 и FW-189 и истребители Ме-110, Ме-109, FW-190 и транспортники Ju-52 и даже относительно редкие трофеи — итальянская «Савойя» и польский PZL-24.
После войны Григорий Речкалов продолжал службу в военно-воздушных силах.
Речкаловы Григорий Андреевич и Анфиса Яковлевна.
В 1951 году окончил Военно-воздушную академию.
В 1959 году он был уволен в запас. Жил в Москве, с 1980 года — в г. Жуковском Московской области, где и скончался 22 декабря 1990 года. Похоронен в посёлке Бобровский (Сысертский район Свердловской области).
Награды:
-2 медали «Золотая Звезда» (24.05.1943 г., 01.07.1944 г.);
-орден Ленина;
-4 ордена Красного Знамени;
-орден Александра Невского;
-орден Отечественной войны 1-й степени;
-2 ордена Красной Звезды;
-медаль «За боевые заслуги»;
-медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
-юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
-юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
-юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Почётный гражданин города Бельцы и других городов.
Этот блистательный воздушный боец отличался весьма противоречивым и неровным характером. Являя образец мужества, решимости и дисциплины в одном вылете, в следующем он мог отвлечься от выполнения главной задачи и столь же решительно начать преследование случайного противника. Его боевая судьба переплелась с судьбой А. И. Покрышкина; он летал с ним в группе, сменял его на должности комэска, затем на должности командира полка. Сам Александр Иванович лучшими качествами Речкалова считал прямоту и откровенность.
Григорий Речкалов родился 9 февраля 1920 года в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии. Летать он научился в местном аэроклубе. После призыва в ряды Красной Армии, в 1938 году был принят в Пермскую военную авиационную школу. Ту самую, что за 5 лет до прихода туда Речкалова окончил его будущий командир — А. И. Покрышкин. Правда, тогда школа выпускала лишь авиационных техников. Став в 1939 году военным лётчиком, Речкалов проходил службу в частях ВВС РККА Одесского Военного округа.
Несмотря на то, что медкомиссия определила у него дальтонизм, он добился права продолжить службу и в 1941 году был направлен в 55-й истребительный авиаполк в звании сержанта. Полк находился в Moлдавии и перевооружался на новые типы истребителей в течение лета. Тем не менее, эскадрилья Речкалова ещё имела на вооружении устаревшие И-153.
Начало войны спасло Речкалова от списания с лётной работы: командир полка проигнорировал очередное, губительное для пилота, заключение врачей.
Свои первые боевые вылеты, на штурмовку войск противника, Речкалов сделал на И-153 — биплане с синим хвостовым номером «13». В течение 1-й недели войны он выполнил около 30 боевых вылетов на штурмовку и провёл 10 воздушных боёв.
На этой же машине он одержал свою первую победу — 27 июня 1941 года залпом реактивных снарядов сбив одного из атаковавших его Ме-109. Как и Покрышкин, позднее он говорил, что его 13-й номер «несчастливый для врага». На нём же он, правда, потерпел аварию из — за отказа мотора: оборвался шатун, и, скапотировав, Речкалов едва не погиб. После аварии он стал летать уже на И-16.
Вскоре Речкалов сбил сначала польский истребитель PZL P-24 (на них летали румынские лётчики), а затем — немецкий бомбардировщик Ju-88. 26 июля в районе Дубоссар при штурмовке вражеской колонны был ранен в голову и ногу огнём с земли, привёл машину на свой аэродром и угодил в госпиталь, перенёс там 3 операции — ранение в ногу оказалось достаточно тяжёлым.
После относительного выздоровления лётчик получил направление в запасной полк, но, узнав, что тот укомплектован только самолётами У-2, решительно повернул и уехал обратно в штаб ВВС округа. Там он добился встречи с командующим и сумел вытребовать направление на переучивание в истребительный полк. Только 30 марта 1942 года, освоив Як-1 и ещё раз побывав в госпитале — трудно выходил осколок, Речкалов всеми правдами и неправдами вернулся в свой полк — 55-й ИАП, получивший к тому времени Гвардейское наименование (16-й Гвардейский ИАП). Здесь, на Южном фронте, он делает около сотни боевых вылетов, участвуя в 20 боях доводит число своих побед до 6, сбив 4 самолёта лично и 2 — в составе группы.
В декабре 1942 года полк отозвали с фронта для перевооружения на американские истребители P-39 «Аэрокобра». К весне 1943 года, получив новые машины на Северном Кавказе, полк отправился на Кубань. В первом же вылете, Речкалов и Покрышкин сбили по одному Ме-109F в воздушном бою над станицей Крымская. 15 апреля Речкалов сбил Ju-88 в бою с большой группой бомбардировщиков. На следующий день — Ме-109 около станицы Холмская и ещё 2 Ме-109 до 21 числа.
А. Клубов, Г. Речкалов, А. Труд и Б. Глинка (слева направо).
8 дней спустя 6 «Аэрокобр» кaпитана А. Покрышкина завязали бой с группой Ju-87 сопровождаемой 4 истребителями Ме-109 над линией фронта. Покрышкин атаковал бомбардировщиков, а Речкалов занялся истребителями. В итоге оба сбили по 2 самолёта противника и сорвали их атаку.
Только за первые 2 недели сражения на Кубани заместитель командира 1-й эскадрильи 16-го ГвИАП Гвардии старший лейтенант Г. Р. Речкалов лично сбил в воздушных боях 8 самолётов противника (7 Ме-109 и 1 Ju-88) и был представлен к званию Героя Советского Союза. Вспоминая о тех днях Григорий Андреевич позднее писал:
«Не было ни одного вылета, чтобы мы не вели бой. Вначале противник действовал нахально. Выскочит группа, навалится, смотришь, то один, то другой наш самолёт, загоревшись, несётся к земле. Но мы быстро разгадали тактику немецких лётчиков и стали применять новые приемы: ходить парами, а не звеньями, лучше использовать для связи и наведения радио, эшелонировать группы самолётов так называемой «этажеркой». Именно в эти дни в нашем полку родился «соколиный удар», разработанный Александром Ивановичем Покрышкиным».
На Кубани Речкалов воевал на «Аэрокобрах» P-39D-1, P-39D-2, с бортовым номером «40», одержал 19 побед, трижды уничтожив по 2 самолёта в одном бою и один раз — 3. Обычно он летал ведущим пары в группе Покрышкина. 24 мая 1943 года стал Героем Советского Союза. Свой последний дубль Речкалов сделал уже под Яссами, сбив в короткой и решительной атаке 2 пикировщика Ju-87.
Беспредельно храбрый лично, удалой, полный презрения к врагам, Речкалов воевал на разукрашенной «Аэрокобре», помимо стандартной окраски и элементов быстрого распознавания, несшей звёзды по числу сбитых врагов и грозные буквы РГА (инициалы лётчика) на хвостовой части фюзеляжа.
Летом 1943 года во главе восьмёрки истребителей он с ходу на предельной скорости, сверху — в лоб, атаковал большую группу пикировщиков Ju-87 и лично сбил 3 из них. Его группа сбила тогда 5 «Юнкерсов» и один «Мессер».
Осенью 1943 года во время знаменитой «охоты над морем», открытой Покрышкиным, Речкалову удалось сбить 3 самолёта — 2 трёхмоторных Ju-52 — бензовоза в одном вылете и итальянскую летающую лодку «Савойя».
Дважды Герой Советского Союза Г. А. Речкалов в кабине своей «Аэрокобры».
Он с удовольствием летал на «охоту», любил забираться на большую, около 6000 метров, высоту и, пользуясь своим исключительно острым зрением, стремительно атаковать выбранную жертву. На задания ас летал с разными лётчиками. Среди них были А. Труд, Г. Голубев, В. Жердев. Он вёл бои над Азовским морем, когда весной 1944 года полк действовал в составе 4-го Украинского фронта над Крымом, участвовал в Кишинёвской кампании, которая отправила его обратно в места, где он совершил свои первые вылеты в этой войне.
Он стал кaпитаном, заместителем командира полка с богатым боевым опытом. В июле 1944 года Борис Глинка был серьёзно ранен и Речкалов стал временно исполнять его обязанности. 1 июля 1944 года его наградили второй медалью «Золотая Звезда», за 48 личных и 6 групповых побед, одержанных им в 415 боевых вылетах и 112 воздушных боях (по данным на июнь 1944 года).
Отличительной чертой Речкалова было то, что он быстро улавливал идею каждого боя и как бы не складывалась обстановка в воздухе, почти всегда доводил до конца начатую схватку, добиваясь победы. Его умение взаимодействовать с другими группами, позволяло уверенно вести бои с численно превосходящими силами противника.
Дважды Герой Советского Союза Г. А. Речкалов на крыле своей «Аэрокобры».
Поистине классическим можно назвать воздушный бой, проведённый нашими асами 16 июля 1944 года. Во всём блеске проявились в нём боевые качества советских командиров и рядовых лётчиков. 12 самолётов 16-го Гвардейского полка под командованием Г. А. Речкалова в районе Сушно прикрывали от воздушных налётов наземные войска, находившиеся в исходном положении для атаки. Истребители ударной группы барражировали на высоте 2000 метров. Над ними с превышением 400 — 500 метров ходила группа прикрытия во главе с ведущим — Гвардии подполковником А. И. Покрышкиным. А самый верхний ярус занимала группа поддержки под командованием Героя Советского Союза Гвардии старшего лейтенанта А. Труда.
Речкалов Григорий Андреевич
Один из наиболее результативных советских асов, отличавшийся стремительностью и неукротимостью.
Выполнил в годы войны более 450 боевых вылетов, провел 122 воздушных боя, одержал, по уточненным данным, 61 победу лично (по другим источникам, 56) и 4 в группе, за что дважды (в мае 1943 и июле 1944 г.) был удостоен звания Героя Советского Союза.
Родился 9 февраля 1920 г. в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии в крестьянской семье. В юном возрасте научился летать в местном аэроклубе. Поступил и окончил в 1939 г. военную школу летчиков в Перми. После распределения в звании сержант был направлен для прохождения службы в 55-й истребительный авиаполк в Кировограде. Летал на истребителе И-153.
За годы войны вырос в полку (ставшем в марте 1942 г. 16-м гвардейским) от младшего лейтенанта до майора. Вылетал на штурмовки, сопровождение ударных самолетов, для разведки, но главной задачей считал ведение воздушных боев с вражеской авиацией, часто вел «свободную охоту». Закончил боевые действия инспектором по технике пилотирования 9-й гвардейской истребительной дивизии, которой командовал его учитель трижды Герой Советского Союза полковник А.И. Покрышкин. После войны продолжал служить в ВВС. В 1951 г. окончил Военно-Воздушную академию в Монино. С 1959 г. в запасе, жил сначала в Москве, с 1980 г. - в г. Жуковском Московской области. Написал книги о военных буднях: «В гостях у молодости», «Дымное небо войны», «В небе Молдавии».
Заключительные годы воевал на «Аэрокобре» украшенной многочисленными звездочками на моторе по числу одержанных побед, и собственными инициалами РГА, нанесенными на хвостовой части фюзеляжа. По воспоминаниям самого аса, в своём истребителе он больше всего ценил отличную радиостанцию, позволявшую постоянно держать уверенную радиосвязь с другими летчиками и землей. Вероятно, ни у одного другого советского аса на личном счету нет такого разнообразия типов официально сбитых самолётов врага, как у Речкалова: бомбардировщики «хейнкель» и «юнкерс», штурмовики «хеншель» и «юнкерс», истребители «мессершмитт» и «фокке-вульф», связные «физилер», разведчики и транспортники, а также относительно редкие трофеи - итальянская «Савойя» и польский PZL-24, применявшиеся ВВС королевской Румынии.
Сражался на Южном, Северо-Кавказском, 1-м, 2-м и 4-м Украинских фронтах.
За первые две недели сражения на Кубани ст. лейтенант Речкалов лично сбил в воздушных боях 8 самолётов противника и был первый раз представлен к званию Героя Советского Союза. Наибольшей результативности добился 1 октября и 1 ноября 1943 г., сбив в каждый из указанных дней в районе реки Молочной и к северу от Перекопа по три пикировщика «юнкерс-87».
Дважды Герой Советского Союза награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденами Александра Невского и Отечественной войны 1 степени.
Родился 9 февраля 1920 года в деревне Худяковой (теперь входит в пос. Зайково) Ирбитского уезда, в семье крестьянина-бедняка. По окончании шести классов поступил в фабрично-заводское училище Верх-Исетского металлургического завода. Впервые поднялся в небо в период начальной летной подготовки в стенах Свердловского аэроклуба.
В 1937 году по комсомольской путевке направлен в Пермскую военную школу летчиков и в 1939 году в звании сержанта был зачислен в 55-й авиационный истребительный полк в Кировограде.
В Великой Отечественной войне участвовал с первого до последнего дня. Прошел путь от рядового летчика до командира истребительного авиационного полка.
Войну встретил в Бессарабии, а закончил в Берлине. Был тяжело ранен. Совершил более 450 боевых вылетов, участвовал в 122 воздушных боях, лично сбил 61 самолет противника и четыре - в составе групп.
За мужество и отвагу Г.А. Речкалов дважды удостоен звания Героя Советского Союза - 24 мая 1943 года и 1 июля 1944 года.
Награжден орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды (дважды) и девятью медалями.
После войны Г.А. Речкалов окончил Военно-воздушную академию. Карьеру военного завершил в 1959 году в звании генерал-майора авиации. Автор военно-патриотических книг «В гостях у молодости», «Дымное небо войны», «В небе Молдавии». Умер 22 декабря 1990 года. Похоронен в поселке Бобровский Свердловской области.
На родине Г.А. Речкалова в пос. Зайково создан памятный комплекс, включающий бюст Героя, Культурный центр его имени, стелы на въездах в поселок.
Г.А. Речкалов "Первый день войны"
Отрывок из повести
За день до войны окружная военно-врачебная комиссия признала Григория Речкалова негодным к летной работе из-за дальтонизма. Казалось, что жизнь кончена. При возвращении из Одессы в полк, базировавшийся возле г. Бельцы Молдавской ССР, Речкалов узнал, что началась война с нацистской Германией.
В публикуемом фрагменте воспоминаний Григорий Андреевич описывает, как провел он первый день войны.
В это первое военное утро до аэродрома я добрался в одиннадцатом часу. Лица товарищей, которые встречались по пути к штабу, поразили меня непривычной угрюмостью.
Навстречу от КП шли двое. Впереди в синем комбинезоне, со шлемом за поясом частил, словно пританцовывал, Крюков. По его круглому багровому лицу струились крупные капли пота. За ним шел с раскрытым планшетом в руках Коля Яковлев.
- Черт знает что, с ума они там посходили, что ли? - сердито ворчал Пал Палыч.
Так тепло звали в полку старшего лейтенанта Крюкова, и имя это удивительно соответствовало всему облику плотненького небольшого человека.
- Личный приказ генерала, товарищ старший лейтенант, - с горькой иронией в голосе заметил Яковлев, - ничего не попишешь.
- Да ты понимаешь, - перебил его Крюков, - я еще и летать-то на этом «МиГе» не могу как следует, а тут лети к черту на рога! Это же... - и махнув со злостью рукой, засеменил дальше.
- Коля! - окликнул я Яковлева.
- А, здорово! Откуда? - удивился он.
- Из Одессы, дружище.
Я смотрел на нашего Яковлева и не узнавал его. Лицо Николая, всегда такое беззаботное, даже легкомысленное, было теперь необычно серьезным, каким-то внутренне отрешенным. Небритый, глаза припухли. Грязный воротничок, оборванная пуговица на гимнастерке...
Николай в свою очередь окинул меня цепким взглядом и с тем же выражением, с каким разговаривал с Крюковым, произнес:
- Из Одессы? Ну и как?
- Что как? - пораженный его видом, переспросил я. - Куда это вы собрались?
- Значит, из Одессы? - повторил он, думая о чем-то своем. - А чего это ты выфрантился?
- Слушай, - рассердился я, - это не дело отвечать вопросом на вопрос. Скажи лучше толком: что с тобой происходит?
- Со мной? Ничего. - Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, кисло улыбнулся. - Вот, с Пал Палычем летим на разведку.
Яковлев попытался напустить на себя прежнюю беспечность, но даже залихватски вздернутая на затылок пилотка не могла скрыть его озабоченности и тревоги. Протянув на прощание руку, Николай неуверенной походкой побрел вслед за Крюковым, потом неожиданно обернулся и выкрикнул:
- А ты-то летать собираешься?
Вопрос его больно кольнул меня. Почему он спросил об этом? Впрочем, пока я шел до КП полка, такие вопросы мне уже задавали. Всем я коротко бросал: «Списан». Но ответы не совсем устраивали спрашивающих, больше того, вызывали даже иронию. Техники и то относились к моим словам недоверчиво и подозрительно. Я не мог понять, в чем, собственно, дело. Почему такое недоверие? Может быть, мой вид в то утро не гармонировал с обстановкой? Один только Хархалуп, узнав про мою беду, дружески подтолкнул меня по направлению к штабу, успокоил:
- Эх, была бы моя власть... А ты смелей, смелей! Ей-богу, командир все поймет и разрешит воевать.
Я взглянул на Яковлева. Он стоял в своей любимой позе: уставив руки в бока, выставив левую ногу вперед и чуть в сторону, постукивая носком сапога о землю.
Какая-то злая уверенность овладела вдруг мной, и в тон его вопросу я неожиданно выпалил:
- Нет, не собираюсь!..
- Вон что! - он слегка присвистнул. - Все ясно!
- …Собираются, Коля, только в дорогу, да еще жениться. А я буду летать и воевать!
Круто повернувшись, я зашагал на КП.
- Увидим, если доведется встретиться, - послышалось вслед.
Откуда у меня взялась такая уверенность?
Я знал: мое положение почти безнадежно. Врачебная комиссия запретила летать категорически. Кто мог сейчас взять на себя смелость отменить это решение?
Говорят, чтобы набраться мужества и на что-то решиться, следует меньше думать о своем положении. Я пришел на КП. Майор Матвеев, выслушав торопливое «Прибыл... Негоден... Прошу...», взял злополучное медицинское заключение и тут же порвал его.
- Видишь тринадцатую «чайку»? - он указал на закиданный ветками истребитель. - Быстренько готовь к вылету, отвезешь в Бельцы пакет.
Через полчаса я сидел в кабине самолета, вслушиваясь в привычный рокот мотора, вдыхая до боли знакомые запахи выхлопных газов и аэродромного разнотравья.
Рядом прошумели два «МиГа» - это Пал Палыч с Яковлевым отправились в разведку. Техник Ваня Путькалюк вытащил из-под колес колодки. Довольный, улыбающийся, он козырнул мне и вытянул руку в сторону взлета: «Путь свободен!»
Я в воздухе! Пусть задание мое не боевое, я лечу, и это - главное!
Истребитель послушно набирал высоту. Внизу, под крылом, мелькали созревающие хлеба, тонкой ниткой тянулась дорога, через зеркальный ручеек угадывался крохотный мостик. Легкий поворот влево. Вон и нескошенная низинка, две недометанные копнушки, а рядом - они, мои попутчицы. Приветственно покачивая крыльями, «чайка» низко проносится над самыми головами. Вижу, как в ответ мне долго машут косынками.
«Наверное, ни о чем еще не знают. Оно и лучше. Война сюда вряд ли докатится».
Позади остался мутный Днестр с заросшими берегами. Промелькнул на возвышенности утопающий в зелени бессарабский городок Оргеев; от него убегал на северо-запад заболоченный Реут - мелководная речушка, служившая надежным ориентиром до самого аэродрома.
Поля и поля простирались вокруг. Золотистые, ярко-зеленые, они казались почти синими, только по другую сторону Днестра они уже не лежали огромными квадратами, а, словно пестрое лоскутное одеяло, были рассечены межами на маленькие участки.
Войны как будто и не было; она пылала на границе, где-то за синью горизонта, за чернеющим вдали лесом, куда быстрые крылья унесли Колю Яковлева и Пал Палыча.
Впереди черной тенью кружил коршун. Второй выискивал кого-то в хлебном приволье. Но что это? Черные тени начали менять свои очертания, превращаться в силуэты вражеских истребителей! А вот и их жертва - одинокая «чайка». Беспомощная, исклеванная, она уже не огрызается огнем своих пулеметов, а тянет в сторону деревушки, слабо увиливая от наседающего врага.
Один из немецких летчиков спокойно, как в мишень, нацеливается на свою жертву. Теперь я хорошо вижу его; мой «ястребок» быстро приближается к нему.
«Вот ты какой, немец! - Широко раскрытыми глазами рассматриваю живой вражеский самолет. - Тощий-то какой и длинный! Ну и всыплю же я тебе сейчас!»
С бреющего полета «чайка» взлетает ввысь, навстречу фашисту. В прицеле видны силуэты обрубленных крыльев, хрупкий фюзеляж, желтый нос. Пора!
Глухо зарокотали пулеметы; шустрая стайка светлячков оторвалась от «чайки» и понеслась к врагу. Тонкохвостый «мессершмитт» на мгновение приостановился, как бы задумался, потом энергично взмыл вверх, в сторону.
«Ага, не по нутру! - провожая врага взглядом, усмехнулся я. - Но где же второй?» Я быстро глянул туда, где он должен был появиться, потом назад - самолета не было. Первый «мессершмитт» тем временем попытался обойти меня сзади. Я круто развернулся и в этот момент обнаружил внизу второго; не обращая внимания на мое присутствие, фашист нахально пристраивался к изнемогающей «чайке» - он собирался добить ее. Полупереворотом я направил нос истребителя на наглеца. Он уже рядом с моей полуживой союзницей. Я делаю попытку отпугнуть его длинными очередями. Что такое? Враг не боится или не видит моих трасс? Еще секунда-две - и будет поздно. Мой самолет от большой скорости уже трясется в мелком ознобе, мотор ревет на предельной мощности, ручку управления сильно лихорадит. Где-то справа появляется белесоватая дымка короткой очереди, предназначенной, должно быть, для меня. «Ага, желтоносик, отпугиваешь? Не выйдет!»
Жму на гашетки еще раз, еще... «мессершмитт» не выдерживает, уходит вверх.
Боевым разворотом вывожу свою «чайку» из пике в сторону врага. Странно! Противник не принимает атаки, ускользает от меня. Дымя мотором, к нему подтягивается второй.
Где же привычная «карусель» боя, которую мы так усердно и красиво выписывали в тренировочных зонах? А может, фашисты испугались? Нет; вытянувшись в цепочку, «мессершмитты» подбираются ко мне. Что ж, примем бой.
Первый только «клюнул» сверху и сразу же ушел от лобовой атаки. Второй попытался атаковать сзади, но атаку в лоб тоже почему-то не принял. О! первый открыл огонь! Как это он успел оказаться у меня в хвосте?
Теперь роли меняются. Я уже не стреляю, а верчусь ужом, следя, как бы они не прищемили мне хвост. Я будто меж двух бандитов, норовящих воткнуть нож в спину.
Огненные трассы учащаются. Мы сходимся так близко, что я отчетливо вижу напряженные лица врагов. Один из них, тщедушный хлюпик с маленькой головкой, едва выступающей из кабины, целится в меня особенно старательно.
Страха нет. Только слегка кружится голова. В душе - злость и азарт.
Мне приходилось до этого читать, как некоторые летчики описывают свою первую боевую «карусель»; я немало удивлялся одному обстоятельству: летчики уверяли, что в этой схватке ничего нельзя толком увидеть, действуешь почти вслепую. Возможно, у них так и было. Это тоже был мой первый бой, но здесь все оказалось по-другому. Я почему-то прекрасно видел и этого хлюпика, что «закручивал» на меня сзади, и того «желтоносика», что дымил слева.
Неужели я его наконец разозлил? Первый фашист, не сворачивая, несся прямо на меня. Я нажал на гашетки. Что за чертовщина?! К фашисту протянулась одна-единственная ниточка зеленых светлячков! Только позднее я сообразил, что остальные пулеметы молчали. Вражеский самолет стремительно сближался со мной. Дыхание перехватило. Не свернуть! С маленького самолетика он вырос до жутких размеров. Еще мгновение - и... Я лихорадочно сунулся за козырек, к приборам. Еще не веря, что лобовая атака завершилась, я некоторое время летел в напряженном ожидании столкновения, просто так. Потом рука потянулась к механизму перезарядки. Но тут что-то ударило по самолету, управление вырвало из рук, и «чайка» закрутила «бочку». А справа на предельной скорости пронесся хлюпик, о котором я успел на время забыть. Наглец, он еще махал мне рукой: до следующей встречи, мол. Видно, у него кончалось горючее. Он спокойно уходил у меня на глазах вслед за своим напарником. «Не уйдешь, подлец!» Я быстро развернулся - но теперь молчали все пулеметы. Обидно!.. Я с досадой проводил взглядом медленно тающий дымный след, оставленный «мессершмиттами».
Золотые звезды ирбитчан: Сборник очерков и воспоминаний об ирбитчанах - Героях Советского Союза.
Сост. А.С. Еремин, А.В. Камянчук. - Ирбит: ИД «Печатный вал», 2015. ISBN 978-5-91342-009-1
