Главная Народная война Подробнее
В 1812 г. в боевых действиях против французов отличились многие офицеры русской армии. Среди них был и сотрудник подполковник , посоветовавший весной 1812 г. военному министру . С началом боевых действий он, автор идеи диверсионной войны против наполеоновских войск, принимает активное участие в формировании первого разведывательно-диверсионного (партизанского) отряда, командиром которого был назначен генерал-майор Ф.Ф. Винцингероде.
Петр Андреевич Чуйкевич
6 июля П.А. Чуйкевич был назначен обер-квартирмейстером в корпус генерала от кавалерии М.И. Платова. Вместе казачьими частями Чуйкевич участвовал в арьергардных боях и за отличие 15 августа 1812 г. получил чин полковника. За отличие в Бородинском сражении П.А. Чуйкевич был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени. Перед оставлением русскими войсками Москвы Чуйкевич серьезно заболел. Вернулся в строй только в конце 1812 г. и действовал в группе офицеров штаба М.Б. Барклая де Толли. Находясь в составе штаба, П.А. Чуйкевич продолжал заниматься обобщением разведывательных сведений о французской армии, способствовал активизации диверсионной деятельности «летучих отрядов» в тылу противника.
Успешно действовал «летучий корпус» под командованием генерал-майора . Корпус, созданный по указанию М.Б. Барклая де Толли, провел важные операции против французских войск, за что Винцингероде 16 сентября был произведен в генерал-лейтенанты.
Фердинанд Федорович Винцингероде
Судьба этого генерал необычайно интересна. 10 октября, желая предотвратить взрыв Кремля покидавшими Москву французами, он явился для переговоров с маршалом А. Мортье, но был захвачен в плен. В ходе отступления французской армии в районе Вереи генерал-лейтенант Винцингероде был представлен Наполеону, который хотел его расстрелять. Из Гжатска Винцингероде под конвоем трех жандармов был направлен в Вестфалию для суда. Однако у местечка Радошковичи Минской губернии пленник был освобожден партизанами, которыми командовал полковник . 10 ноября Винцингероде прибыл в Санкт-Петербург, где был награжден орденом Св. Александра Невского.
Александр Иванович Чернышев
В проведении диверсионных акций в тылу французских войск отличился и полковник . выделил в подчинение Давыдову 50 гусар из состава Ахтырского гусарского полка и 80 казаков. Д.В. Давыдов и его гусары наводили ужас на французских солдат и офицеров.
Денис Васильевич Давыдов
Оценив успешные действия полковника Д.В. Давыдова в тылу противника, М.И. Кутузов распорядился создать еще несколько диверсионных отрядов, командование которыми поручил полковнику и штабс-капитану артиллерии .
В начале Отечественной войны А.Н. Сеславин был адъютантом М.Б. Барклая де Толли. Участвовал в сражениях под Островно, Смоленском, у Валутиной горы, Шевардино. Отличился в Бородинском сражении.
Александр Никитич Сеславин
Выполняя указания М.И. Кутузова, Сеславин сформировал диверсионный отряд и действовал между Калужской и Смоленской дорогами. Отряд захватывал или уничтожал французские транспорты, фуражиров, карал мародеров. Основными задачами отряда Сеславина было ведение разведки и сбор сведений о передвижениях французской армии. В частности, 10 октября отряд Сеславина первым обнаружил отступавших французов и сообщил об этом М.И. Кутузову. Под Вязьмой Сеславин обнаружил отступление французов, сообщил об этом главнокомандующему русской армией, а сам с Перновским полком занял город. Сеславин, принимавший участие в 74 больших и малых сражениях, был произведен в генерал-майоры.
В войне против Наполеона отличился и штабс-капитан артиллерии А.С. Фигнер. После занятия французами Москвы он по указанию главнокомандующего направился в Москву в качестве разведчика. Находясь в Москве, Фигнер должен был убить Наполеона. Сделать ему этого не удалось. Однако благодаря необычайной сметливости и знанию иностранных языков Фигнер, переодеваясь в разные костюмы, свободно вращался среди солдат и офицеров французской армии и добывал важные сведения о противнике. Сформировав небольшой отряд из отставших от русской армии солдат и охотников, Фигнер активно действовал в тылу противника. Диверсионные действия его отряда были настолько успешными, что Наполеон за поимку русского штабс-капитана установил значительное денежное вознаграждение. Захватить Фигнера французам не удалось. А его отряд вместе с отрядом Сеславина отбил у неприятеля обоз с драгоценностями, награбленными в Москве.
Александр Самойлович Фигнер
В 1813 г. во время осады Данцига, Фигнер проник в крепость под видом итальянца, но был схвачен и посажен в тюрьму. Выпущенный из-под ареста из-за недостаточности улик, Фигнер смог убедить в своей преданности французскому императору коменданта крепости генерала Раппа, который и послал его к Наполеону с секретной депешей. Сообщение генерала Раппа попало в штаб-квартиру русской армии. Отважный русский разведчик погиб в бою в районе города Дессау.
Исключительную находчивость и храбрость проявлял в борьбе против французов и «летучий отряд», которым командовал генерал-майор . Благодаря хорошо организованной разведке Дорохов первым известил Кутузова о начавшемся отходе французских войск из Москвы. Главной удачей Дорохова и его отряда стал захват населенного пункта Верея, важнейшего узла коммуникаций противника. Кутузов объявил об этом «отличном и храбром подвиге» в приказе по армии. Позднее И.С. Дорохов был награжден золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью: «За освобождение Вереи». Затем, по приказу М.И. Кутузова, отряд И.С. Дорохова вёл наблюдение за движением французов по Калужской и Смоленской дорогам, осуществлял охрану левого крыла армии.
Иван Семенович Дорохов
Русские разведывательно-диверсионные отряды охотились и за французскими штабами, и за курьерами, которые осуществляли связь между воинскими частями наполеоновской армии. Захваченные в таких операциях документы позволяли получать ключи от шифрованной переписки французских генералов и вскрывать их важные планы. Так, во время боя у Тарутино, который произошел 6 (18) октября 1812 г., отряд полковника захватил предписание маршала Франции Бертье одному из французских генералов. Предписание было дешифровано. В нем излагалось указание об отправлении всего тяжелого снаряжения французской армии на Можайскую дорогу. Эти сведения позволили М.И. Кутузову принять решение о прекращении преследования разбитого авангарда маршала Мюрата и сосредоточении основных русских сил на Калужской дороге. Таким образом, русские войска перекрыли путь французам на юг. Они были вынуждены отступать по Смоленской дороге, населенные пункты вокруг которой были ранее ими разграблены. В результате - французская армия была лишена возможности пополнять свои продовольственные запасы, что сильно усугубило ее и так тяжелое положение.
Николай Данилович Кудашев
Действия в тылу противника конных разведывательных отрядов сильно беспокоили Наполеона. Он неоднократно высказывал сожаление о том, что штабы французской армии не имеют на захваченных русских территориях сети информаторов, которые могли бы своевременно извещать о появлении гусарских разведотрядов.
Отечественная война 1812 г. завершилась полным разгромом французской армии. Немалая заслуга в этой победе и русских военных разведчиков. Портреты Александра Ивановича Чернышева, Алексея Васильевича Воейкова, Арсения Андреевича Закревского, Петра Андреевича Чуйкевича, Дениса Васильевича Давыдова, Ивана Семеновича Дорохова, Александра Никитича Сеславина, Николая Даниловича Кудашева и других военных разведчиков размещены в галерее героев Отечественной войны в Эрмитаже. Их фамилиями названы населенные пункты в ближайшем Подмосковье. Они - герои многих литературных, изобразительных и музыкальных произведений. Это говорит о том, что наш народ гордился и гордится своими военными разведчиками, которые всегда умело и самоотверженно защищали его интересы.
Владимир Лота, кандидат исторических наук, доцент
Разведывательно-диверсионная деятельность
Разведка превыше всего
Разведка в тылу противника, по сравнению с армейской разведкой, имела ряд существенных особенностей в силу специфики условий деятельности на оккупированной территории и ставившихся перед ней задач.
Одной из главных особенностей была теснейшая связь между войсковой и агентурной разведкой, вытекающая из основного условия борьбы на оккупированной территории, а именно: тесной связи партизан с населением, активная поддержка им партизанских отрядов.
Разведывательная деятельность органов госбезопасности на оккупированной территории состояла из целенаправленного и своевременного сбора, обработки и передачи соответствующим органам информации военного, политического и экономического характера.
В большинстве своем разведка велась с позиций партизанских формирований. Разведорганы партизанских сил включали в себя следующие составные части: разведаппарат, войсковую и агентурную разведку, связных, средства радиосвязи и авиасвязи.
Разведаппарат занимался постановкой задач перед разведчиками, обработкой, анализом и обобщением полученных от них сведений о враге и передачей их командованию партизанских сил или в штабы советских войск.
Однако главным в системе разведывательной деятельности было первичное получение сведений о противнике путем ведения непрерывной, массовой, всесторонней войсковой и агентурной разведки.
Войсковую разведку проводили разведывательные подразделения (отделения, взводы, роты и даже отряды), предназначенные для получения данных о враге путем захвата пленных, различных документов, образцов военной техники, а также посредством наблюдения и опроса местного населения.
Агентурная разведка велась с помощью агентов, которые внедрялись в различные органы, организации и учреждения противника, воинские формирования, на предприятия и транспорт. Непосредственную работу с агентурой вели в большинстве своем сотрудники органов государственной безопасности.
Как правило, данные агентурной и войсковой разведки дополняли друг друга и позволяли перепроверять их. С помощью связных, средств радио - и авиасвязи можно было быстро передавать полученные сведения и ставить новые задачи перед разведчиками.
Партизанам и их разведке приходилось ежедневно бороться с многочисленными разведывательными, контрразведывательными и карательными органами противника, которые были хорошо оснащены и укомплектованы, имели большой опыт, опирались на развитую сеть гарнизонов, применяли любые, часто самые бесчеловечные средства для достижения своей цели.
Разведка партизан имела ряд существенных недостатков в своей деятельности. Она работала главным образом в интересах обеспечения боевых действий партизанских сил. Подавляющее большинство разведорганов еще недостаточно вело разведку для нужд Красной Армии. В частности, ЦШПД отмечал, что белорусские партизаны успешно выясняли дислокацию войск противника, однако их численность давали сугубо ориентировочно, а установлением нумерации частей почти не занимались, вследствие чего их сведения в значительной степени обесценивались.
Центральным органом разведки партизанских сил был разведывательный отдел ЦШПД, который оказывал всестороннюю помощь республиканским и областным штабам партизанского движения. Заместители начальника разведотдела ЦШПД неоднократно выезжали в республиканские штабы, в том числе дважды в БШПД - в сентябре и в ноябре 1943 года - для практической помощи в организации и руководстве разведкой партизан. Было проведено в ЦШПД пятидневное совещание-инструктаж всех начальников разведывательных отделов подчиненных штабов по вопросам улучшения деятельности разведки, заслушаны доклады о проделанной работе, детально обсуждена деятельность в области проведения разведки подчиненными им партизанскими формированиями и коллективно выработаны основные направления по разведывательной работе на будущее.
Разведотделы штабов партизанского движения по мере возможности проводили работу по обобщению опыта ведения партизанской разведки, выясняли ее сильные и слабые стороны, методы борьбы вражеской контрразведки и давали рекомендации на этой основе для улучшения деятельности партизанских разведорганов. С этой целью проводились беседы с партизанами, в основном из районов, освобожденных Красной Армией, обрабатывались имеющиеся материалы боевых операций партизанских бригад и отрядов и детально разбирались отчеты соединившихся с Красной Армией партизанских формирований.
Разведотделы штабов партизанского движения располагали многочисленными источниками обширной развединформации. Это были: радиограммы партизанских соединений бригад и отдельно действовавших отрядов; разведывательные сводки соединений и бригад; разведдонесения отрядов и отдельных разведчиков, которые передавались при помощи авиации и были нерегулярными; разведывательные сводки и отдельные донесения оперативных групп ШПД на фронтах; допрос пленных, вывезенных авиацией в советский тыл или переведенных партизанами через линию фронта; опрос руководящих партийных работников и партизанских командиров, вызванных из тыла противника.
Главным разведывательно-информационным документом штабов партизанского движения являлись разведывательные сводки, в которых находили отражение все важные и проверенные поступившие сведения. Выпускались такие сводки регулярно, в 1943 году один раз в 4–5 дней, в 1944 году в связи с увеличением объема поступившей развединформации - один раз в 3 дня.
Но разведотделы штабов партизанского движения, как правило, полностью не могли руководить разведывательной деятельностью партизан, обеспечивающей их повседневные боевые операции. Это объяснялось недостаточно развитой системой связи, сложностью и быстротой изменения боевой обстановки, которую только на месте могли определить со всей полнотой разведорганы партизанских сил. В основном разведотделы занимались вопросами разведки в помощь Красной Армии и улучшением организации разведорганов партизанских сил.
Самой острой проблемой организации партизанской разведки был вопрос укомплектования кадрами разведаппарата бригад и отрядов. Так, только разведотдел Белорусского штаба партизанского движения определял общую потребность в руководящих кадрах разведчиков в две тысячи человек. Это означало, что в каждой партизанской бригаде и в каждом отряде должны были быть начальник оперативной разведки, командир войсковой разведки, руководитель особого отдела. Организационное построение первичных партизанских разведорганов в кадровом отношении сложилось следующим образом: в 10 областных разведорганах и в 213 партизанских бригадах успешно работали 271 человек, а в 1255 партизанских отрядах - 927 человек.
Как правило, в партизанском формировании организовывал разведку и руководил ею заместитель командира по разведке. Для осуществления постоянного руководства и направления разведдеятельности при заместителе командира по разведке создавался рабочий аппарат в количестве 2–7 человек, в зависимости от величины отряда. Заместителями командиров по разведке и их помощниками рекомендовалось назначать людей, имеющих опыт такой работы. Предпочтение отдавалось офицерам НКВД и ГРУ.
Для наиболее успешного выполнения партизанскими отрядами задач по разведке в каждом партизанском отряде рекомендовалось формировать отдельный усиленный взвод разведчиков из 30–50 человек, а также отделение наблюдателей из 10–12 человек. Руководство и оперативное использование взвода разведки и наблюдателей возлагалось на заместителя командира отряда по разведке.
Преодоление объективных трудностей привело к тому, что в каждом партизанском формировании для обеспечения разведывательной работы пришлось сосредоточить все функции в руках одного человека и, в зависимости от понимания им и командованием стоящих задач, акцент делался на ту или иную сторону этой работы. В некоторых партизанских бригадах были только начальники особых отделов и их уполномоченные в отрядах; в других - заместители командиров по оперативной или войсковой разведке; в третьих - начальники особых отделов, занимающиеся только агентурной разведкой, и заместители командиров, руководящие исключительно войсковой разведкой. Наибольшее распространение получила такая форма организации, когда командир взвода или роты войсковой разведки подчинялся начальнику штаба отряда или бригады, а заместитель командира по разведке занимался только агентурной разведкой.
Непосредственное руководство деятельностью разведаппарата партизанских бригад, полков и отрядов в масштабе областей осуществляли областные оперативно-разведывательные группы при подпольных обкомах. В зависимости от условий, в которых действовали партизанские силы в той или иной области, по-разному складывались и центральный областной разведорган и его организация. Например, в Белоруссии можно выделить три типа территориальных организаций областных разведорганов, различавшихся по структуре и количественному составу.
К первому типу относился Особый отдел Минского областного партизанского соединения. Он состоял из 4 человек, каждый из которых руководил разведывательной работой в определенной зоне. Им подчинялись разведорганы 21 бригады. Главный упор делался на разведаппарат партизанских формирований, координацию их деятельности, повышение квалификации командиров разведки партизан. Возглавлял Особый отдел майор танковых войск С. С. Жуков. Его заместителем был A. M. Жуковский, до перехода в Особый отдел - комиссар партизанского отряда им. Гастелло. Остальные - П. Г. Мельников и Н. Х. Бондаренко являлись работниками органов государственной безопасности.
Ко второму типу следует отнести Особый отдел Могилевского областного партизанского соединения. Он состоял из 2 сотрудников органов государственной безопасности И. М. Стельмаха и И. А. Лебедева, заброшенных для организации партизанского движения еще в июле 1941 года. Они не делили область на зоны, а вместе или в одиночку контролировали и направляли работу разведки, сосредоточенной в военно-оперативных группах при подпольных райкомах партии. В их распоряжении была разведывательная группа из 10 человек для перепроверки полученных сведений и выполнения особо сложных задач. В ее состав входили 4 оперативных работника, 5 партизан-автоматчиков и медсестра.
К третьему типу можно отнести Особый отдел Белостокского областного партизанского соединения, созданного осенью 1943 года. Оно было относительно немногочисленным - всего 5 бригад. Разведывательная работа сосредоточивалась в Особом отделе соединения, который насчитывал 20 человек и возглавлялся сотрудником органов государственной безопасности И. А. Петриченко. В Особый отдел входило 4 чекиста, 8 офицеров Красной Армии, 8 представителей местного гражданского населения. Сосредоточение большинства разведсил в одном центре, как показала практика, позволило успешно решать сложные задачи, стоявшие перед Белостокским соединением.
Сравнивая эффективность разведорганов трех типов, следует отметить, что все они были действенны в конкретных условиях партизанской борьбы.
Одним из важных направлений в организации разведки партизан и повышении ее эффективности явилось совершенствование и распространение системы планирования, что позволило разведорганам проводить работу более целеустремленно, углублять и расширять свою деятельность.
План разведотдела включал в себя следующие задачи: непрерывно вести разведку основных железнодорожных и шоссейных коммуникаций с целью установления наличия войск противника, их силу, состав и нумерацию, количество и характер производимых перевозок, местонахождение важных военных объектов, линий оборонительных укреплений и их характер; осуществлять подготовку необходимого количества разведчиков для вновь формируемых партизанских отрядов и групп; создавать новые резидентуры.
Имелись и недостатки в планировании разведывательной работы. Например, в докладе «О состоянии разведывательной службы в объединенных партизанских бригадах т. Емлютина на 25.12.42 г.» указывалось на отсутствие единого руководства, планирования разведывательной работы и стихийность руководства разведкой со стороны заместителей командиров партизанских бригад.
Проведение совещаний, семинаров, инструктажей работников разведаппарата и руководителей партизанских сил оказали определенное положительное влияние на деятельность всех партизанских разведорганов, позволили уменьшить число ошибок, улучшить качество развединформации о враге.
Необходимым условием успешной разведывательной деятельности партизан было наличие развитой и устойчивой системы связи, которая должна была обеспечить быструю и полную доставку полученной и обработанной информации. Для передачи разведывательных данных партизан широко использовались радиосвязь и авиация.
По данным ЦШПД, только в партизанских формированиях Белоруссии к 1 января 1944 года действовало 123 радиостанции. Однако интересы получения максимального количества сведений для нужд советских войск диктовали необходимость резкого увеличения числа радиостанций в тылу врага. Поэтому шла их интенсивная заброска вместе с радистами. К июню 1944 года число радиостанций в республике возросло до 188.
Широкое применение радиосвязи позволило значительно ускорить и повысить надежность передачи разведданных о противнике за линию фронта. О большом значении переданных партизанской разведкой сведений для штабов советских войск писал генерал-майор И. Н. Артемьев, в годы войны начальник отдела связи ЦШПД: «…они имели возможность связаться с любым отрядом, обеспечивали Военный Совет точной информацией о положении в тылу врага в полосе наступления армии. Эта информация использовалась при разработке и проведении армейской наступательной операции».
Однако связь через рации проходила со значительными трудностями ввиду плохой слышимости абонента. Сложности были и с питанием для раций. Небрежно спрятанные радистами в земле батареи зачастую выходили из строя, в результате разведорганы партизанских отрядов попадали в довольно затруднительное положение.
Значительную часть добытых документов врага, отчетов и донесений сотрудников партизанского разведаппарата, десятки наиболее ценных пленных отправляли на Большую землю с аэродромов, расположенных в партизанских зонах. Для выброски грузов и людей использовались также площадки, на которые высаживались подготовленные штабами партизанского движения разведчики и разведгруппы, доставлялись инструкции по ведению разведки и ряд письменных заданий.
Войсковую разведку вели партизанские силы - отдельно действующие отряды; отряды, входящие в состав бригад; штабы бригад, зональных и областных соединений. Партизанское командование не жалело ни сил, ни средств, ни времени для оптимальной постановки войсковой разведки.
Вся войсковая разведка сосредоточивалась во взводах при отрядах, а штаб бригады ограничивался только раздачей заданий и обработкой поступивших материалов. В бригаде создавался специальный разведывательный отряд, который обеспечивал информацией штаб бригады и все отряды. При отрядах были отделения, а при штабах бригад - хорошо вооруженные роты, которые взаимно дополняли друг друга. При штабе бригады была небольшая разведывательная группа, а в отрядах - взводы войсковой разведки, что давало возможность штабу бригады контролировать и перепроверять сведения, полученные из отрядов, и выполнять отдельные специальные задания по разведке.
В зависимости от конкретной боевой обстановки даже внутри одного партизанского соединения могли существовать одновременно несколько типов организации войсковой разведки, хотя необходимо отметить ряд общих черт, характерных почти для всех партизанских сил. Это - обязательное наличие при областных и зональных штабах партизанских соединений нескольких разведывательных взводов, используемых только по указаниям областных разведорганов. Отряды вели ближнюю (15–20 км) войсковую разведку, а подразделения войсковой разведки штабов бригад - дальнюю (50–100 км). Наблюдалась тенденция к росту численности и количества подразделений войсковой разведки. Отделения в отрядах превращались во взводы, взводы в бригадах - в роты или даже в отряды.
В войсковую разведку, как правило, подбирались люди смелые, решительные, хорошо знавшие местность и имевшие в зоне действия партизанского формирования родственные или дружеские связи с местным гражданским населением. Не случайно в войсковой разведке, являющейся частью партизанских сил, на территории БССР, белорусы составляли 71,2 процента. Данные принципы подбора позволяли войсковой разведке партизан быть гибкой, хорошо осведомленной, выдерживать большие нагрузки.
В зависимости от объектов боевого воздействия партизанских сил менялись и задачи войсковой разведки. При подготовке разгрома фашистского гарнизона она готовила данные об его численном составе, вооружении, системе обороны, охране гарнизона (места расположения постов и застав, караульного помещения); о системе связи и транспортных коммуникаций гарнизонов противника с окружающими гарнизонами; проводила подбор мест для уничтожения проводной связи и выведения из строя радиоузла; определяла расположение групп прикрытия и выгодные места подхода и отхода для ударных групп; вела вербовку солдат и офицеров гарнизона через связных, путем личных встреч и распространения советской литературы, чтобы значительно ослабить оборонную мощь гарнизона.
При движении частей противника к партизанской зоне войсковая разведка узнавала направление движения гитлеровцев, их численность, вооружение и цель и немедленно докладывала об этом командованию партизанской бригады или отдельно действующего отряда; затем она заходила с головы колонны фашистов и открывала неожиданный и организованный огонь, чтобы задержать или уменьшить скорость передвижения противника - эта операция производилась несколько раз до подхода основных сил партизан.
При планировании диверсий на железных и автогужевых дорогах войсковая разведка выясняла численный состав, вооружение и системы обороны сил охраны намеченных к диверсиям объектов; места и способы патрулирования по транспортным магистралям; наилучшие места подхода и отхода диверсионных групп к объекту; график передвижения эшелонов, автоколонн, обозов, пеших колонн.
На случай блокировки партизанской зоны войсковая разведка давала сведения о силе оккупантов, проходила в тыл карателей и вела постоянный контроль дорог и деревень, чтобы выяснить возможность подхода подкреплений и концентрацию врага на том или ином участке обороны партизанских формирований, минировала дороги, нападала на штабы.
Однако не всегда штабами отрядов этому виду разведки уделялось достаточно внимания. Часто не осуществлялся основной принцип разведки - непрерывность. Штабы отрядов пренебрежительно относились к организации наблюдения за противником.
С укрупнением партизанских соединений, появлением бригад ведение войсковой разведки значительно улучшилось. Каждая бригада имела определенные полосы и ответственные направления для ведения войсковой разведки, поэтому развединформация представлялась в высшие органы гораздо организованнее.
Но одна войсковая разведка не могла обеспечить выполнение всего комплекса больших и сложных разведывательных задач, стоящих перед партизанами. Крайне необходима была агентурная разведка, которая могла в определенной степени удовлетворить запросы командования советских войск и получить информацию о силах противника против партизан и поддерживающего их населения, дополняя таким образом данные войсковой разведки. Этот вид партизанской разведки был более сложен и труден, так как партизанским агентам приходилось почти всегда работать на контролируемой гитлеровцами территории, часто под личиной изменника Родины, от которого отворачивались все честные люди. За агентами в первую очередь охотились различные фашистские, разведывательные, контрразведывательные и карательные службы, понимая большую ценность передаваемой информации.
Именно органы государственной безопасности могли в полной мере помочь партизанским формированиям кадрами - специалистами, имеющими опыт работы с агентурой.
Учитывая все трудности, связанные с активным противодействием оккупантов, относительно небольшой подготовкой своих разведчиков, разнообразием поставленных задач, агентурная разведка партизан могла успешно функционировать лишь при наличии широкой агентурной сети на оккупированной территории.
С введением при каждой партизанской бригаде должностей заместителей командиров по разведке, созданием разведывательных отделений при штабах бригад был положен конец существовавшей неразберихе в организации и руководстве агентурной разведкой.
Основой для улучшения ведения агентурной разведки явился приказ № 00189 от 5 сентября 1942 года «О задачах партизанского движения», подписанный И. В. Сталиным. Он дал точные указания о создании партизанами в тылу противника мощной агентурной разведки, внедрении ее во все органы фашистского управления, созданного ими на оккупированной территории, а также насаждении агентуры на всех предприятиях и коммуникациях противника.
19 апреля 1943 года И. В. Сталин отдал приказ «Об улучшении разведработы в партизанских отрядах», в котором требовалось коренным образом усилить разведку в интересах Красной Армии. На должности заместителей командиров партизанских формирований по разведке должны были назначаться квалифицированные специалисты, прошедшие курс обучения в советском тылу. Предписывалось привлекать к партизанской разведке специалистов, имевших опыт работы с агентурой. Большое внимание уделялось совершенствованию агентурной разведки. В связи с тем, что в городах находилась основная масса штабов вражеских войск, в приказе ставилась задача внедрить агентуру партизан во все без исключения населенные пункты, распространить ее на всю захваченную врагом территорию.
Далее рекомендовались способы партизанской разведки: тщательный отбор людей, которые могли вести скрытную разведывательную работу, посылка их в местные учреждения, созданные фашистами, на заводы, железнодорожные станции, узлы связи, аэродромы и склады, в разведывательные и контрразведывательные органы захватчиков и их школы, а также во все другие управления, обслуживающие вермахт или оккупационную администрацию; установление непрерывного наблюдения специально выделенными партизанами в наиболее удобных местах для выявления передвижения войск и техники; насаждение разведывательной сети среди железнодорожных рабочих для более точного учета перевозок; захват пленных у гарнизонов, железнодорожных станций, на шоссейных дорогах и тщательный их допрос с целью установления номера части, ее вооружения и направления движения; внимательное отношение к разговорам вражеских солдат и офицеров. Указывалось, что партизанские отряды и бригады должны всюду стремиться иметь своих разведчиков, причем не только там, где это легче осуществить.
Выполняя этот приказ, разведорганы партизанских формирований значительно усилили свою деятельность. Только в Белоруссии с апреля 1943 до мая 1944 года численность агентов партизанских формирований выросла с 2 до 18 тысяч человек.
Значительное внимание в данном документе уделялось вопросам прав и обязанностей заместителя командира партизанского отряда или бригады по разведке, являвшихся основным звеном партизанского разведаппарата. Отмечалось, что заместитель командира по разведке должен вести всю практическую работу с разведчиками, систематически совершенствовать способы разведки, заботиться о непрерывном расширении разведывательной работы и своевременном представлении информации в вышестоящие штабы. Эти должности должны были занимать люди, имевшие опыт разведывательной работы и прочные связи с местным населением. Обязательные условия при их подборе - тщательная проверка деловых и личных качеств, надежности, безусловной преданности Коммунистической партии. Заместитель командира по разведке обязан был подчиняться только руководящим органам партизанского движения, всю разведывательную работу вести самостоятельно и полученные сведения сообщать только по линии связи штабов партизанского движения. Обращалось внимание на необходимость безусловного и всемерного сотрудничества разведорганов партизан со спецгруппами госбезопасности и военной разведки.
Курирующий разведку заместитель начальника ЦШПД майор госбезопасности С. С. Бельченко с первых месяцев работы на этом посту самым серьезным образом взялся за повышение уровня и совершенствования агентурной разведки партизан.
Для оказания практической помощи партизанским отрядам и бригадам по созданию мощной агентурной разведки, налаживанию учета агентуры, разработке системы связи с ней и проведению продуманных комбинаций при непосредственном участии С. С. Бельченко в июле 1943 года был составлен план работы разведотдела.
Данный план требовал введения централизованного учета агентуры с составлением всех необходимых для этого документов.
Вербовка должна была оформляться с определенными формальностями. Вводился строгий учет агентуры. Как правило, от агента отбиралась подписка. Она имела стандартную форму: «Я… добровольно обязуюсь работать по заданиям командования партизанского отряда, все задания выполнять честно и о своей работе и ее методах никому не разглашать. Знаю, что за умышленное разглашение своей деятельности, как за предательство, я буду отвечать по законам военного времени, в чем и расписываюсь».
Все документы по агентуре после их надлежащего оформления должны были отправляться в штабы партизанского движения. Ввиду возможной утечки информации в отрядах запрещалось хранить подобные материалы. Только лично у заместителей командиров по разведке хранились закодированные списки агентуры.
Согласно инструктивным указаниям по оформлению и взятию на централизованный учет агентуры, дела на нее разведотделами штабов партизанского движения оформлялись в порядке последовательности.
В личном деле находились все документы, касающиеся агента, как то: материалы проверки и установочные данные с заполненной спецанкетой; рапорт с санкцией на вербовку; автобиография; подписка о работе в разведывательных органах (по инструкции должна отбираться в момент вербовки или несколько позже); справка оперработника о ходе вербовки с полным отражением в ней процесса вербовки; лист поощрений и награждений; характеристика выполненных поручений кандидата на вербовку.
В оперативном деле подшивались и хранились все приказы, распоряжения, схемы связей с агентом, его донесения и ценные сообщения, записанные оперработником. На донесениях и сообщениях делались отметки об использовании материала, а на приказах и распоряжениях агенту ставилась отметка об их исполнении.
Заполненные спецкарточки препровождались в разведотдел ЦШПД фельдсвязью. Пакет опечатывался тремя сургучовыми печатями, но не прошивался. Разведотдел по получении заполненных на агентов спецкарточек брал агентуру на централизованный учет и высылал в разведотдел штаба, приславшего карточки, обложки дел с присвоенным номером на каждого агента.
Следует отметить, что отношение к агентуре, в том числе и из вражеской среды, в 1943 году изменилось в лучшую сторону. Так, агентам, завербованным из числа лиц, находящихся на службе у оккупантов, выдавались удостоверения, в которых указывалось, что это лицо выполняло задания партизан. Это, по мнению оперативных работников, давало агентам уверенность в том, что после изгнания гитлеровцев они и их семьи не будут репрессированы советской властью.
Для успешного действия агентурной сети и обеспечения высокой продуктивности в ее работе требовалась тщательная конспирация. Для этого рекомендовалось придерживаться следующих правил: всю сеть агентуры должны знать только лица, допущенные к работе с ней; вербующий должен знать только тех агентов, которых завербовал лично сам; агенты не должны знать друг друга; личный состав партизанского отряда, в том числе и командный, не должен знать задач агентов-маршрутников и их маршрутов; связь с агентурой осуществлять строго конспиративно; материалы, касающиеся работы с агентурой, хранить в тайне, а при необходимости сжигать.
Работающие представители органов государственной безопасности в ЦШПД оказывали всестороннюю помощь республиканским и областным штабам партизанского движения. Значительную роль в дальнейшем усилении работы разведывательных отделов местных штабов партизанского движения сыграли ряд критических замечаний руководства - заместителя начальника ЦШПД майора госбезопасности С. С. Бельченко руководителям БШПД П. З. Калинину и И. П. Ганенко. В директивных указаниях от 1 сентября и 31 октября 1943 года, адресованных им заместителем начальника ЦШПД, обращалось внимание на недостаточно высокий уровень ведения агентурной разведки, на то, что передаваемые сведения не всегда были достаточно точны и полны, на редкую еще практику перепроверки и уточнения данных войсковой разведки агентурной и содержались рекомендации по преодолению имеющихся недостатков. Руководство БШПД учло сделанные замечания и предложения. Например, уже 3 ноября 1943 года И. П. Ганенко дал распоряжение разведотдела БШПД составить и дать на рассмотрение и утверждение указание всем партизанским отрядам и бригадам о ведении разведки с учетом критики ЦШПД.
В партизанских отрядах заместителями командиров по разведке в большом количестве были представители органов государственной безопасности. Так, только в партизанских отрядах штаба партизанского движения Карельского фронта половина заместителей командиров по разведке являлись чекистами.
Не менее важную роль в организации агентурной разведки партизан сыграли и оперативные группы органов государственной безопасности, забрасываемые в район действия партизанских формирований.
Многие опергруппы органов госбезопасности базировались в расположении партизанских бригад и отрядов, что давало им возможность при относительно небольшом численном составе успешно противостоять карательным экспедициям гитлеровцев, маскировать свою работу в общей разведывательной деятельности партизан, облегчало связь с разведчиками, работавшими на вражеских объектах. Например, опергруппа «Юрий» НКГБ СССР дислоцировалась при 1–й Минской бригаде, спецгруппа «Кочубей» НКГБ БССР - при штабе Борисовского зонального соединения.
Такая тактика вполне себя оправдала. В Полоцком районе Витебской области спецгруппа под командованием А. И. Бабушкина, базировавшаяся при партизанской бригаде им. В. И. Ленина, сумела выявить, опираясь на помощь советских патриотов, 3 фашистские разведшколы, 4 карательных формирования, 12 заброшенных в советский тыл диверсантов.
Часто спецгруппы выполняли поручения подпольных обкомов партии. Например, в конце 1943 года опергруппа «Родные» по заданию Минского подпольного обкома партии добыла планы укреплений железнодорожной линии Минск - Барановичи и в районном центре Дзержинске. Эти планы она получила добровольно от одного инженера, руководителя проводимого гитлеровцами строительства оборонительных сооружений.
Чекисты широко привлекались подпольными партийными комитетами к организации разведки и контрразведки партизан. Так, в Брестской области по согласованию с подпольным обкомом партии командир опергруппы М. П. Хохлов стал начальником Особого отдела Южной партизанской зоны. Он активно вел разведку и получил много ценных данных о переброске войск врага и строительстве укреплений.
Необходимо заметить, что эффективность партизанской разведки напрямую зависела от ее планирования. Чекисты активно помогали партизанским формированиям в этой деятельности. Так, в плане информационно-разведывательного отдела Штаба партизанского движения при Военном Совете Брянского фронта от 26 июля 1942 года, за подписью старшего майора госбезопасности Матвеева предписывалось «…подбор резидентов, осведомителей, связников произвести на месте через райкомы партии, районные отделения НКВД, одновременно с созданием в этих районах диверсионных групп и партизанских отрядов по плану оперативного отдела».
Для оказания практической помощи партизанским отрядам и бригадам по созданию мощной агентурной разведки, налаживанию учета агентуры, разработке системы связи с ней и проведению продуманных комбинаций при ЦШПД в июле 1943 года был составлен план работы разведотдела.
Обычно агентура партизан, работавшая у врага, была объединена в резидентуры во главе с резидентом. Только он знал всех агентов, входящих в резидентуру, которые по отдельности сообщали ему добытые сведения. Это повышало степень безопасности работы разведчиков. По данным Белорусского штаба партизанского движения, к лету 1944 года насчитывалось до 2400 резидентур, то есть в среднем 7–8 агентов на одну резидентуру. Ряд агентов, если диктовали обстоятельства, работали в одиночку, переправляя данные при помощи заранее обусловленных тайников или через связных, встречавшихся с ними в строго определенное время.
Составной частью работы по формированию резидентур была подготовка агентов и связных. Агентурных разведчиков готовили при спецшколах штабов партизанского движения. Курс был краткий, всего 10 дней. Занимались по 10 часов. Читались такие дисциплины, как: спецподготовка - 50 часов, военная подготовка - 30 часов, политическая подготовка - 6 часов, санитарная - 4 часа. Основной задачей при этом была подготовка специалиста, готового самостоятельно выполнить поставленные перед ним задачи в сложной боевой обстановке, владеющего методами агентурной работы и конспирации, хорошо знающего агентурную обстановку на территории противника.
Поскольку мужчины активного возраста были либо призваны в армию, либо находились в партизанских отрядах, агентами были в основном женщины и подростки.
Важным звеном разведки партизанских формирований являлись связные. В их обязанности входило: передавать на Большую землю сведения и получать оттуда указания; связываться с разведывательно-диверсионными группами и подпольем в занятых противником районах; доставлять другим отрядам, бригадам и соединениям интересующие их разведматериалы.
Партизанский отряд, оставленный в определенном районе для действий в тылу противника, по мере сбора разведывательных данных высылал своих связных через линию фронта. Иногда эти связные, получив от командования регулярных частей новые задания, возвращались в отряды, чем закрепляли связь между партизанами и нашим тылом. Подобные моменты характерны для тех периодов и тех участков фронта, где линия фронта стабилизировалась на более или менее длительный отрезок времени и где возможно было перейти пешком.
Как правило, связники не получали информацию от агентов на встречах, а осуществляли безличную связь, при помощи почтовых ящиков. Почтовый ящик выбирался в таком месте, куда мог безопасно подойти как связник, так и агент. Это могло быть никем не посещаемое тайное место в виде развалин строений, дупла дерева и т. д. На связников возлагалась доставка агитационной литературы и взрывчатки для диверсий.
Таким образом, органы госбезопасности оказали огромную помощь в организации и совершенствовании партизанской разведки, особенно агентурной.
Противнику было трудно изучить разведывательные приемы советских партизан. Это видно из трофейного документа - «Особых распоряжений по борьбе с партизанским движением и шпионажем», изданного разведотделом главного командования армейской группы 12 июля 1942 года. Судя по нему, немцы не располагали какими-либо документами, четкими представлениями о нашей разведке, а свалили в общую кучу кое-как собранные данные, пользуясь в основном единственным источником - допросами провалившихся разведчиков либо откровенных предателей.
Нацистская контрразведка не сумела правильно оценить силу агентурной разведки партизан. Уже после окончания войны бывший начальник штаба «Валли–3» полковник Шмальшлегер писал, что в тылу гитлеровских войск действовало примерно 13 тысяч советских разведчиков (агентов). Он имел в виду всю временно оккупированную территорию СССР и причислял к ним разведку партизан и подполье. Однако в одной лишь Белоруссии действовало в два с лишним раза больше только агентов, работающих в пользу партизанских отрядов. Это доказывает массовость агентурной сети, довольно высокий уровень ее организации и конспирации. При оценке эффективности разведки партизанских формирований фашистский контрразведчик вынужден был признать, что доля разведывательных данных, сообщенных партизанами с весны 1943–го до лета 1944 года, составляла более 80 процентов.
Первоначально «диверсией» назывались военные операции, производимые незначительными силами для дезориентации противника, отвлечения его внимания и сил с главного направления. Пример такого рода диверсии - рейд атамана Платова во время Бородинской битвы .
Термин изменил своё значение с появлением бризантных взрывчатых веществ (таких как динамит), что позволяло небольшим группам осуществлять в тылу неприятеля эффективную деятельность. С помощью этих средств во время франко-прусской войны французы в январе 1871 года взорвали ряд мостов в тылу германских войск, осаждавших Париж , в результате чего железнодорожное сообщение в этом районе прервалось на 15 дней. Эффективно применяли диверсии на железнодорожном транспорте и других объектах противника буры в англо-бурской войне - .
Дальнейшее развитие диверсия как способ вооружённой борьбы получила в Первой мировой войне .
Особенно широкий размах получили диверсии во Второй мировой войне . В ряде воюющих стран создавались специально подготовленные войсковые диверсионные подразделения. В английской и американской армиях совершение диверсий возлагалось на диверсионно-разведывательные отряды «командос» . Специальные диверсионные подразделения различных наименований имелись и в немецкой армии. В итальянских военно-морских силах имелись специально обученные пловцы, которые совершали диверсии путём прикрепления мин к днищам кораблей противника. Известным командиром итальянских диверсионных сил был Юнио Валерио Боргезе .
В армиях многих государств для проведения диверсий созданы специальные части - войска специального назначения . Диверсии в ходе военных действий планируется проводить небольшими группами хорошо обученных кадровых офицеров под легальным либо нелегальным прикрытием.
Законность или незаконность применения диверсий в отношении противника зависит от:
Совершать диверсионные акты могут только комбатанты (то есть специально обученные и оснащенные подразделения регулярных вооруженных сил - бойцы диверсионно-десантных отрядов, участники движений сопротивления). Лица, не имеющие статуса комбатантов, не имеют право на законное осуществление диверсионных актов.
Целью диверсионных актов должна являться материальная инфраструктура противника, то есть военные объекты. Диверсии в отношении противника являются законным действием, если соблюдаются нормы права, относящиеся к выбору целей, методов и средств .
Wikimedia Foundation . 2010 .
Синонимы :диверсия - и, ж. diversion f., > нем. Diversion. 1. воен. Маневр, имеющий целью отвлечь внимание противника и разделить его силы. Сл. 18. Диверсия. Совращение, отвращение, отвлечение; действие, которым отвращают что нибудь, делают расстройку неприятелю в … Исторический словарь галлицизмов русского языка
- (ново лат., от лат. divertere отделять). 1) военный маневр, предпринимаемый отдельно, вдали от главного театра войны, с целью отвлечь, разъединить неприятельские силы. 2) отвлечение внимания, мыслей. Словарь иностранных слов, вошедших в состав… … Словарь иностранных слов русского языка
Саботаж; вредительство, акция, акт, разрушение Словарь русских синонимов. диверсия сущ., кол во синонимов: 4 акт (21) акция … Словарь синонимов
диверсия - ДИВЕРСИЯ, акт, акция, вредительство … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
- (от лат. diversio отклонение, отвлечение) преступление против безопасности государства, предусмотренное ст. 281 УК. РФ; взрыв, поджог или иные действия, направленные на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения … Юридический словарь
- (от лат. diversio отклонение отвлечение), разрушение или повреждение путем взрыва, поджога или иным способом различных объектов с целью нанесения ущерба враждебной стороне … Большой Энциклопедический словарь
ДИВЕРСИЯ, диверсии, жен. (франц. diversion) (книжн.). Военная операция, производимая вне главного театра военных действий для отвлечения сил противника (воен.). || перен. Прием для отвлечения внимания противной стороны. Толковый словарь Ушакова.… … Толковый словарь Ушакова
Фактором, затрудняющим разработку понятия и подходов к классификации диверсии, является проблема отождествления диверсии с террором и терроризмом. Отличие диверсии от терроризма будет рассмотрено автором курсовой работы в последней главе данного исследования.
Очертим круг задач для научного поиска, прежде всего задачу разработки классификаций форм, видов диверсии, средств и способов диверсионной деятельности.
Существует возможность классифицировать диверсию на:
Экономическую;
Политическую;
Информационную (или идеологическую);
Психологическую (слухи);
Кибердиверсию (электронную диверсию, например, хакерские атаки на сайты органов государственной власти).
1. Особо распространенный вид диверсии в уголовной практике многих современных государстве - это экономическая диверсия. Рассмотрим ее подробнее.
Если коротко охарактеризовать экономическую диверсию, то с нашей точки зрения она определяется следующими особенностями.
Первая особенность - это цель экономической диверсии: получение выгоды в результате присвоения экономических ресурсов с нарушением принципа эквивалентности, при этом не исключен полный контроль над экономическими ресурсами региона или государства.
Вторая особенность заключается в том, что экономическая диверсия носит скрытый для общества характер преступления.
Третьей особенностью является объект экономической диверсии. Объектом посягательства является экономика государства в целом, отдельные сектора, группы граждан и организаций. Существенный ущерб, причиняемый экономическим интересам государства и общества.
Четвертая и последняя особенность экономической диверсии сводится к особо сложной квалификации преступления по субъективным признакам. «Такой диверсии, как экономическая, присущ неочевидный, множественный, систематический и длящийся характер, где сложно установить организаторов, исполнителей и пособников преступления и меру их персональной ответственности. Важно учитывать, что диверсионные операции, как правило, тщательно спланированы и участие пособников может быть как прямым, так и косвенным» Емельянов В.П. Терроризм, бандитизм, диверсия: вопросы разграничения // Законность.- №1. - 2000. - С.44.
2. Но не только экономическая диверсия обладает распространенностью в мировой практике совершения преступлений. Весьма распространенным видом диверсии в уголовном праве и правоприменительной практике многих государств является идеологическая диверсия.
Диверсия идеологическая - одна из основных форм подрывной деятельности разведывательных и иных специальных служб империалистических государств, их идеологических и пропагандистских центров, представляющая собой агитационно-пропагандистские либо разведывательно-организационные действия.
«Мероприятия и операции, осуществляемые специальными силами и средствами и направленные на инспирирование, стимулирование и использование антисоциалистических тенденций, процессов и сил в целях подрыва или ослабления государственного и общественного строя в каждой отдельной социалистической стране, а также единства и содружества социалистических стран. Основное острие идеологических диверсий направлено против Советского Союза - главной и решающей силы, стоящей на пути разбойничьих устремлений империализма. Идеологические диверсии против социалистических стран антикоммунистические центры и разведывательные органы империалистических государств осуществляют в виде оказания средствами подрывной пропаганды враждебного идеологического и политического влияния на граждан социалистических стран (подрывная пропаганда) и в виде создания внутри социалистического общества нелегальных оппозиционных групп и организаций, установления и налаживания с ними организационных связей и взаимодействия, склонения их к осуществлению подрывной деятельности против социалистического строя и обеспечения их необходимыми для этого средствами (разведывательно-организационная антисоветская деятельность). Оба эти вида идеологической диверсии тесно связаны между собой» Кочои С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части: краткий курс. - М.: КОНТРАКТ, Волтерс Клувер, 2010. - С. 317.
Конечной целью идеологической диверсии является стремление ликвидировать общественный и государственный строй социалистических стран либо так их ослабить, чтобы они оказались неспособными противостоять вооруженной агрессии империализма.
Идеологическая диверсия посягает на все сферы общественной жизни социалистических стран - идеологию, политику, экономику, мораль, право, культуру, науку. Однако инспирирование и стимулирование антисоциалистических тенденций и процессов во всех этих сфера спецслужбы противника подчиняют политическим целям - целям подрыва и ослабления социалистического государства. Поэтому в каждой акции идеологической диверсии необходимо вскрывать политические подрывные цели, которые нередко тщательно маскируются См.: Преступления террористической направленности: уголовное преследование на досудебных стадиях / Под ред. О.Н. Коршуновой. - СПб, 2003 - 435с..
«Идеологическая диверсия представляет собой противоправную деятельность, связанную с вмешательством во внутренние дела социалистических стран. Наиболее острые и опасные акции идеологической диверсии могут квалифицироваться как антисоветская агитация и пропаганда, если в действиях имеются признаки, предусмотренные ст. 70 УК РСФСР, а также как организационная антисоветская деятельность при наличии признаков, предусмотренных ст. 72 УК РСФСР» Мамонов В.В. Понятие и место национальной безопасности в системе конституционного строя России // Журнал российского права. - № 6. - 2003. - С.19.
Акции и операции идеологических диверсий осуществляются в тесной взаимосвязи с политической разведкой (шпионажем), базируются на добываемых и инспирируемых политической разведкой материалах. Политическая разведка по отношению к идеологической диверсии выполняет функцию разведывательно-информационного обеспечения См.: Климчак А.Г. Понятие и признаки преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства в России. - М., 2008. - С. 78.
В свою очередь частным примером идеологической диверсии, взятым из уголовно-правовой деятельности в Российской Федерации, является сайт агентства «Кавказ-центр» в сети Интернет. Приведем текст сообщения в разделе «Сотрудничество»: «Независимое международное исламское агентство «Кавказ-центр» приглашает к сотрудничеству журналистов и политических обозревателей. Для того, что бы стать постоянным автором публикаций на сайте KavkazCenter.com необходимо прислать в нашу редакцию авторский материал по любой из следующих тем - «Война на Кавказе», Ичкерия», «Перспективы развития ситуации на Кавказе», «Дагестан», «Ситуация в Закавказских странах», «Российская тематика - Кремль, Путин, олигархи, свобода слова, борьба за власть, перспективы Путина, российская армия, спецслужбы и др.», «Ближний Восток», «Исламский мир», «Афганистан», «Политика США», «Ситуация и перспективы в Центральной Азии», или на любую свободную политическую тему, затрагивающую важные аспекты жизни современного мира».
Факт идеологической диверсии не вызывает сомнений. Некое международное исламское агентство проводит целенаправленную акцию, порочащую российское государство, и осуществляет открытый наем журналистов и политических обозревателей для совершения преступных действий информационного характера против России.
3. Особым, недавно появившимся видом диверсий являются диверсии в отношении компьютеров и компьютерных сетей - кибердиверсии. Распространение Интернета открыло массу возможностей как в сфере пропаганды, так и непосредственно в сфере вооруженной борьбы. Это связано с тем, что многие государственные и экономические институты широко используют коммуникационные возможности всемирных компьютерных сетей. Это, в первую очередь, банки, биржи, телефонные компании, а также органы государственной власти, включая силовые структуры См.: Дьяков С.В. Государственные преступления (против основ государственного строя и безопасности государства) и государственная преступность. - М.: НОРМА, 2003. - С. 223.
Способы совершения компьютерных преступлений целесообразно подразделять на три группы:
· способы непосредственного доступа к компьютерной информации;
· способы удаленного доступа к компьютерной информации;
· способы распространения технических носителей информации, содержащих вредоносные программы для ЭВМ.
«Наиболее распространены следующие виды кибердиверсий:
· Взлом и проникновение в локальные сети, подключенные к Интернету, с целью похищения, изменения или уничтожения информации.
· Переполнение электронных почтовых ящиков.
· Перегрузка серверов избыточным количеством обращений» Емельянов В.П. Терроризм, бандитизм, диверсия: вопросы разграничения// Законность. - №1. - 2000. - С.45.
Кроме вышеперечисленной классической классификации диверсии существует и другая, основанная на определении формы диверсии, классификация.
В уголовно-правовой литературе диверсии подразделяются по форме на:
· активные (акты материального разрушения или уничтожения)
· пассивные (саботаж, уклонение или отказ от выполнения той или иной работы, распространение слухов, замедление процессов производства) См.: Чащина Л. Ошибки квалификации при рассмотрении дел о терроризме // Российская юстиция. - № 1. - 2010. - С.51.
Современная практика диверсий свидетельствует, что в мирное время активные диверсии осуществляются, главным образом, по линии экономики и террора, а пассивные - по линии политики. «Чем усиленнее и лихорадочнее идет подготовка к войне, тем шире и энергичнее диверсии, тем они многостороннее и искуснее: от едва заметного саботажа и чуть уловимой провокации до массовых убийств, взрывов и поджогов на огромных территориях, как будто между собой не связанных» Дробов М.А. Малая война - М.: Госвоениздат, 1931. - С. 75.
Таким образом, в науке уголовного права диверсию принято классифицировать на идеологическую, экономическую, политическую и кибердиверсию. Существуют также другая классификация диверсии - по форме выделяют активные и пассивные диверсии.
Деление диверсии на формы, (как и любая другая классификация) носит в известной степени условный характер, но выделение конкретных признаков тех или иных форм диверсии необходимо для придания большей целенаправленности и систематизации правотворческой и правоприменительной деятельности в этой области См.: Климчак А.Г. Понятие и признаки преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства в России. - М., 2008. - С. 79. Наибольшую опасность с нашей точки зрения представляют собой следующие формы диверсии:
· Использование в диверсионных целях взрывных устройств; оружия, в том числе биологического, химического, радиационного.
· Использование служебного, общественного положения или должностных полномочий.
· Использование информации, представляющей государственную тайну.
· Хищение секретной информации.
· Использование средств массовой информации, в том числе Интернет, специальной литературы.
· Использование коммерческих, общественных и религиозных организаций.
· Провокация военных, религиозных, межэтнических конфликтов.
· Финансирование диверсионной деятельности.
· Вовлечение в диверсионную деятельность граждан и организаций (вербовка агентов, создание агентурных сетей).
· Диверсионная война.
Список не является исчерпывающим.
Следует отметить, что главной целью акта диверсии по действующему законодательству является умышленное поражение того или иного элемента экономической безопасности или обороноспособности государства. Однако, мы полагаем, что цели диверсий не ограничиваются указанными в законе объектами. Многие диверсии направлены не только на подрыв экономики и обороноспособности страны, но и на разжигание национальной и религиозной вражды и другие опасные цели. Диверсионная деятельность может быть направлены на нарушение территориальной целостности государства и дестабилизацию политической обстановки. Многочисленные признаки этого явления наблюдаются в настоящее время на территории Чеченской Республики Российской Федерации См.: Васильева Л.Н. Транснациональные преступления как угроза национальной безопасности России (конвенционные механизмы противодействия)//Журнал российского права.- №10. - 2005. - С. 32.
Таким образом, диверсия может иметь длящиеся во времени цели и включать в себя не только единичные, но и массовые, неоднократные, систематические акции.
В связи с вышеизложенным мы полагаем, что статья 298 УК КР нуждается в существенной корректировке и дополнениях. В частности в законе следует уточнить виды и формы диверсии, разграничить диверсии по масштабам и последствиям, определить границы материального ущерба, причиненного диверсионной деятельностью, как отдельных лиц, так и организаций, меры ответственности за ущерб от диверсий в любой форме; включить в закон и раскрыть такие понятия, касающиеся объективной и субъективной стороны данного преступления, как «диверсионная операция», «диверсионная деятельность», «диверсионная война», «агент влияния», «агентурная сеть», «диверсионная группа», «финансирование диверсионной деятельности». Следует ввести в закон специальные нормы, предусматривающие повышенную ответственность государственных служащих-организаторов, пособников, подстрекателей и исполнителей диверсионных операций. Кроме того, необходима ясность в классификации разнообразных средств, используемых диверсантами: взрывные устройства, оружие, информация, компьютерные вирусы, поджоги и другие, а также способов диверсионной деятельности.
После октябрьской революции, правительство Японии стало строить планы по отторжению Дальнего Востока от Советской России. Непосредственную роль в подготовке и организации вооруженной интервенции Японии на Дальнем Востоке отводилась японским спецслужбам. Они выступали в качестве орудия осуществления внешней политики японского государства.
Разведке поручалась подготовка и проведение мероприятий, облегчающих вторжение японской армии в пределы Советской России. Чтобы скрыть свои истинные намерения японское посольство в Петрограде и консульство в Москве неоднократно заверяли, что их правительство не намерено вмешиваться во внутренние дела России. Однако, не смотря на эти заверения, японская разведка засылала на территорию Дальнего Востока свою агентуру, которая занималась шпионской и диверсионно-террористической деятельностью.
Спецслужбами Японии была подготовлена и осуществлена провокация, преследовавшая цель найти «подходящий» предлог для вооруженного вторжения в пределы Советского Дальнего Востока. «Существо операции сводилось к тому, что 4 апреля 1918 г. японскими агентами было совершено убийство двух граждан японской национальности, которое немедленно было истолковано, как нежелание советских властей охранять жизнь японских подданных. На следующий день командующий японским флотом адмирал Като высадил во Владивостоке десант и публично заявил, что Япония берет на себя охрану порядка».
В период японской оккупации в городах: Благовещенске, Владивостоке, Иркутске, Омске, Харбине и Чите японцами были созданы структуры так называемой «специальной (особой) службы (Токуму-Кикан). Во главе них стояли представители военной администрации, выполнявшие функции военных атташе Японии при правительстве Колчака и военной администрации на той или иной оккупированной территории, которые в переводе на русский язык стали именоваться японскими военными миссиями (ЯВМ). Создание этих структур очередной раз подтверждает, что Япония готовилась к долгосрочной оккупации Дальнего Востока.
В подрывной работе ЯВМ активно использовали белогвардейские элементы, китайских, корейских и японских граждан, враждебно настроенных против Советской России проживавших в то время на Дальнем Востоке. Для квалифицированного руководства агентурой, организации контрреволюционных восстаний и политического бандитизма в ЯВМ были направлены кадровые японские разведчики, работавшие раньше в царской России и хорошо владевшие русским языком.
«Основными формами подрывной деятельности в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции на территории Советского Дальнего Востока и Сибири японская разведка избрала шпионаж, диверсии, террор, заговоры и организацию повстанческой деятельности. Активную подрывную работу в этот период японская разведка проводила на территории Монголии и сопредельной с ней Советской Бурят-Монголии».
В 1921 – 1925 гг. перед выводом своих войск с территории Советской России японские спецслужбы развернули мероприятия по массовой вербовке агентуры, рассчитывая использовать их в дальнейшей борьбе против Советского государства. Основные кадры для этих целей вербовались в среде белогвардейцев, бывших царских чиновников, купцов и др.
После вывода своих войск японцы продолжали строить экспансионистские планы относительно СССР. Так, в конце 1927 г. майор Канда Масатанэ представил в штаб Квантунской армии и генеральный штаб Японии доклад «Материалы по изучению подрывной деятельности против России», являвшийся программой разведывательных, диверсионных и подрывных мероприятий против Советского Союза. В первом разделе документа «Общие принципы подрывной деятельности против России» отмечалось: «В будущей войне подрывная деятельность будет играть чрезвычайно важную роль… Поэтому работа, включающая в себя подрывную деятельность против России, весьма многообразна, и эта деятельность должна охватывать весь мир».
Автор доклада рекомендовал принять меры к обострению национальной, идеологической и классовой борьбы внутри Советского Союза. Предлагалось «подстрекать государства, лежащие на западных и южных границах Союза, угрожать ему таким образом, чтобы не дать возможности перебросить на Дальний Восток большую армию. При помощи экономической блокады мешать ввозу в Союз материальных средств и, в частности, предметов военного снаряжения».
Второй раздел доклада был посвящён разработке важнейших мероприятий по подрывной деятельности на территории Восточной Сибири. В нём предусматривалось ведение антисоветской агитации и пропаганды, засылка на советскую территорию антисоветских групп, чтобы мешать в военное время действиям частей Красной Армии. Предлагалось «в связи с развитием общего военного положения создать на русской территории антисоветское правительство и побудить свергнуть советскую власть одновременно в Сибири и на Кавказе». Предусматривалось «сделать Внешнюю Монголию антисоветской».
По поводу организации разведывательной сети на советской территории в докладе указывалось: «В том случае, если нельзя будет устроить официальные разведывательные органы, необходимо отправлять в Россию японских разведывательных агентов под видом дипломатических чиновников. Если же и это будет невозможно, то тогда нужно будет отправлять переодетых офицеров».
В приложении к докладу были разработаны «Важнейшие мероприятия мирного времени на Дальнем Востоке в связи с подрывной деятельностью против России». Среди этих мероприятий предусматривалось создание за границей белоэмигрантских организаций для враждебной деятельности против Советского Союза.
В соответствии с положениями доклада майора Масатанэ разведывательный отдел генштаба начал практическую разработку мероприятий подрывной и диверсионной деятельности против СССР.
Последовательная подготовка Японии к войне с СССР была сформулирована премьер-министром Японии Танакой и изложена в документе под названием «Меморандум Танаки». Впоследствии, после того как сведения о меморандуме стали известны, японцы попытались отмежеваться от него, заявляя, что это провокация. Однако факты свидетельствует об обратном.
С начала 1928 г. Япония стала усиленно готовиться к военной интервенции в Маньчжурии, преследуя цель создания необходимой сырьевой базы и приобретения удобного военного плацдарма для осуществления своих захватнических намерений в отношении Китая, Монгольской народной республики и Советского Союза. В этой связи перед разведкой ставилась задача по получению наиболее полной информации о возможной позиции Советского Союза в вопросе японской интервенции в Маньчжурии. «Одновременно разведка использовалась для оказания необходимого влияния на позиции высших правительственных и военных инстанций по вопросам внешнеполитического курса, который бы обеспечивал невмешательство СССР в предстоящие события в Северо-Восточном Китае».
В первой половине 1931 г. японский Генеральный штаб приступил к непосредственной подготовки захвата Северо-Восточного Китая.
«Для подбора повода вторжения японских войск в Маньчжурии вновь были использованы возможности разведывательных служб. Таким поводом послужило следующее. 18 сентября 1931 г. японская агентура произвела диверсию на Южно-Маньчжурской железной дороге недалеко от Мукдена. После этой акции японцы оккупировали южную часть Маньчжурии. В течение последующих трех месяцев при попустительстве крупных империалистических держав Маньчжурия полностью оказалась в руках японских агрессоров.
Закрепившись в Маньчжурии, японцы стали проводить активную деятельность, направленную на развязывание войны против Советского Союза.
В докладе военного атташе Японии в Москве Кавабы, направленном в июле 1932 г. в Генеральный штаб, предлагалось усилить подготовку войны против Советского Союза, исходя из ее неизбежности. Отвечая Кавабе, начальник 5-го (русского) отдела 2-го (разведывательного) управления Генштаба Касахара, телеграфировал в Москву о завершении этой подготовки, указывая на то, что в целях укрепления Маньчжурии война против России просто необходима для Японии.
В декабре 1933 г. военный министр Араки (ранее работавший в разведывательных органах Генштаба) на одном из совещаний руководящих деятелей страны заявил, что в проведении своей государственной политики Япония неизбежно должна столкнуться с Советским Союзом. В связи с этим Японии необходимо военным путем овладеть территориями Приморья, Забайкалья и Сибири.
С момента захвата Манчжурии начинается усиленное и планомерное развертывание работы японских разведывательных органов на СССР, проводимой различными ведомствами, в особенности военными. Основное внимание японцев было сосредоточено на работе по установлению разведки и организации диверсионных ячеек в частях и районах расположения ОКДВА. Однако наряду с этим, предпринимаются меры к переброске из Манчжурии агентуры и в тыловые округа СССР и к развитию разведывательной работы своих представителей в сопредельных с Союзом странах и в самом Союзе (военные атташе, стажеры и т.д.).
В начале тридцатых годов организационно структура японской разведки выглядела следующим образом:
Центральное руководство военной разведкой. Военная разведка была сосредоточена во 2-м отделении Генштаба. В его составе имелась специальная советская секция. Основным органом японской разведи на СССР, являлась военная миссия в Харбине, значительно укрепленная после оккупации Манчжурии. Ей оперативно были подчинены все военные миссии и резидентуры, расположенные вдоль советско-маньчжурской границы. Они располагались: на ст. Манчжурия, на Сахалине, Пограничной, Лунщица, Хайларе и др.
Советской секции в отношении работы на Союз так же подчинялись: военный атташе в Москве и подчиненные ему официально тайные резиденты в СССР (помощник атташе, секретарь, военные стажеры в Красной армии); военный атташе в Польше, лимитрофах, Турции, Германии, которые согласно распределения сфер агентурно-разведывательной деятельности, вели работу на СССР. А так же чины Генерального штаба и военного министерства, командируемые со специальными заданиями в западные государства и останавливающиеся проездам в СССР. Чины Генштаба, назначенные в консульства на территории СССР на фиктивные должности секретарей-практикантов для ведения агентурной работы. Разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и отдельных отрядов, оперирующих на Западной и Восточной линиях КВЖД (опорные пункты: Цицикар, Харбин, Хайлин).
Наряду со 2-м Отделом Генштаба, разведку по специальным отраслям военной техники проводило Главное военно-техническое управление и Управление Военно-воздушных сил Японии. Эти ведомства вели работу на СССР через военных атташе в Москве и лимитрофах и через специальных резидентов в западных государствах (собиравших, главным образом, сведения о военных заказах СССР).
В то время прорабатывался вопрос о посылке в СССР (официально или неофициально) военных резидентов специально для изучения вопросов, связанных с техническим вооружением Красной армии.
Общее руководство зарубежной разведкой по линии морского ведомства осуществлялось третьим сектором Морского главного штаба, которое шло по двум основным линиям: первое на Владивостокский район, на Северный Сахалин и второе на Охотское море, как будущие театры операций флота и десантных частей.
Разведывательная работа в этих направлениях проводилась непосредственно военно-морскими базами на Японском море в Майдзуру и Оминато, аппаратом нефтяной концессии на Северном Сахалине (аппарат концессий был составлен из морских резервистов). Эскадрильей истребителей, крейсирующих в Охотском море между гор. Николаевском и Камчаткой. Маршрутной агентурой из состава команд японских пароходов заходящих в гор. Владивосток, которые регулярно поставляли информацию разведывательному отделу военно-морской базы. А так же по линии морского атташе в Москве, который собирал сведения о состоянии военно-морских вооружений в европейской части СССР в контакте с морской разведкой Польши, Финляндии, Латвии и Эстонии.
Дипломатическая разведка осуществлялась отдельными сотрудниками посольства в Москве. Японской колонией в Ленинграде, состоящей, главным образом, из стажеров-практикантов МИДа. Японскими корреспондентами в Москве. Консульствами на местах.
Основная масса консульств была расположена на территории ДВК; на территории Манчжурии: в Харбине, на ст. Манчжурия, в Цзяньдао. При этих консульствах имелись полицейские отделы и специальные чиновники министерства внутренних дел, которые, имели отдельно от консульства агентуру, работающую, главным образом, по контрразведке (освещение предприятий, корейских и китайских левых), обслуживали дипломатическую разведку по линии работы на СССР.
Полицейская разведка на СССР проводилась жандармерией (военная контрразведка). В частности, жандармскими филиалами в Цуруге, Ранане (Сев. Корея) и филиалами при частях Квантунской армии в Северной Манчжурии. Полицейскими органами (политическая контрразведка) в Цзяньдао, Северной Корее и на Южном Сахалине (Тойохара). Нелегальной резидентурой Цуругского жандармского, отделения во Владивостоке.
С начала оккупации Манчжурии все ведомства форсированным темпом стали развертывать разведывательную работу на СССР. В первую очередь это касается разведывательных органов Генштаба, занявшего руководящее положение в этой работе. Наибольшая оперативная работа проводилась Харбинской миссией.
После захвата Харбина, японцы взяли в свои руки аппараты китайской разведки и полиции и усилили руководство деятельностью всех белогвардейских организаций.
В это время у японцев развивается радиоразведка. В Квантунской армии был создан Специальный Отдел Радиоразведки, который занимался расшифровкой радиопереговоров, которые велись с территории СССР.
Особое внимание при организации подрывной работы против Советского Союза разведывательные органы Японии уделяли агентурной разведке. Планировалось широко использовать японцев, китайцев и корейцев с легендами сочувствующих социалистическому образу жизни.
Русских белоэмигрантов, проживавших в Маньчжурии, предлагалось вербовать с учетом их ненависти к советскому строю. Планировалось привлекать к сотрудничеству представителей различных национальностей внутри СССР, делая основной упор на националистические тенденции среди украинцев, лиц из среднеазиатских республик и советских граждан, проживающих на Кавказе. Рассматривалась возможность привлечения к сотрудничеству антисоветски настроенных лиц польской, эстонской, финской национальностей и граждан других стран, граничащих с Советским Союзом.
Планировалось активизировать подрывную работу с использованием легальных позиций, через сеть консульских учреждений на территории СССР. В каждом дипломатическом учреждении должны были быть сотрудники японской военной разведки.
Особую активность проявляло Генеральное консульство Японии во Владивостоке, которое отслеживало все события происходившие на ДВК. Часть территории этого города была закрыта для посещения иностранцами. Однако это не смущало японцев, которые, пользуясь дипломатическим статусом собирали разведывательные сведения об объектах береговой обороны, места базирования флота, дислокации частей и т.д.
Главные свои силы японская разведка направляла на работу в ДВК и ВСК. Однако, японцы энергично развернули разведывательную деятельность и из Польши, Латвии, Турции и западно-европейских стран. Из этих стран работа шла в основном по линии использования материалов разведок, в особенности польской, с которой было заключено соглашение о финансировании ее работы на СССР.
Кроме того, большую, работу японцы проводили среди различных сепаратистских групп Украины, Кавказа и Средней Азии. Военный атташе во Франции вел переговоры с группой УНР (Шульгин) о совместных действиях в районах ДВК, заселенных украинцами (Зеленый Клин). Военный атташе в Польше устанавливал связи с украинскими, кавказскими и татарскими сепаратистами.
Особую активность по связи с сепаратистскими группировками Туркестанской, Кавказской и Украинской эмиграции и организации собственной агентурной сети на Украине и Кавказе, проявил японский военный атташе в Турции.
Ориентация японского Генштаба на сепаратистов ставила цель помимо их использования в разведке на СССР, подготовить почву для поднятия сепаратистского движения в союзных республиках во время войны.
