Инсценировка рассказа «Вальс под гитару. Инсценировка сказки в старшей группе «Ленивая внучка Чтобы как свободный, будто бы

Процесс поиска актерских и режиссерских средств вырази­тельности, наиболее полно выявляющих тему рассказа, требовал особого внимания и работы воображения. Режиссеру надо было найти эмоциональные "маяки", на которые отзывалась психо­техника студента-исполнителя и которые лежали в русле глав­ной проблемы рассказа. С помощью педагога необходимо было найти у автора такую тему, которая бы грела режиссера и ис­полнителей и, что самое главное, была бы интересна современ­ному зрителю.

Педагогический процесс уточнения "зон заразительности" студента-режиссера и студента-актера не должен носить насиль­ственный характер. Волевой прием в поисках направленности темперамента студентов может привести к душевному вывиху, к нарушению естественности. Помочь студентам обратиться к глу­бинам человеческой жизни и своей души, органично выявить их темперамент и гражданственность в полную силу - это основная методологическая задача педагога в работе над инсценировкой.

В начале второго года обучения студенты и педагоги рас­смотрели множество самых различных произведений, но не легко было найти тот рассказ, который мог бы затронуть, "обжечь" учеников. Как-то студенты принесли на занятия рассказы В. М. Шукшина "Чередниченко и цирк" и "Даешь сердце". После их прочтения и разбора Андрей Александрович предложил всем студентам курса выбрать для инсценировки один из рассказов Шукшина и указал на сборник писателя - "Характеры".

Однако в этот семестр работа ограничилась только двумя рассказами Шукшина- "Чередниченко и цирк" и "Даешь серд­це". Андрей Александрович подробно говорил о людях, которые интересуют автора, которым он предан и которых защищает: ге­рои Шукшина беспредельно любят свою землю, свои дела, одно­сельчан, страдают за других, веря в их порядочность и чисто­плотность, ненавидят "жлобство". Гончаров называл героев Шукшина потенциальными Кулибиными, Лобачевскими; самого

Стр. 136

Василия Макаровича - русским самородком, тончайшим поэтом народных характеров.

Чувствовалось, что педагог вместе со студентами ищет еще неизведанный им пласт в работе над самобытным автором, про­бует различные варианты характеристик для действующих лиц. Например, Чередниченко из рассказа "Чередниченко и цирк" (режиссеры А. Сергеев и М. Карпушкин) - плановик не по про­фессии, а плановик в жизни. У него все рассчитано, все разложе­но по полочкам. На свои "полочки" он кладет и людей: вот - нужный (с высшим образованием), вот- ненужный (клоун, ар­тист, циркач), а вот - про запас (учительница), под бочком, "в любое время моя". На другом занятии акцентировалось, что Че­редниченко становится "благодетелем", "спасителем", и речь шла и о герое рассказа,и о "зерне" исполнителя Че-ред-ни-чен-ко (все сделать по-порядочку, все распределить по рангам, родам, ви­дам).

Предлагаемые обстоятельства рассказа были таковы. В один из южных курортных городов приехал цирк. В этом городке от­дыхал плановик. В какой-то из вечеров он посетил цирк. Затем в воскресный день посетил все три представления. Его взволновала девушка, которая открывала программу. Она взбиралась по ве­ревке высоко вверх и там под музыку крутилась, вертелась, ку­выркалась. Плановику было 42 года, он был холост, заканчивал заочно сельхозинститут. Работал на маленькой мебельной фабри­ке. У него была хорошая репутация, но не было жены. И вот он влюбился. Ночью плановик ворочался, не мог заснуть до утра и, наконец, принял решение - жениться на циркачке. Утром идет в цирк делать ей предложение. Встретившись с девушкой, он ведет себя уверенно, как "хозяин". Гончаров определяет действия ис­полнителя, исходя из "зерна" образа Чередниченко, - "плано­вик": представляется, проверяет сведения о девушке-циркачке, предугадывает ее настроение, помогает советом, подкупает, про­щупывает ситуацию, уличает во лжи, учит уму-разуму, пугает, даже стращает и, наконец, делает предложение. Сквозное дейст­вие плановика: "спасти" циркачку, "вытащить" ее из цирка (из ада).

Педагога интересовал в рассказе конфликт поэтического на­чала в артистах и атакующего, обывательского невежества

Стр. 137

плановика. В столкновении этих жизненных позиций рождалось тре­петное отношение к служителям искусства, приносящим людям радость, праздничность. Исходя из требований темы, определе­ния "зерна", конфликта и сквозного действия, выстраивалась и композиция инсценировки: были определены три события - зна­комство, сватовство, записка. Этим событиям были подчинены все компоненты драматургии инсценировки и поступки исполни­телей.

Вторая работа- о беспредельной вере в красоту души - была выполнена на основе рассказа "Даешь сердце" (режиссер С. Яшин).

Ветврач Козулин искренне верит в то, что операция на сердце, проведенная в Кейптауне, - есть самая большая победа в науке, в честь которой должны салютовать все люди. Вот он и отсалютовал из ружья... в три часа ночи. Председатель и ми­лиционер не верят, что из-за этого можно "булгатить" село, есть какая-то другая причина. Какое дело им до Кейптауна? Своих дел хватает- людям вставать в пять часов, а тут "канонада" в три часа ночи. Но, убедившись в искренности Козулина (никого он не хотел убивать), долго проверяют, не сошел ли их вет­врач с ума.

Подобных Козулину людей часто называют блаженными, "чокнутыми". В. М. Шукшин называет их "чудиками", понимая, что именно они творят прекрасное, они - соль земли.

Инсценировки по рассказам Шукшина на зимнем зачете были признаны лучшими. Подкупала свежесть темы, необыч­ность предлагаемых обстоятельств, глубина психологических ха­рактеристик, подробности сценического существования испол­нителей, их увлеченность поиском новых форм и поэзией пер-возданности.

Работая над этими двумя рассказами в первом семестре, Гон­чаров говорил о необходимости начать поиск других рассказов Шукшина для инсценировки их во втором семестре. Он по-настоящему любил творчество Василия Макаровича, пристально следил за его художественными исканиями в кино и литературе, радовался тому, как от рассказа к рассказу крепнет талант писа­теля, мудреют его "чудики". Андрей Александрович увлекатель­но говорил о том, что слово "чудик" происходит от

Стр. 138

однокоренного славянского слова "чудо". Этим словом русский народ обозна­чал самое знаменательное и самое таинственное в жизни, самое радостное, светлое, удивительное и самое отвратительное - чу­дище, чудовище. "Чудики" Шукшина вместили в себя и насмеш­ку, и снисходительность, и ироническое любование, и пренебре­жение, и восхищение. Это одна сторона. С другой стороны, есть в рассказах Шукшина и "античудики", порода людей, чью сущ­ность сам автор называет "свинушностью". "Античудики" - - не­превзойденные мастера творить зло, пусть мелкое, пусть пре­дельно бессмысленное, бьющее прежде всего по ним же, но зло, зло, зло... Творят они его с истинным азартом, артистизмом и упоением. Теща из рассказа "Мой зять украл машину дров", "не­противленец" Макар Жеребцов из одноименного рассказа, Че­редниченко из рассказа "Чередниченко и цирк", парень из "Внут­реннего содержания", Тимофей Худяков из "Билетида на второй сеанс" - все они виртуозны в выстраивании козней.

Шукшинские сюжеты неоднозначны. Попробуй перескажи, например, историю о микроскопе или космосе, шмате сала и нервной системе- выйдет плоский анекдот. Поэтому студенты должны были не пересказывать фабулу, а расшифровать, проана­лизировать сюжеты, тонко и чутко зафиксированные Шукши­ным, передать их обаяние и своеобразие на языке сцены.

Увлеченные творчеством этого писателя, на курсе начали готовить вечер его инсценированных рассказов. Студенты пе­речитали почти все рассказы В. Шукшина, но для творческого раздумья педагоги рекомендовали только некоторые из них: "Микроскоп", "Дядя Ермолай", "Хозяин бани и огорода", "Де­бил", "Билетик на второй сеанс", "Внутреннее содержание", "Верую", "Космос, нервная система и шмат сала", "Хмырь", "Думы".

Надо отметить, что многие рассказы Шукшина написаны в форме диалогов, легко поддаются инсценированию; это ма­ленькие сценки, где учтены почти все законы, предъявляемые к пьесам: острая фабула, сочный язык, композиционная строй­ность, четко очерченные характеры. Но есть и такие, которые трудно перевести на язык сцены, например, "Внутреннее со­держание", "Думы", "Дядя Ермолай" и др. В них повествование ведется от первого лица, почти нет диалогов, много временных

Стр. 139

перебросов, медленно движется фабула. Однако тема, поднятая в этих новеллах, непреходяща - - речь идет о том, чем богат человек, что он хочет оставить на земле после своей смерти, чем одарит потомков. Вот дядя Ермолай из одноименного рас­сказа- "вечный был труженик, добрый, честный человек". Ка­кой смысл он видел в жизни? А никакого смысла, кроме рабо­ты, работы, работы... И у Матвея Румянцева из рассказа "Думы" на уме всю жизнь было только дело: в детстве - сенокос, в кол­хозе- работа, на войне- работа... Все заботы, радости и горе­сти связаны были с трудом. Василий Шукшин хорошо знал этих людей, силу и слабость, сложность их характеров. А. А. Гон­чаров писал о нем: "Мне дорога его любовь к истинно народным характерам, присущее ему чувство крепких корней нескончаемо­го истока жизни, связывающего сегодняшнее поколение живу­щих с прошлым и будущим. У него эта тема раскрывается удиви­тельно конфликтно, иногда горько, подчас трагично"1. Эти стро­ки были написаны в конце 70-х годов, но об этом Андрей Алек­сандрович говорил и в первые дни работы над рассказами, ко­гда еще не была написана двухчастная композиция будущего спектакля "Характеры" и шел поиск сценического эквивалента для каждого рассказа. Остановимся на некоторых этапах этой работы и проследим поиски сценического эквивалента эпичес­кой форме.

Идет репетиция рассказа "Хозяин бани и огорода".

Педагог. Рассказ, на первый взгляд, кажется простым. Ни­чего особенного. Разве мало людей имеют свои дачи, дома, ого­роды, машины? Ну и что? Но представьте себе, есть субъекты, которые за морковку могут изуродовать человека, потеря какой-нибудь тряпки для них - чуть ли не трагедия.

Студент (с места). Даже у нас на курсе есть такие.

Педагог. А сколько таких встречается в повседневной жизни? В Подмосковье среди дачников таких "куркулей" сколько угодно.

Студентка С. Акимова (с места). Несколько дней назад я покупала цветы на Новом Арбате. Сколько, спрашиваю. "Три рубля", - отвечает дяденька. Отсчитываю. Двадцатикопеечная монета оказалась 1962 года выпуска. Так он не взял. Давай, гово

" Гончаров А. А. Режиссерские тетради. С. 124.

Стр. 140

рит, за 1966 год или новее. Объясняю, что это все равно. Так пи взял цветы, вернул мои деньги. Так дрожит за свое добро, что боится 20 копеек упустить. Я разозлилась, говорю: "Цисты мс продавать, а раздавать бесплатно нужно".

Педагог. Так вот: мы и должны взять из рассказа тему подлинного и мнимого богатства. У Шукшина на поверку Гни а гыми оказываются люди "нараспашку", без полушки в кармане. Они богаты душевностью, наивной святостью.

Затем преподаватель дает характеристику центральному пер­сонажу рассказа "Хозяин бани и огорода". Это - - "куркуль", "жмот". Об этом должен говорить его вид: стан коренастый, шеи нет, голова посажена прямо на плечи, сутуловат, руки длинные. Себя ублажает банькой, чаем. По своим владениям шествует, а не ходит. Ни одна полезная травинка не посмеет расти за изгородью, только в его огороде.

Сосед - открытая душа. Пренебрегает бытовыми неудобст­вами. Поэтическая натура. Для него куда важнее купить сыну ба­ян, чем построить баню.

Жена "куркуля" (хозяина бани и огорода) - громкоголосая толстуха. Любит покричать для порядка, хотя и не сердится. Ра­ботает в своем хозяйстве до "темноты в глазах". Все у нее разло­жено по полочкам, новые вещи закрыты в шкафу, носит их толь­ко по великим праздникам. В семье хозяйка - она. Муж - под пятой.

Прочитав рассказ, преподаватель сразу же предлагает сде­лать этюд по первому событию: "Обход владений". Студент Б. Земцов выходит на площадку. Двухчасовая работа почти ниче­го не дала. Еще бы! Земцов - добрый человек, не жадный, у него легкая походка, он "моторный", а здесь необходимо показать ка­чества скряги, угрюмость, тяжелый шаг.

Через несколько репетиций ему предлагается надеть старые галифе (синие), майку-безрукавку, огромные резиновые калоши. Надел все старое, чтобы все видели - живет он плохо, а на по­верку - - "жадюга". Походка шаркающая, напевает старинное танго. Осматривает все уголки усадьбы. Так доходит до бани. Открывает дверь. Жена и дочь, естественно, поднимают крик. Хозяин недоволен: долго моются, лишний расход воды. Начинает выгонять из бани "транжир".

Стр. 141

Студент. Какой же я хозяин? Я какой-то бестелесный, "полудыра". Во мне нет стержня, устойчивости, основательности.

Педагог. Вот именно, основательности. Я бы сказал, буль­дожьей хватки и объема. Почему вам предлагаются галифе и ка­лоши? Ваш герой должен "влиться" в них. Он родился в галифе и калошах. Это - кит не мокнущий, командир в своей вотчине. И не забудьте принести шерстяные носки - самовязки, толстые, в репьях. Калоши- волоки. Это даст вам возможность ходить медленно, иначе потеряете их. Не брейтесь. Ваш герой так "плот­но" занят делами, что ему некогда бриться.

Исполнителю роли соседа (студенту И. Костолевскому) педа­гог предлагает работать по-иному. Индивидуальные качества ученика больше подходили для исполняемого им образа, но он был слишком скульптурен. А его герой - крестьянин, ходит бо­сиком: земля ласкает его ноги. Он- "босяк" и "бессребреник". Походка прыгучая, доверчив, верит во все, как дитя. Лирик. До слез хохочет, когда сын играет "Во саду ли, в огороде": "Баян ос­воил все-таки, сорванец!".

Работа над этюдом с импровизированным текстом законо­мерно должна была привести исполнителей к авторскому слову. Но освоение авторской стилистики шло сложно. Студентам, в основном городским жителям, трудно давалось емкое, образное слово Шукшина. Только путем поиска необходимых физических действий постепенно усваивалось и слово писателя.

Перед репетицией педагог позвал студентку Е. Камышан-скую, исполнительницу роли жены хозяина, что-то ей шепнул. Кивнув, она быстро убежала за ширму. Репетиция началась. Вот хозяин подходит к бане, стучит в дверь, слышны женские голоса, визг, но дверь не открывают. Ругаясь, он раздевается: снимает рубаху, галифе, сидит в исподнем. Ждет. Закуривает. Докурив цигарку, стучит в дверь. На пороге появляется жена в исподней сорочке. Хозяин от неожиданности попятился, затем хмыкнул, захохотал, неожиданно обнял партнершу (чего не было в роли). "Вот такая оценка должна быть и у хозяина, - говорит педа­гог. - Он впервые увидел свою жену днем в таком виде, беспо­мощную. Вот и растаял".

Физическое самочувствие растерянности, незащищенности помогло и студентке, игравшей жену, понять "зерно"

Стр. 142

создаваемого образа. Конечно же, муж с женой "лаются", но, однако, у них есть главное - они любят друг друга. Их любовь своеобразна - с побоями и "грызней".

Итак, уставился мужик "зенками" на свою жену, глаз ото­рвать не может. Возникает неловкая пауза. Затем хозяин хочет обнять жену, она сует ему ведро: принеси, мол, воды. Тот кидает ведро обратно. Идет перекидка ведром. Подошедший сосед сме­ется. Муж с женой, мгновенно объединившись, набрасываются на него, выгоняют за ворота.

Так понемногу, последовательно, шаг за шагом, студент "подходил" к своему хозяину, куркулю, но текст еще давался с трудом. Все делалось вроде бы правильно, действия, вытекающие из событий, выполнялись точно, но не хватало еще каких-то внут­ренних качеств, а возможно, физического самочувствия.

Как-то на репетиции включили мелодию "Аргентинского танго", и студент сделал выход своего хозяина в танце. Получи­лось очень смешно. Ритм и пластика дали толчок для выявления верного "зерна" роли. Появилось точное импровизационное са­мочувствие и у жены: она с упоением "грызет" своего благовер­ного. Внутреннему состоянию расслабленности и удовольствия помог костюм - голова завязана полотенцем, сама одета в ниж­нюю полотняную рубаху.

Нащупав "зерно" и тему каждой роли, начали выстраивать ее перспективу. Большое внимание было уделено композиционной стройности инсценировки, которая создавалась за счет разности темпо-ритмов каждого события. Первое событие должно было идти медленно, в предвкушении удовольствия от мытья в бане. С приходом соседа ритм убыстряется: пришел "чудик", лезет с "дурацкими" советами, да еще на дармовщинку хочет помыться в бане. Финальная часть проходит вихрем, буйно. Скандал. Соседа выбрасывают вон из предбанника. За ним летят его брюки, руба­ха, тазик.

Постепенно, от репетиции к репетиции, постановщик и ис­полнители, создавая характеры персонажей, нашли логику их действий и взоимоотношений. Окончательный вариант инсцени­ровки таков.

Где-то заиграл баян. В старых солдатских брюках, в майке, в измятой кепчонке и огромных резиновых калошах появляется мужик. Осматривает свои владения. С его по-

Стр. 143

явлением возникает мелодия "Аргентинского танго". Тан­цуя, хозяин обходит усадьбу, останавливается возле бань­ки. Там шумно парятся жена и дочь. Предвкушая удоволь­ствие, он снимает с себя одежду, улыбается. Мужику не терпится взглянуть - чего это они там "размылись". На­ходит в двери бани щелку, ловко устроившись, начинает рассматривать свою жену. Хихикает.

Сосед, подошедший к бане, застает мужика подгляды­вающим за обнаженными женщинами. Здоровается. Ог­рызнувшись на соседа, мужик начинает сетовать на свою жену, на жизнь. Едва они присели на тазики, принесенные соседом, как жена бросает из бани ведро, чтобы муж при­нес холодной воды. "Не дает, змея, спокойно посидеть!". Поймав ведро, мужик садится на него и начинает размыш­лять о загробной жизни (жаль себя до слез). Постепенно нарастая, звучит "Верую" в исполнении Ф. И. Шаляпина. Мужик блаженно растягивается на земле, задирает голову в небо, скрестил руки на животе. Всем своим существом устремляется к небу. Но именно в этот момент голос жены возвращает его на грешную землю. Выругался, чуть не съездил жене по носу, но та быстро исчезает в бане. Рас­строенный муж идет к колодцу. Сосед, чтобы успокоить его, просит рассказать историю дальше. Садится рядом. Мужик продолжает прерванный рассказ. Жена, чтобы удо­стовериться, пошел ли муж за водой, открывает дверь ба­ни. В тон рассказа она качает головой, представляя себя идущей за гробом мужа. Мужик стоит, прижав ведро к груди, как подушку с наградами. Как только он заговорил о жене, она с проклятьем набросилась на него. Муж броса­ет в нее ведром. Она ловит ведро, замахивается на мужи­ков. Те отскакивают в сторону, втянув голову в плечи, от­ступают к сараю. Жена, передразнив мужиков, начинает их "костерить", с проклятьями скрывается в бане.

Между мужиками завязывается спор о смысле жизни. Пришедший сосед обвиняет хозяина в жадности и жесто­кости. На подмогу мужу выходит из бани жена. Она уже оделась, взяла сменное белье. Вместе с мужем она начина­ет проклинать и соседа, и его сынишку. "Куркуль" торжествует: он сумел доказать, что сосед не прав, что сынишка соседа- шалопай и ворюга (крадет морковку с его огорода) и что он за дело отхлестал мальчишку хворостиной. Сосед оскорблен до глубины души. Ему еще не приходилось ви-

Стр. 144

деть таких кровожадных людей, глухих к чужому горю. Пожалуй, им бы он не пришел копать могилу. Он даже от­казывается мыться у них в бане. Со словами "куркуль!" со­сед уходит. Вслед ему летят бранные слова мужика, затем тот выгоняет из предбанника жену с дочерью, с остервене­нием снимает майку, исподние штаны, которые вывешива­ет на двери. За дверью слышатся слова: "Иди-иди, музыку слушай! Вальс. Почему у тебя деньги не ведутся! И-эх!"

На одном из занятий Гончаров говорил о современной дра­матургии, о необходимости современных авторов обращаться ко всем сторонам повседневной жизни.

Гончаров. Я думаю, что не открою особого секрета, если скажу, что современная драматургия очень отстает от со­временной прозы. Именно проза - "городская", "деревен­ская" - - мощно рванулась вперед. Какие здесь прекрасные имена: В. Шукшин, Ю. Трифонов, В. Тендряков, Ф. Абра­мов, В. Астафьев, В. Белов, В. Быков, В. Распутин. Какая широкая география, какой мощный охват самых разнооб­разных участников сегодняшней нашей жизни, какое пора­зительное авторское разноголосие, разнообразие интона­ций, манер, стилей.

Но не каждый рассказ может послужить основой для инсце­нировки. Сцена не терпит многословных описаний чего-либо, длинных лирических отступлений, принадлежащих повествова­телю. Здесь обязательны: повод для конфликта (событие, факт), сам конфликт, вокруг которого строится действие, конкретные поступки людей в предлагаемых обстоятельствах, четко выве­ренные характеры героев. И у В. М. Шукшина, признанного мас­тера интриги, есть рассказы, которые трудно поддаются переводу на язык сцены. Делая инсценировку, важно понять, о чем же рас­сказ, ощутить его дух, определить тему, увидеть общий колорит и попытаться выстроить это не через диалоги, а через режиссерские и актерские паузы. "Зоны молчания" должны быть до предела заполнены поведением действующих лиц (цепочкой действий). Цепочка действий и поступков выстраивается и фиксируется в процессе репетиционной работы. В такой инсценировке, как пра­вило, слов, бывает очень мало. Отношения людей прочитываются через взгляд, жест, смену мизансцены.

Стр. 145

Студент А. Сергеев взял для работы рассказ "Внутреннее со­держание". В нем очень много авторских отступлений, в которых выводится главная мысль писателя, и почти нет диалогов - рас­сказ ведется от первого лица. Хорошо, что студент знал законы построения драматического произведения (ныне он профессио­нальный драматург), умел переработать повествовательный ма­териал для постановки. Ему в какой-то мере удалось выстроить драматургический костяк инсценировки, легшей в основу этюда. Этюд был разработан остро, динамично, со многими комически­ми моментами. Однако в процессе дальнейших репетиций выяс­нилось, что в рассказе отсутствует действенная пружина, в нем не хватает "строительного материала", чтобы выявить сценическим языком авторскую интонацию, определить тему и идею режиссе­ра. Поэтому при дальнейшей работе над спектаклем "Характеры" этот рассказ был исключен из композиции и заменен более дина­мичным, действенным и поэтичным рассказом "Заревой дождь".

В этом рассказе режиссера особенно интересовали споры сельского активиста Бедарева и его односельчанина Кирьки, лен­тяя и пьяницы, о смысле жизни. Ефим в 30-е годы раскулачивал, крест с церкви своротил. Теперь его мучит совесть. "Не страшно ли умирать?" - спрашивает Кирька. Кирьке никак не понять, по­чему Ефим жил "таким винтом, каждой бочке затычка?.." И толь­ко смерть Ефима прекращает их вечный спор. "Кирька медленно пошел прочь от больницы. Шапку забыл надеть - нес в руках.

Шел Кирька и грустно смотрел в землю. Жалко было Ефима Бедарева. Сейчас он даже не хотел понять: почему жалко. Груст­но было и жалко. И все".

На этот текст Шукшина Андрей Александрович делал осо­бый упор: "Зацепило Кирьку. Он потрясен мыслью, что жил на свете на "холостом ходу". Эта эволюция в характере Кирьки и волновала режиссера. Человек сделал первый шаг в другую, че­стную жизнь. Хотя и робкий, на первый взгляд незаметный, но для Кирьки очень важный.

Следует напомнить, что рассказы В. Шукшина требуют зре­лости восприятия. Нужен общечеловеческий и творческий опыт, чтобы постичь писателя, ну а городским ребятам язык и поведе­ние показанных в рассказах людей казались иногда странными, даже дикими, и они делились своими ощущениями с педагогом.

Стр. 146

Не может быть такой откровенности и первозданности у современного человека. Он испорчен цивилизацией и ограничен разного толка условностями, - говорили студенты.

Допустим. Но все же это уникальные люди, - отвечал педагог.

Хорошо. Давайте у них будем учиться душевной чистоте, обаянию, смекалке, откровенности, любви и ненависти, умению молчать, любить землю, природу, людей.

Шукшин учил нас правде жизни, честности, зоркости. Его герои помогали нам воспитывать чутье ко всякого рода неправде. На материале его рассказов педагоги вели работу по формирова­нию личности студента, по воспитанию его вкуса, нравственных принципов. Недаром шукшиновский материал был выбран еще на втором курсе как основа для инсценировки и поиска образных решений. Параллельно шел процесс воспитания гражданской и жизненной позиции студентов.

Ведь незаинтересованный, душевно вялый человек не может работать в искусстве. Если у человека толстая кожа и спящая ду­ша, от него надо избавиться. Кроме вреда такие люди ничего не принесут. Невыразительный, лишенный рефлекторной возбуди­мости и образного мышления человек не может стать режиссером и актером. "Главным свойством нашей профессии является об­разное мышление. Художник воспринимает мир иначе, нежели люди, творческим даром не обладающие. Все, что он видит во­круг, превращается в образ. Если эта способность переводить увиденное в план эмоционально-образный отсутствует, не зало­жена в человеке "от природы", дело плохо. Научить мыслить об­разами нельзя - можно лишь развить, что уже в человеке есть"1.

Но если у студента под маской спокойствия мы вдруг видим горящие глаза, ранимую душу, надо попытаться увлечь его, раз­вить инициативу, сбить с него важность и спесь, помочь ему стать самим собой. В способах и формах "манков", провоцирую­щих его, не следует стесняться, можно нажать на все "кнопки", чтобы увидеть настоящую, без наносов, суть человека.

Выявление истинной сути молодого режиссера и актера бы­вает порой очень болезненным и для студента, и для педагога. Приведу пример из жизни курса. Один из студентов

1 Гончаров А. А. Режиссерские тетради. С. 207.

Стр. 147

(В. Александров) интересно работал во время индивидуальных занятий: вносил небанальные предложения, излагал свои видения четко, последовательно, оригинально. Но как только выходил на сцену или начинал работать с исполнителями, т.е. как только чувствовал себя центром ситуации, - все хорошее исчезало. Пе­дагог решил сыграть на самолюбии студента и какое-то время как бы не замечать его. Между собой преподаватели договорились: если появится у него потребность в самостоятельной работе, пусть пробует, но не помогать ему, наблюдать как бы со стороны.

Студент выбрал для работы рассказ В. Шукшина "Верую". Привлекло название. В нем есть все - верую в человека, верую в жизнь, верую в добро и т.д. Но рассказ оказался очень трудным для сценической реализации. Необычны предлагаемые обстоя­тельства - поп верит во все земное: в авиацию, в научный про­гресс, в коммунизм. Действующие лица неординарны: с оголен­ными нервами один, другой - спокоен и рассудителен.

Все это манило и пугало студента. Первые репетиции пока­зали, что актеры понимали свои действия, но как их осущест­вить - еще не знали. Появившиеся трудности привели к тому, что рассказ перестал "согревать" исполнителей, они начали фор­мально относиться к репетициям, им стало неинтересно работать, и этого уже не возможно было скрыть от режиссера. Он сорвался, устроил скандал. Все разошлись, обиженные друг на друга. Репе­тиции больше не возобновлялись. На сдаче работ руководителю курса инсценировка "Верую" не была показана.

Однако через некоторое время студент с новым азартом при­нялся за репетиции. Прежде всего, сам, как исполнитель роли по­па, стал искать всевозможную информацию, материал внутрен­них ощущений своей роли: ходил в церковь, посещал службы, беседовал со священнослужителями разного духовного знания. У студента появились выразительные психологические черточки, новые нюансы поведения. Изменилась походка, манера говорить, есть, выпивать. Перед нами предстал человек, потерявший веру в свое предназначение, поп-ремесленник. Не легкие у него болят, а ноет душа. В деревне, куда поп приезжает полечить легкие, нахо­дит он родственную душу, мучающуюся "душевной болезнью". Это - - Максим Яриков. Студент-режиссер, исполнитель роли попа, стал "зажигать" сокурсников своей уверенностью, знанием

Стр. 148

психологии людей, о которых идет речь в рассказе В. Шукшина. И ребятам стало интересно с ним работать.

Пришло время помочь им. Состоялось несколько репетиций с участием преподавателей. Действие оживилось, заметно выросли исполнители. И все же работа полностью не удовлетворяла ни студентов, ни педагогов. Пришлось подключиться руководителю курса - А. А. Гончарову. Была до предела сжата первая сцена - сцена ссоры Максима Ярикова (В. Боголепов) с женой (С. Аки­мова), уточнен предмет конфликта: живут люди, не понимая друг друга, лет десять. Автоматически живут. "Грызутся" -- и то рав­нодушно. Нет между ними любви. Хочется Максиму любить и быть любимым, а значит - быть понятым. Не найдя отклика на свою тоску-кручину в душе жены, идет он побеседовать к попу.

Посмотрев сцену в доме Лапшиных, Андрей Александрович отметил, что она разработана подробно и довольно интересно, но уводит от главной мысли - темы несостоявшихся судеб. Было сохранено несколько фраз для ввода в предлагаемые обстоятель­ства: приезд попа к своему деревенскому родственнику, якобы для того, чтобы "лечить легкие". Илюха, родственник попа (С. Яшин), уже "набравшись", хвалится, какой он удачливый охотник. Попу с ним скучно. Постучавшись, входит Максим. Внимание педагога было направлено на диалог попа с Максимом Яриковым: они друг перед другом исповедуются, странно, дохо­дя до драки, но исповедуются. В экспозиции инсценировки, что­бы подчеркнуть богатую интуицию, показать неуспокоенную на­туру Максима, Гончаров предложил сделать режиссерскую паузу.

Ранее воскресное утро. Все еще спят. На полу с гита­рой в руках сидит Максим Яриков, перед ним ноты. Это самоучитель игры на гитаре. Он сосредоточенно разучива­ет романс "Я встретил вас". Вначале тихо, потом все гром­че и громче... Из спальни в ночной сорочке выходит раз­буженная жена, включает радио. Звучит текст: "Внимание, внимание! Говорит местный радиоузел. В эфире передача "Алло, мы ищем таланты". Послушайте "Колыбельную" Лядова в исполнении детского хора нашего колхоза; соли­рует ученик шестого класса Витя Мшюфеев". Далее все идет по тексту рассказа.

Максим. Ваньки Малофеева сын... Сопляк... а уже талант. Эх!.. Тоска!..

Люда. О, господи!.. С чего тоска-то?

Стр. 149

М а к с и м. Не поймешь ведь!..

Люда. Объясни, пойму.

Максим. Вот у тебя все есть - руки, ноги... другие органы. Заболела нога- ты чувствуешь, захотела есть - налаживаешь обед... Так?..

Максим (тыча себя в грудь). Но у человека есть также душа! Вот она здесь, болит! Я же не выдумываю, я элементарно чувствую - болит!

Люда (двусмысленно). Больше нигде не болит?

Максим (взвизгнув). Слушай! Если сама чурбаком уродилась, то постарайся понять, что бывают люди с душой.

Люда. Тогда почему же ты такой злой, если у тебя душа есть?

М а к с и м. А что, по-твоему, душа-то пряник, что-ли? Вот она как раз и не понимает, для чего я ее таскаю, вот и болит. Я злюсь поэтому, нервничаю.

Л ю д а. Ну и нервничай, черт с тобой. Люди дождутся воскресенья-то, да и отдыхают культурно... В кино ходят. А этот нервничает, видите ли... Трепло!..

Максим. Дура! Сгинь с глаз!..

Люда. Давай - матерись. Полайся - оно, глядишь, пройдет, тоска-то. А лаяться-то мастер...

Максим. Тьфу!.. С тобой говорить - все равно, что об стенку головой биться. (Срывает с вешалки шубу, ухо­дит, хлопнув дверью.)

Фурка передвигается в центр сцены. Люда (вслед). Иди, иди!.. Развей грусть-тоску...

С движением фурки формируется обстановка дома Ильи. В цен­тре комнаты стол, три табурета. За столом сидят поп и Илю-ха, пьют спирт.

И л ю х а. Хочешь, принесу двенадцать барсуков сразу? Поп. Мне надо три хороших, жирных...

И л ю х а (хвастливо). Я принесу двенадцать, а ты уж выбирай...

Максим двинул фурку с центра в сторону левых кулис (так от­крылась дверь), вошел.

Поп (Максиму). Ты чего?

Максим. Душа болит. У верующих душа болит или

Стр. 150

Поп. Спирту хочешь?

М а к с и м. Я могу, конечно, выпить, но я не для этого пришел. Мне интересно знать: болит у тебя когда-нибудь душа или нет?

Поп наливает в стаканы спирт, подвигает к Максиму один ста­кан и графин с водой.

Поп. Так... (Выпивает, промокнул губы скатертью.) Начнем подъезжать издалека. Слушай внимательно, не пе­ребивай. Как только появился род человеческий, так поя­вилось зло. Как появилось зло, так появилось желание бо­роться с ним, со злом то есть. Появилось добро. Другими словами, есть зло - есть добро, нет зла - нет добра. По­нимаешь меня?

Максим. Ну, ну.

П о п. Не понукай, ибо не запряг еще. Что такое Хри­стос? Это воплощенное добро. Две тыщи лет именем Хри­ста уничтожается на земле зло, но конца этой войне не предвидится.

Максим закуривает. Не кури, пожалуйста, или отойди к отду­шине и смоли.

Максим. Чего с легкими-то?

Поп. Болят.

Максим. Барсучатина-то помогает?

Максим. Ты чего?

П о п. Я попросил не перебивать меня.

М а к с и м. Я насчет легких спросил...

Поп. Ты спросил: отчего душа болит? Я доходчиво рисую тебе картину мироздания, чтобы душа твоя обрела равновесие. Внимательно слушай и постигай. (Наливает спирт в стаканы.) Итак, идея Христа возникла из желания победить зло. Иначе зачем? Представь себе: победило доб­ро. Победил Христос. Но тогда зачем он нужен. Надоб­ность в нем отпадает. Значит, это не есть нечто вечное, а есть временное средство, как диктатура пролетариата, к примеру. Я же хочу верить в вечную огромную силу, в вечный порядок, который будет...

М а к с и м. В коммунизм, что ли?

Поп. Что коммунизм?

Стр.151

М а к с и м. В коммунизм веришь? Поп. Мне не положено. Опять перебиваешь. Максим. Все, больше не буду. Только ты это... по­нятней маленько говори. И не торопись.

П о п. Я говорю ясно: хочу верить в вечное добро, в вечную высшую силу, которая все это затеяла на земле. Иначе для чего все? А? Где такая сила?

Слова попа "хочу верить в вечное добро" педагог предлагал выделить, каждое слово - "хочу (пауза) верить (пауза) в вечное добро". В них- суть размышлений попа и "зона" боли души,

разлад с самим собой.

М а к с и м. Я не знаю.

П о п. Я тоже не знаю.

Максим. Вот те раз!..

Поп. Вот те два. Я такой силы не знаю. Вот это как раз я и чувствую, и ты со своей больной душой пришел точно по адресу: у меня тоже болит душа. Только ты при­шел за готовеньким ответом, а я сам пытаюсь дочерпаться до дна, но это океан. (Показывает на стакан со спиртом.) И стаканами нам его не вычерпать. И тогда мы глотнем эту гадость в надежде достичь дна. (Выпивает залпом.)

Максим. Ты прости меня... Можно я замечание

Поп. Валяй.

М а к с и м. Ты какой-то интересный поп. Разве такие

попы бывают?

Поп. Я - человек, и ничто человеческое мне не чу­ждо, как сказал один знаменитый безбожник, и сказал

очень верно.

Максим. Значит, если я тебя правильно понял, бога

Инсценировка рассказа М.М. Зощенко «Кочерга»

Сценка для школьного театра

Действующие лица:

Истопник

Директор

Машинистка

1 сотрудница

2 сотрудница

Секретарша

Медицинский работник

Утро. По лестнице бегают сотрудники учреждения: секретарши, курьеры. Идет истопник, несет кочергу. Ворчит.

Истопник : Вот так ходи, ходи по этажам. Пять этажов, шесть печей, а одна кочерга.

Бежит сотрудник, сталкивается с истопником. Тот ругается.

Истопник : Куда ж вы бегите! Выпучили глаза. Она ж горячая!

Бежит машинистка, на ходу отстраняет его рукой, но дотрагивается до кочерги и обжигается. Кричит.

Машинистка: А-а-а! Вы почему здесь ходите с горячей кочергой? Безобразие! Вы меня обожгли! Как я теперь работать буду!

Собирается толпа. Подруги дают советы.

1 сотрудница: Нужно смазать маслом! Содой посыпать.

2 сотрудница: Нет, лучше сырой картофель приложить.

Машинистка : Что вы говорите! Где здесь сырой картофель и масло. Мы не на кухне.

1 сотрудница: (Истопнику ) Возмутительно! Почему вы размахиваете горячей кочергой! Тут люди работают.

Истопник : А я что здеся делаю? Гуляю! На-ко вот походи - шесть печей на пять этажов. За каждой усмотреть надо. Куда ж она бегит? Гляделки вытаращит, а ничего не видит. Неужто не видит, что человек с кочергой идет. Несётся, ажно самому страшно – зашибет вместе с кочергой. Не ровен час – сам обожгешься.

2 сотрудница: Возмутительно! Надо идти к директору. Так можно всех травмировать. Нужно что-то предпринимать. Хорошо еще, что не в лицо!

Пошли к директору.

1 сотрудница: Иван Иваныч! У нас тут такое безобразие творится. Посмотрите. Наш истопник разгуливает по этажам с горячей кочергой, обжег сотрудницу. Теперь ей на больничный уходить нужно. Завтра это может повториться. Что-то нужно предпринимать.

Директор: (Истопнику) Ты что же ходишь с кочергой, выводишь мне из строя служащих. Надо не зевать по сторонам, а глядеть внимательно.

Истопник: Да я- то гляжу. А они куды глядят? Так бегают, что ажно боязно, что с ног сшибут, сам под эту кочергу попадешь. Вот посудите. У нас 5 этажов, 6 печей, а кочерга одна. Ходишь туды-сюды, от одной печки к другой, там расшевелишь дрова, там подгребешь головешки. Она ж завсегда горячая. Вот если бы у каждой печки была бы своя отдельная кочерга, не надобно было бы ходить с горячей туды-сюды. А так я не могу вам обещать ихнюю неприкосновенность. Они ж сами прикоснутся – носятся, как угорелые.

1 сотрудница: И вообще – дикость какая-то. Кругом паровое, водяное отопление, а у нас вульгарные печи. Целых шесть. Какая-то первобытная картинка при современном развитии техники.

2 сотрудница: Да, действительно, как-то неприлично: печи, кочерга - варварский быт наших предков.

Истопник : Че заздря языком чесать. Нет парового – хотя кочергу бы лишнюю дали.

Директор : Да, действительно, зачем говорить о том, чего нет. Водяное -отопление хорошо. Но его нет. Дом наш старинной постройки, будем мириться с тем, что есть. А вот предложение истопника очень разумное: нужно иметь отдельную кочергу на каждую печь. Все свободны. Я сейчас же отдам распоряжение.

Остается с машинисткой.

Директор : Вы, можете работать? Давайте сразу же отпечатаем требование на склад. Не будем откладывать в долгий ящик.

«Имея 6 печей при наличии одной кочерги, немыслимо предохранить служащих от несчастных случаев. А посему в срочном порядке прошу выдать подателю сего требования 5 коче…

Останавливается.

Что за черт. Не помню, как пишется 5 коче…Так…3 кочерги – ясно. Четыре кочерги, тоже ясно. А пять кочерг…Пять…? Чего – родительный падеж. Пять кочерги.

Вы недавно школу закончили – вспомните.

Машинистка: Я вообще такого слова не знаю. У нас паровое отопление в доме. С таким предметом я и не сталкивалась. А в школе мне не приходилось склонять это слово.

Директор : К ак-то неудобно получается. Даже спросить неловко. Позови секретаршу. (Входит секретарша)

Директор : Скажите, пожалуйста, как употребить слово кочерга в родительном падеже мн. числа 5 чего?

Секретарша : Что? Кочерга. Чего – кочерги и т. д. нет, нужно множественное число. А множественное число? Именительный – кочерги. Родительный – кочер… Кочерг, кочергей – фу-ты господи. Вообще глупо. Что-то вертится в голове, но не могу вспомнить. Часто бывает так. Срочно нужно, а тут словно провал в памяти.

Директор : А ну-ка позовите Татьяну Николаевну с Анной Ивановной.

Входят сотрудницы.

Тут такое дело, вообще – то глупо. Не можем вспомнить. Кочерга, 5 штук. 5 коче…

1 сотрудница: Кочерг…

2 сотрудница: Нет, по – моему не так.

Думают.

Странно, никогда не употребляли это слово. Надо было в словаре посмотреть.

Машинистка : А я словари дома оставила, когда печатала вчера.

Директор : Ну вот, нужно их всегда на месте держать.

Секретарша : Есть отличный выход. Напишем на склад 2 требования: на 2 кочерги и на 3 кочерги. Получим 5.

Директор : Это не совсем целесообразно. Найдутся пройдохи – скажут, что канцелярщину развожу. Будут этим колоть.

1 сотрудница : Нужно позвонить в Академию наук и спросить специалистов об этом.

2 сотрудница : Нет, это неудобно. Попадется какой - нибудь смешливый ученый, который фельетон в газету напишет.

Директор : Да-да, вы правы. Опозоримся только. Скажут, директор малограмотный, тревожат Академию из-за какой-то чепухи.

Секретарша : Было бы слово какое-нибудь особенное, научное, редкое. А то кочерга. Смешно даже. Давайте позовем истопника, узнаем у него. Он всю жизнь вращается у печей. Уж кому-кому, а ему известно, как произнести это слово. Я его позову.

Уходит.

Директор : Кто из великих сказал, что русский язык – громада!

1 сотрудница : Это я знаю – Гоголь Николай Васильевич.

Директор : Уж действительно, громада. Сколько нужно знать!

2 сотрудница : Мне всегда казалось, что я хорошо владею языком, но встретится что-нибудь такое… Вроде простое, а заморочка.

Входит истопник.

Секретарша : Вы знаете, мы не совсем поняли вашу просьбу. Что вы хотели?

Истопник : Как что? Я и говорю: 5 этажов, 6 печков, одна кочерга. Ходишь туды-сюды, а они как угорелые…

Секретарша : Это понятно. Чего попросить на складе, чтоб вы не ходили туды-сюды.

Истопник : Как чего? Ишо 5 штук. Одна есть, 6 будет. Што не понятно?

Секретарша : Чего 5 штук?

Истопник : Не понял. Вы же сами согласились. Одна кочерга – мало, ишо 5 штук дадите.

Секретарша : Нужно 5 …? Ну…? 5 коче…? Чего? Ну?

Истопник : 5 кочерыжек.

Все в изнеможении вздыхают.

Директор : Спасибо, вы свободны.

Истопник бурчит, уходит.

Секретарша : А что мы мучаемся. Думаете на складе грамотнее нас. Да они и не поймут ничего.

Директор : Нет, это дело принципиальное. Я не могу допустить, чтобы кто-то заподозрил меня в безграмотности. Разве мы с вами не справимся с одним словом! Куча народу, и все считают себя грамотными, образованными. Какая – то глупая ситуация!

Машинистка : Позвольте, выйти на минутку.

1 сотрудница : Послушайте, что я набросала: «До сего времени наше учреждение, имея 6 печей, обходилось одной кочергой. В силу этого просьба: выдать еще 5 штук, для того чтобы на каждую печку имелась одна самостоятельная кочерга. Итого - выдать 5 штук.

Я предлагаю послать это требование, а дома пороемся в словарях, выясним.

Директор : Ну что же, я согласен. Давайте остановимся на этом решении. А то сегодня нам из-за этой кочерги работать некогда.

Машинистка : Я звонила своей маме. Она у меня машинистка с 30-летним стажем. Мама сказала, что писать нужно: 5 кочерег.

Секретарша : Вот-вот! Правильно. Я же знала. Какое – то затмение нашло.

Директор : Давайте печатайте быстрее.

Закрывается занавес.

Выходит машинистка.

Машинистка : А знаете, чем закончилась история. Бумажка наша возвратилась назад с резолюцией заведующего складом. Было написано: отказать за неимением на складе кочережек.

Вот такое трудное слово, доступное лишь Академии наук и машинистке с 30-летним стажем. А впрочем, выводы сами делайте.

Инсценировка рассказа

«Вальс под гитару»

Действующие лица:

Мальчик, подросток лет четырнадцати.

Попутчик, мужчина средних лет.

Елена Степановна, учительница по классу баяна.

Мама мальчика.

Два друга мальчика.

Вахтер в клубе.

Действие первое.

Явление первое.

На сцене на переднем плане - открытая автобусная остановка.

(Слышится звук подъехавшего автобуса).

Мальчик, попутчик.

Разговор в автобусе.

Попутчик: Чего это у тебя гитара без струн?

Мальчик (после небольшого молчания, во время которого бережно положил гитару на колени, стащил с головы шапочку) : Ездил в город, думал можно её починить (взглядом показывает на гитару) В этом году я музыкальную школу по классу баяна заканчиваю, но хочу ещё и на гитаре научиться. Чужую брал на неделю, вроде получалось. А эта гитара моего отца…. (задумчиво проводит руками по грифу). Погиб он, когда я ещё совсем маленький был. На новую мать денег не даёт. Ворчит: «Расти и зарабатывай сам. Я не успеваю за всем одна». (Вздыхая, отворачивается к окну)

Попутчик: Выходит, ты настоящий музыкант, раз уже специальную школу заканчиваешь?

Мальчик: Ну, настоящий-ненастоящий, а в концертах участвую.

Попутчик: Когда есть талант - дивьё! У тебя, по всему чувствуется - есть.

Мальчик (не сразу, помедлив, грустно и благодарно улыбаясь, поворачивается в пол-оборота к собеседнику) : А знаете, я ведь свою «музыкалку» один раз чуть не бросил...

Попутчик: Что так?

Мальчик: Думаю, у всех бывают чёрные полосы. У меня тогда, в конце школьного года, было всё неважно. Выходило много двоек за четверть. Я очень плохо учился. Не понимал. Принимался зубрить. Не получалось…(со вздохом) И по баяну то же самое: ну, орёт училка на меня - и всё... А дома еще и мать исходит на крик - и за двойки, и за баян. Поверите - жить не хотелось. Я даже ножик брал, приставлял к руке, но потом как подумаю...

Тихо звучат первые аккорды вальса «На сопках Манчжурии».

Продолжает рассказ: Встал однажды рано. Первый урок - русский. Домашку опять не сделал. Блин! Мне же двойка выходит. Опять на меня наорут все. По остальным предметам тоже. Ну, может, там по рисованию «хорошо», наверное. А ещё и на баян идти. Господи! (музыка звучит сильнее) Когда же этот день кончится?

Сижу я раздетый, темно, кровать разложена, постель тёплая; вот, думаю, потрогаю сейчас деревянную спинку кровати, этот лак на фанере, эту родную щербинку. И когда ненавистный день пройдёт, коснусь снова. Пусть между прикосновениями быстро пролетит день. (Музыка обрывается. Мальчик встает, идет по сцене вперед и произносит медленно и несколько пафосно, жестикулируя):

Чтобы не видеть ничего.

Чтобы не слышать никого.

Чтобы скорее окутал сон - мой рай.

Чтобы как свободный, будто бы.

Чем такой «свет» - лучше всегда «тьма».

(На мгновение гаснет свет, затем вновь доносятся отдаленные аккорды вальса…)

Явление второе.

Действие происходит в музыкальной школе, в кабинете по классу баяна.

Учительница музыки и мальчик.

Елена Степановна (строгим и нервным голосом): Ну, начинай играть! (После первых аккордов) Нет, не так! Неправильно! Ты опять не понимаешь. Слушай, как надо! (громко и отчаянно стучит по столу, в нем что-то грохочет – грозным эхом отзывается содержимое стола).

Елена Степановна (стучит изо всех сил): Я же тебе подсказываю, слушай! Помогаю тебе! Почему ты играешь в другом темпе?

Мальчик: Я стараюсь, как могу, Елена Степановна…

Елена Степановна: Хорошо, ступай домой! Попробуй еще раз, порепетируй один.

Явление третье.

Действие происходит в комнате мальчика.

Мальчик. Дворовые ребята.

Мальчик: (один, на фоне полутемной комнаты): Опять новое произведение… (со слезами ) Да не получается ничего у меня. И зачем это всё надо? Эти дурацкие “сольфеджио”, “интервалы”, “гаммы”, “мажоры”, “миноры” - всё. Зачем? Мне ещё два года учиться. Что же, ещё два года она на меня будет так орать? (Встает, подходит к столу, вырывает чистый листочек из тетрадки и пишет): Заявление. «Хочу уйти и прошу вычеркнуть меня из третьего класса музыкальной школы». (Чуть громче) Так, вот месяц, число, год, вот моя подпись. (Затем немного спокойнее): «Ну, всё!» Буду свободен, как все!

В окно заглядывают два друга мальчика .

Первый друг: Айда на улицу! Да на фиг тебе этот баян? Такую гробину таскать! Второй друг: Давай лучше в карты сыграем. Эка невидаль – баян! Это ж гармошка, на ней раньше только старые дедушки играли. Ну и сиди себе дома, музыкант!

Мальчик встает, берет баян, снова пробует играть.

Явление четвертое.

Мальчик по пути в музыкальную школу идет мимо берез и тополей.

Мальчик: А ведь я и не замечал ни берез, ни тополей, все было некогда. (Вдруг решительно произносит): Вот сейчас загадаю: подниму голову, сколько берез увижу, такую оценку и получу за урок! (поднимает медленно голову ): Вот это да! Сразу четыре березы… значит, и за урок получу четверку! (повторяет громко ): Как я хочу, чтоб у меня была «четверка»!

На уроке в музыкальной школе.

Елена Степановна, мальчик.

Мальчик: Здравствуйте, Елена Степановна!

Елена Степановна: Начни с этюда. Помни, здесь одни шестнадцатые ноты.

(Мальчик осторожно растягивает меха, затем начинает играть смелее. На лице появляется улыбка)

Елена Степановна (кивает одобрительно головой): А ведь ты молодец! Ставлю тебе «четыре» и в дневник, и в журнал по музыке.

Негромко начинает звучать вальс «На сопках Манчжурии». От неожиданной радости мальчик берет стул и кружится по комнате. Учительница восторженно смотрит на мальчика.

Действие второе.

Явление первое.

Мальчик: У меня сейчас с баяном всё хорошо. Хочу теперь на гитаре научиться, как папка. Мама его за гитару и полюбила. Он лучше всех у нас на селе играл. Знаете, я хочу выбрать музыку себе и дальше по жизни. Спасибо березкам, это ведь они мне помогли. Я чувствую, что музыка - везде. Машина гудит - музыка. Мы с вами говорим - тоже музыка. Да вот, послушайте, я топаю ногой, - и это музыка!

Попутчик: Так уж и музыка?

Мальчик: (вдохновенно и уверенно): Да, так и знайте, музыка!

Явление второе.

Действие происходит в клубе.

Елена Степановна, мальчик.

Елена Степановна (советует перед концертом мальчику): Будут в зале кто-то из близких, мама или кто-нибудь ещё, ты не смотри на них, не маши им, ладно? Иначе собьёшься. Ты смотри поверх в одну точку. Играй для этой точки. Скажи: “Вот смотри, точка, как я играю”. Разговаривай с ней. Пускай даже будут светить всякими фонариками в глаза, пулять в тебя. Если собьёшься, всё равно доигрывай.

Мальчик: Хорошо, Елена Степановна, я все понял. Я обязательно справлюсь.

Первые аккорды вальса «на сопках Манчжурии».

Явление третье.

Разговор в автобусе.

Попутчик и мальчик.

Мальчик: Я первый раз вышел выступать. Знаете, как я боялся! Сел на стул и сходу заиграл. А колени-то мои дрожат... Сжал их сильно-сильно, как мог, они всё равно трясутся. Нажимаю на клавиши - и слышно: «Ды-ды-ды». Всем слышно. Дрожь с музыкой. Взгляд бегает по залу. А народу-то... Пацаны наши. Они же обсмеять меня могут. Я один, маленький такой. Играю, играю. Хоп! Ошибся. Сам уже хочу заплакать и убежать со сцены.

И вот тут я вспомнил слова учительницы, поднял голову и посмотрел поверх всех. Но только я уставился не в точку. Представляете, я вдруг увидел вдали папу. Он смотрел на меня. Я стал играть для него... (начинает звучать вальс «На сопках Манчжурии»). И всё тогда вокруг исчезло. Только я и он.

Чувствую, перестал дрожать. Играю по-настоящему. Уже думаю о том, как у меня пальцы расположены. То громче, то тише играю. Когда форте, когда пиано - слежу. Исполнял я вальс «На сопках Маньчжурии». Вы слышали его?

Попутчик: Да, очень хороший вальс.

Мальчик: Вот слушайте дальше. Сначала идёт тихая музыка. Играю для папы, а сам представляю: он как бы уже не старший сержант, как на фотографии в армейском альбоме. Он генерал. Седой весь. Он сидит и слышит, что я начал играть. Музыка пошла. Я играю её тихо, потому что в главной роли музыки - он.

С этого момента вальс звучит еще сильнее, заглушая голос мальчика, а в это время на ярко освещенной сцене появляется пожилой мужчина в военной форме. Он идет, ищет себе пару и выбирает маму мальчика, которая выходит с другой стороны сцены. Они танцуют счастливые, улыбаются. Музыка громче. Вот они посмотрели друг другу

в глаза. На миг они останавливаются, затем опять начинают кружиться, здесь крещендо - музыка усиливается. Затем пара, танцуя, постепенно уходит за кулисы. Звуки вальса приглушены. Свет почти лишь на заднем плане сцены.

Мальчик: Я полгода разучивал пьесу, и теперь то, над чем трудился, всё сжалось до двух минут выступления. Не каждый так сможет. А я научился… Специально для папы научился…

В эту минуту мальчик так увлечен рассказом об игре – он вскакивает и громко произносит: «Папа, я играл для тебя. Тебе ведь понравилось, папа?!» Из-за кулис вновь появляется отец мальчика в военной форме, машет рукой, словно прощаясь, и исчезает.

Мальчик, как бы опомнившись, снова подходит к попутчику, садится на сидение:

Я доиграл и заплакал от счастья, потом убежал со сцены. Понимаете - не мог я никого видеть в этот момент. Зал долго хлопал мне. Потом все говорили, что получилось здорово.

Попутчик: (крепко сжимая ему руку, сочувствуя): Да, брат, понятно…

Действие третье.

Явление первое.

Комната мальчика. Он сидит с гитарой, которую взял у приятеля.

Мальчик, мама.

Мама : Слышу, сынок, ты аккорды подбираешь? Да знакомое что-то… Вроде, папа это играл?

Мальчик: Гляди, мам, это вот папина гитара. Он играл тебе на ней, помнишь?

Мама (смахивая слезы): Помню, сынок, как не помнить. Играл-то лучше всех и всегда

был душой компании…

Мальчик (задумчиво): Когда-то до неё дотрагивался мой папа. Мам, я помню, у него, когда не брился, щетина росла, и он тёрся об мою щеку, а щека делалась красной. А мне весело и приятно было, счастливо даже. Вот теперь я касаюсь гитары, которая помнит его прикосновения… И мне так захотелось исполнить ваш любимый вальс «На сопках Маньчжурии» для него, но уже под гитару. Понимаешь? Чтобы он порадовался и за меня, и тебя, мамочка. Если бы он был сейчас с нами! Знаешь, я поэтому и хочу ее отремонтировать! Может, получится, а, мам? Ну, вдруг?

Мама: (с надеждой): А и правда, сына, может, найдется мастер, съезди-ка ты в город!

Явление второе.

Попутчик, один.

Попутчик (идя медленно по сцене): Он рассказал мне, что в городе просил отремонтировать гитару, но ее не взяли. «Нет, - сказали, - слишком старая. Гриф треснул, так что и новые струны не помогут. Чудес, парень, не бывает!»

(После паузы) Мы молчали с ним до самой остановки, ведь самое главное было уже сказано. Перед тем, как выходить, он крепко, по-мужски, пожал мне руку и сказал на прощанье: «Завтра у нас в клубе праздничный концерт. Я тоже выступаю. Приезжайте».

Он вышел на ледяную обочину и, прижав к груди заветную гитару, зашагал в темноту.

А я… (вздохнув) даже имени его не узнал.

Явление третье.

Действие происходит в здании клуба после концерта.

Вахтёр (вынося из боковой комнатушки упакованную в полиэтилен новую акустическую гитару): Это тебе, милый! Просили передать. А кто уж и не знаю.

Мальчик: (бережно держа гитару, медленно идет к двери): Спасибо!!

Был день Светлого Христова Воскресенья. (Развернув зонт, медленно уходит со сцены).

Вальс «На сопках Манчжурии» звучит под гитару…

Здесь размещены инсценировки литературных произведений для постановки в самодеятельном детском театре. Пьесы были поставлены театральной студией "ШАР", руководителем которой я являюсь. Возможно, кому - то станет интересно, тем более, что качественной детской драматургии очень мало.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Е.Н. Гордиенко

Инсценировка по сказке Пройслера

Маленькая Баба Яга .

Избушка Маленькой Бабы Яги. Ее ждет ворон Абрахас.но взволнован.

Абрахас: Ну и где ходит дрянная девчонка? Уже пошли третьи сутки, как она ушла из

Дома. Только бы она не отправилась на гору Блоксберг! Если ведьмы

Обнаружат ее на танцах в Вальпургиеву ночь, ей не сдобровать. Ведьмы

Разорвут ее на части. Ну где же эта непоседливая девчонка?

Появляется Маленькая Баба Яга. Она очень устала и едва идет.

Абрахас: Наконец – то ты вернулась! Как вам это нравится! Она где – то шатается,а

Я сижу дома и места себе не нахожу! И как ты выглядишь? А почему ты

Хромаешь? Ты пришла пешком? Я – то думал ты на метле. Разве метла не у

Тебя?

Баба Яга: Была у меня, была.

Абрахас: Как была? Что это значит?

Баба Яга: это и значит, что метлы больше нет.

Абрахас: Я это предсказывал. Я говорил тебе, но ты разве привыкла меня слушать?

Вот что теперь делать? Хо! Быть может, ты снимешь пыльное платье и

Грязные ботинки? Подумать только! Спит как сурок!

Звучит музыка. Гора Блоксберг. Все ведьмы танцуют, среди них Маленькая Баба Яга.

1 ведьма: Ура! Вальпургиева ночь!

2 ведьма: Да здравствует Вальпургиева ночь!

3 ведьма: Вальпургиева ночь 1.

Все: Вальпургиева ночь!

Баба Яга: Вальпургиева ночь! Наконец – то я на Блоксбереге! Видел бы меня сейчас

Абрахамас! Он вытаращил глаза как ночной филин!

Сталкивается со старухой Рампумпель.

Рампупель: Глянь – ка! ВЫот это новость! Ты что тут делаешь? Или ты не знаешь,

Что

Детям запрещено появляться сегодня на Блоксберге? Отвечай!

Баба Яга: Не выдавай меня, тетушка Рампумпель!

Рампупель: Как же обязательно выдам! Ведьмы! Посмотрите! Эта девчонка посмела

Сегодня явиться сюда! Что теперь с ней делать?

Ведьма тумана: Пусть поплатиться за это!

Все: Пусть поплатиться!

Ведьма гор: К главной ведьме ее!

Все: К главной ведьме! Хватайте ее, тащите!

У главной ведьмы.

Главная ведьма: И ты осмелилась прискакать в эту ночь на Блоксберг? Не смотря на то,

Что детям твоего возраста это запрещено? Как пришла тебе в голову

Столь сумасшедшая мысль?

Баба Яга: Сама не знаю! Мне вдруг очень … вот я и села на метлу, и прискакала…

Главная ведьма: Тогда садись и скачи обратно! Исчезни с глаз моих! Немедля! Иначе я

Рассержусь.

Баба Яга: Нельзя ли мне хоть на будующий год учавствовать в танцах?

Главная ведьма: Обещать не могу, но если ты станешь к тому времени хорошей ведьмой,

Тогда посмотрим. Ровно через год, накануне Вальпургиевой ночи, мы

Устроим тебе экзамен. Но то будет трудный экзамен, если ты его

Выдержишь, тогда посмотрим.

Баба Яга: Спасибо! Я вам очень благодарна! Обещаю вам через год стать хорошей

Ведьмой.

Рампуэль: Разве ты не хочешь наказать ее?

Все: Накажи ее!

1 ведьма: Во всем должен быть порядок!

Ведьма Грозы: Давай бросим ее в огонь!

Все: Поджарим ее слегка!

Травяная ведьма Лучше запрем ее в моем гусином сарае!

Болотная ведьма: Лучше отдайте ее мне! Пусть посидит у меня недельку в болоте! По

Самые уши!

Главная ведьма: Если вы так уж требуете наказания…

Все: Требуем! Требуем!

Главная ведьма: Я предлагаю отобрать у нее метлу. Пусть отправляется домой пешком!

Живет она далеко, ей придется идти три дня и три ночи. Пусть себе

Топает, пока не доберется! Этого вполне достаточно.

Все: Счастливого пути.

Баба Яга просыпается поягивается

Абрахас: выспалась?

Баба Яга Приблизительно

Абрахас: Тогда расскажи, что с тобой произошло.

Баба Яга: О, Абрахас! Это было прекрасно! Вальпургиева ночь! Всюду ведьмы,

Ведьмы, ведьмы! И все танцуют, всем весело! И все бы кончилось

Хорошо, если бы не моя тетка Румпумпель. Это она выдала меня. И

Главная ведьма отобрала у меня метлу. Но она сказала, что я смогу

Танцевать на Блоксберге через год, если я стану хорошей ведьмой.

Абрахас: При всем твоем безрассудстве, тебе еще повезло. Они могли растерзать

Тебя на части. Не забудь же: через год ты должна стать хорошей ведьмой.

Баба Яга: Постараюсь. Отныне я буду заниматься не шесть, а семь часов в день.

Кроме того я сделаю нечто очень важное!

Абрахас: Что именно?

Баба Яга: Я ей о-том-щу!

Абрахас: Кому?

Баба Яга: Тетке Румпумпель! Во всем виновата только она. Это она меня выдала.

Это ей я обязана мозолями на ногах и разбитыми ботинками кто настроил

Всех против меня? Кто первый потащил меня к главной ведьме? Она! Это

Она всех подзуживала.

Абрахас Верно, это подло, но мстить?

Баба Яга: Я наколдую ей вместо носа свиной пятачок. И ослиные уши. И козлиную

Бороду и вдобавок еще коровий хвост!

Абрахас: Коровий хвост и козлиную бороду? Как будто ты ее этим удивишь! Она

Такая же ведьма как и ты. Ей ничего не стоит расколдоваться!

Баба Яга: Ты думаешь? Тогда я придумаю что – нибудь получше! С чем ей не

Справиться.

Абрахас: Предположим. Но если ты сделаешь ей что нибудь плохое, ты потом сама

Пожалеешь.

Баба Яга: Почему?

Абрахас: Потому, что ты обещала Главной ведьме, что станешь хорошей, а хорошие

Ведьмы не делают ничего плохого! Заруби себе это на носу.

Баба Яга:: Ты это всерьез?

Абрахас: Разумеется. На твоем месте я бы об этом хорошо подумал!

Баба Яга: Хорошо, я подумаю об этом. А пока, мне нужна новая метла. Абрахас, мою

Волшебную книгу.

Абрахас подает ей книгу. Баба Яга колдует. С неба сыплются конфеты .

ААбрахас: Конфеты? Боже праведный! Что ты делаешь?

Баба Яга: Колдую себе новую метлу.

Колдует. Падают желтые листья.

Абрахас: А это что? Осень? Но сейчас лето!

Баба Яга: Извини, немного ошиблась.

Колдует. Вылетает метла.

Баба Яга: Вот это то, что мне надо! А теперь, Абрахас, летим на прогулку.

Прогулка.

Баба Яга: Славно прогулялись.

Абрахас: Славно! Только зачем ты плюнула на шляпу охотнику?

Баба Яга: Потому что мне так захотелось. Ты видел, как он смешно завертел головой.

Он подумал, что идет дождь.

Абрахас: Это не хорошо.

Баба Яга: Ах, брось. Отстань от меня.

Абрахас: Пожалуйста, я отстану, но твоя тетка Румпумпель будет рада, услышав о

Таких «шуточках».

Баба Яга: Ветряная ведьма. Ей что за дело?

Абрахас: Очень даже что. Представляешь, как она обрадуется, если ты не станешь

Хорошей ведьмой. Так нон и будет. Сама увидишь!

Баба Яга: Да ты прав. Я должна стать хорошей ведьмой, только так я могу досадить

Тетке Румпумпель. Это и будет моя месть. Пусть она позеленеет от злости.

Абрахас: Так оно и будет. Но с сегодняшнего дня ты должна делать только хорошее.

Баба Яга: В хороших делах недостатка не будет. А теперь я хочу прогуляться.

Прогулка. Навстречу Бабе Яге идут старушки с пустыми корзинами. Они грустны.

Баба Яга: Здравствуйте, бабушки.

1 старушка: Здравствуй, милая.

Баба Яга: А почему вы такие грустные? И почему ваши корзины пусты, ведь вокруг так

Много хвороста.

2 старушка: Подумай только какая беда. Новый лесничий запретил нам собирать

Хворост. Он высыпал весь наш хворост на землю и сказал, что в следующий

Раз нас посадит.

Баба Яга: Куда посадит?

1 старушка: В тюрьму.

Баба Яга: С чего это он?

2 старушка: Он злой. Старый лесничий никому не мешал – собирай, сколько хочешь. А

Этот новый страшен.

1 старушка: Послушала бы ты, как он кричал. И теперь нам навсегда запрещено

Собирать хворост.

Старушки рыдают

Баба Яга: Он еще одумается. Я его образумлю.

Старушки: как?

Баба Яга: Это мое дело. Идите и ни о чем не беспокойтесь. С завтрашнего дня вы

Будите собирать хворост сколько хотите.

Баба Яга взяла корзину с хворостом и села на землю. Появляется лесничий.

Лесничий: Ха! Еще одна старушенция! Что ты здесь делаешь?

Баба Яга: Отдыхаю. Корзина слишком тяжела, должна немного отдышаться.

Лесничий: Разве ты не знаешь, что собирать здесь хворост запрещено.

Баба Яга: Откуда же я могу это знать?

Лесничий: но теперь ты это знаешь. Высыпай корзину и проваливай.

Баба Яга: Высыпать корзину. Сжалься надо мной, господин новый лесничий. Вы не

Причините зла старой женщине.

Лесничий: Сейчас ты увидишь, что я тебе причиню.

Хватает корзину.

Баба Яга: Нет, ты не сделаешь этого!

Лесничий: Я тебя арес…прошу прощения, я пошутил. Конечно, ты можешь оставить

Себе этот хворост. (в сторону) Что со мной происходит? Почему я хочу

Сказать одно, а говорю совсем другое?

Баба Яга: Ах, если бы корзина не была такой тяжелой…

Лесничий: Тебе помочь? Я могу отнести этот хворост тебе домой.

Баба Яга: В самом деле, сыночек? Это очень любезно с твоей стороны. Такой вежливый

Молодой человек.

Лесничий (в сторону) Черт знает что такое. Что за чепуху я болтаю? Что со мной

Происходит? Берет корзину в руки. Матушка, если ты устала, то садись мне

На спину, я отвезу тебя домой.

Баба Яга: А ты не шутишь?

Лесничий: Конечно, не шучу. Залезай мне на спину.

Баба Яга залезает на спину Лесничему .

Баба Яга: Вперед, сыночек. Сначала прямо, потом налево, а там прямо в гору. Приехали.

Не хочешь ли ты, сыночек порубить этот хворост?

Лесничий: Я его порублю, перевяжу и сложу штабелем.

Баба Яга: Теперь ты можешь идти. Благодарю тебя. Такого милого и

Предупредительного

Лесничего я еще не видела. То-то обрадуются старушки, собирательницы

Хвороста. Ведь ты им тоже поможешь, не правда ли?

Лесничий: Да, да, конечно. Прощай, матушка.

Баба Яга: Ты видел, Абрахас? Теперь я всегда так буду поступать. Я буду помогать

Хорошим людям, а плохих я буду наказывать. Устраивать над ними разные

Штучки.

Абрахас: А по другому ты разве не можешь? Ведь можно делать добро без этих штучек.

Баба Яга: Ах, брось! Без чтучек как – то скучшо. А что это за шум? Давай спрячемся и

Посмотрим.

По дороге едет телега с запряженными в нее лошадями. Хозяин бьет лошадей кнутом.

Возчик: Но, шевелитесь, бестии.

Абрахас: Возмутительно! Колотит лошадей, как заплечных дел мастер. Можно ли на

Это спокойно смотреть?

Баба Яга: Не волнуйся, скоро он отвыкнет от этого.

Возчик снял с телеги бочки и понес их в трактир.

Баба Яга: Ваш хозяин всегда такой злой

Лошади Всегда. Видела бы ты его, когда он пьян. Тогда он приходит в ярость и колотит

Нас кнутовищем. Потрогай рубцы на нашей коже и ты поймешь, как он над

Нами издевается.

Баба Яга: Парня надо проучить. Это позор, как он с вами обращается. Помогите мне с

Ним расквитаться.

Лошади: С удовольствием. Но что нам делать?

Баба Яга: Когда он захочет ехать вы не должны двигаться с места.

Лошади: О, это невозможно. Он забьет нас до смерти.

Баба Яга: Обещаю, что с вами ничего не случится.

Баба Яга взяла в руки кнут и завязала на нем маленький узелок. Появился Возчик. Он пьян .

Возчик: Но!

Лошади стоят на месте.

Возчик: Ну погодите же, ленивые твари. Сейчас я вами помогу!

Взмахнул кнутом. Кнут пролетел мимо лошадей и ударил Возчика по голове.

Возчик: Проклятье!

Размахнулся – произошло то же самое. Возчик в ярости стал махать кнутом,

Стараясь побольней ударить лошадей, но кнут всякий раз ударяет по нему.

Возчик: Дьявольщина! Так дело не пойдет! Бросает кнут.

Баба Яга: Поберегись, если ты еще раз возьмешься за кнут, повторится то же самое. А

Теперь давай отъезжай. Но-о!

Лошади весело заржали .

Лошади: Спасибо!

Возчик: Никогда больше не возьму кнут в руки.

Баба Яга и Абрахас в избушке. Абрахас дремлет, Баба Яга слоняется без дела.

Баба Яга Опять эта проклятая пятница! Опять мне скучать целый день.

Абрахас: Ничего страшного. Отдохни немного.

Баба Яга: А я не хочу отдыхать. Я хочу сделать побольше хороших дел. Я хочу колдовать.

Абрахас: Но ты же знаешь, что по пятницам колдовать запрещено.так что выбрись из

Головы эту мысль и ложись спать. Все равно на улице дождь.

Баба Яга: И зачем нужна пятница каждую неделю? Мне бы вполне хватило одной

Пятницы в месяц. Абрахас, ты слышишь меня, Абрахас? Спит. Что же мне

Делать? А, поколдую немного пока никто не видит.

Колдует. Появляются две мышки. Они танцуют. Баба Яга смеется.

Абрахас: Что ты делаешь? Ты колдовала? Боже мой, что ты наделала? Теперь тебе не

Избежать наказания.

Баба Яга: Успокойся, Абрахас, никто ничего не узнает.

Абрахас: Как же не узнает. Над домом висит черная туча. Это Ветряная ведьма. Он все

Видела через трубу.

Гремит гром

Слышишь? Это она.

Баба Яга: Может быть это обычная грозовая туча. Я не вижу там никакой метлы.

Абрахас: Я поражаюсь твоему безрассудству. Ладно, ложись спать.

Баба Яга засыпает. Появляется Румпумпель.

Румпумпель: Вот ты и попалась, маленькая Баба Яга. Теперь тебе никогда не танцевать

На Блоксберге. Я все расскажу о твоих штучках ха-ха-ха!

Утро. Баба Яга проснулась, потягивается.

Баба Яга: Абрахас, дождь кончился?

ААбрахас:: Кончился.

Баба Яга: Тогда пойдем посмотрим, что делается на свете. Пора творить добрые дела.

Ведь у меня скоро экзамен.

Румпумпель:: Я явилась по поручению главной ведьмы. Ты приглашена на совет.

Экзамен состоится после завтра, в полночь. Жди нас в поле на перекрестке

Возле красного камня. Но подумай хорошенько. Если хочешь, можешь не

Приходить.

Баба Яга: Тут нечего и думать. Я непременно приду.

Румпумпель: Может будет разумней остаться дома? Я передам твои извинения главной ведьме.

Баба яга: Вот как? Я не так глупа, как ты думаешь. И я ничего не боюсь.

Румпумпель: Кто не слушает советов – тому не помочь. Итак, до после завтра.

Абрахас: Не давай им себя запугать. И помни: ты стала хорошей ведьмой.

Совет Ведьм. В центре – Главная ведьма, вокруг нее все остальные .

Гл. ведьма:: Итак, начнем. Посмотрим, чему научилась за год эта маленькая ведьма.

Задавайте ей вопросы, ведьмы.

Ведьма тумана: Наколдуй мне ветер

Дует сильный ветер

Ведьма гор: Наколдуй гром и молнию

Гремит гром, сверкает молния

Лесная ведьма: Наколдуй буран

Воет буран

Румпумпель: Наколдуй, что написано в колдовской книге на странице 1324

Гл. ведьма: Достаточно. Ты доказала нам, что колдовать ты умеешь. Поэтому я

Разрешаю тебе присутствовать завтра на горе Блоксберг и танцевать

Вместе со всеми, несмотря на то, что ты еще так молода. Или у кого-

Нибудь есть особое мнение.

Все: Нету.

Румпумпель: У меня есть особое мнение.

Гл. Ведьма: В чем дело? Тебе не понравилось ее колдовство?

Румпумпель: Дело не в колдовстве. Дело в том, что несмотря на свое искусство она

Очень плохая ведьма. Весь этот год я тайком наблюдала за ней. В этой

Тетрадке записано все, чем она занималась. Сейчас я вам все прочитаю.

Баба Яга: Читай, сколько влезет. Если ты написала правду, то мне стесняться нечего.

Румпумпель: Сейчас мы увидим. Она помогала старушкам, собиравшим хворост, она

Наказала Лесничего. Она спасла лошадей и избила возчика пива.

Гл.Ведьма: Все это действительно было так?

Баба Яга: Все так, она не обманывает.

Гл.Ведьма: Это ее-то я чуть не пустила на Блоксберг! Тьфу, какая это плохая ведьма.

Баба Яга: Почему я плохая ведьма? Я всегда делала только хорошее.

Гл.Ведьма: В том – то и дело. Только та ведьма хорошая, которая все время делает

Только плохое. А ты плохая, потому, что делала только хорошее.

Румпумпель: И кроме того, она колдовала в пятницу. Она колдовала за закрытыми

Ставнями. Я подглядывала в трубу.

Гл. Ведьма: Как? Этого еще не хватало! Завтра ты пойдешь на гору Блоксберг и

Приготовишь нам для костра целую кучу дров. Ты это сделаешь одна и

Никто не будет тебе помогать. В полночь все должно быть готово. А потом

Мы привяжем тебя к дереву и ты будешь стоять так всю ночь и смотреть

Как веселятся другие.

Румпумпель: То-то нам будет весело. Эту Вальпургиеву ночь ты не забудешь никогда.

Ведьмы исчезают.

Абрахас: О, я несчастный ворон, о я несчастный! Это я во всем виноват. Я и больше

Никто. Это я посоветовал тебе делать хорошие дела. Ах если б я мог тебе чем –

Нибудь помочь.

Баба Яга: Ладно, успокойся. Я сама с ними справлюсь. Еще не знаю как, но я знаю, что

К дереву они меня не привяжут.

Листает колдовскую книгу.

Абрахас: Разве еще не пора начинать?

Баба Яга: Что начинать?

Абрахас: Собирать дрова. До полуночи остался один час.

Баба Яга: Не волнуйся, с этим костром я не опоздаю.

Абрахас: Ну, начинай же.

Баба Яга: Мне хватит и пятнадцати минут. Пожалуй начнем.

Абрахас: Ого, что я вижу! Это же метлы! Или это не метлы?

Баба Яга: Это метлы. Верховные метлы всех ведьм. Я их сюда вызвала. А вон та длинная

Метла принадлежит Главной ведьме.

Абрахас: То есть как? Что все это значит?

Баба Яга:: Я их подожгу. Думаешь они будут плохо гореть? Они сухие и вспыхнут как

Порох. А теперь для растопки мне нужна бумага.

Произносит заклинание .

Сюда, сюда! На костер, сюда!

Абрахас: Это же книги! Что ты задумала? Ведьмы погубят тебя.

Баба Яга: Навряд ли, я их подожгу.

Часы бьют полночь .

Баба Яга: Ура! Вальпургиева ночь! О, эти несчастные взрослые ведьмы! Еще вчера они

Смеялись надо мной, теперь настал мой черед. Хорошо смеется тот, кто

Смеется последним. Вальпургиеваночь! Ура, Вальпургиева ночь!

Предварительный просмотр:

Инсценировка Е.Н Гордиенко

М.Зощенко

Как жена не дала мужу умереть

Сцена первая.

Маленькая, небогато обставленная комнатка. На первом плане - диван, застеленный тонким покрывальцем. Далее - пара стульев, на спинке одного – полотенце, на сиденье другого - примус. Стол, застеленный скатертью, на скатерти старые краски, кисти и тарелка с апельсинами. На стенах – «черновые варианты» плакатов и вывесок.

Из-за кулисы появляются супруги Бутылкины – Иван Савич и Матрена Васильевна

Иван Савич - Иван Савич Бутылкин. Живописец

Матрена Васильевна – Матрена Васильевна Бутылкина. Его жена. Домохозяйка.

М.В: Бездельник! Тоже мне, живописец! Я в кино никогда не была и фрикасе не кушала. Так жизнь моя молодая и пройдет в невежестве.

И.С: Ну, Матренушка…

М.В: Что «Матренушка?» Бездельник ты этакий.

Хватает полотенце и начинает гонять по комнате Ивана Савича. Убегают.

На сцене появляется Иван Савич. Медленно проходит по квартире, оглядывается по сторонам, вздыхает и ложится на диван. Закутывается в покрывало, ворочается и снова вздыхает.

Иван Савич (печально ): Неспокойно у нас на квартире-то. И соседи-то на балалайке стрекочут, и зачем-то ногами шаркают. А ведь все ж слышно. Эх, неспокойно у нас, эх, неспокойно.

Снова ворочается, ложится на спину и смотрит в потолок.

Иван Савич (со вздохом ): Солененького бы. Селедочки там, или чего-нибудь такого. Эх, солененького бы… А то совсем худо.

На диване, закутанный в покрывало, лежит Иван Савич, и прикрыв глаза, дремлет. Из-за кулисы появляется Матрена Васильевна, держа в руках поварёшку, приближается к дивану и останавливается, величаво складывая руки на груди.

Матрена Васильевна : Ах, скажите, пожалуйста, зачем ты лег?

Иван Савич (сипло ): Мне б перед смертью на лоно природы поехать, посмотреть, какое оно. Никогда ничего подобного в своей жизни не видел. (Вздыхает, кашляет и снова кутается в покрывало. )

Матрена Васильевна : Может, ты нарочно привередничаешь. Может, ты работу не хочешь исполнять. И не хочешь зарабатывать?

Иван Савич Мне теперича решительно все равно. Чувствую, что помру скоро. (Отворачивается спиной к Матрене Васильевне ).

Матрена Васильевна (ехидно ): Ах, помираешь?

Иван Савич (глядя в потолок ): Да уж, извиняюсь... Помираю... И вы перестаньте меня задерживать. Я теперича вышел из вашей власти.

Матрена Васильевна (мигом утрачивая все ехидство ): Ну, это мы посмотрим. Я тебе, подлецу, не верю. Я позову сейчас медика районного. Пущай медик тебя, дурака, посмотрит. Тогда и решим - помирать тебе или как. А пока ты с моей власти не вышел. Ты у меня лучше про это не мечтай. (Быстрым шагом уходит за кулисы ).

Иван Савич: Да уж сделай милость, приведи медика. Он подтвердит мою кончину.

Матрена Васильевна возвращается с медиком .

Матрена Васильевна: Вот полюбуйтесь, товарищ районный медик, помирает…

Медик: Ну, что же вы, голубчик, помираете?

Иван Савич: помираю…

Медик (качая головой, сочувственно ): У него или тиф, или воспаление легких. И он у вас очень плох. Он не иначе как помрет в аккурат вскоре после моего ухода. (Оглядывается на Ивана Савича, снова качает головой и уходит за кулисы ).

Матрена Васильевна глядит вслед медику, затем оборачивается к Ивану Савичу и, нахмурившись, быстро направляется к нему.

Матрена Васильевна (гневно ): Значит, взаправду помираешь? А я, между прочим, не дам тебе помереть. Ты, бродяга, лег и думаешь, что теперь тебе все возможно. Врешь. Не дам я тебе, подлецу, помереть.

Иван Савич (грустно ): Это странные ваши слова. Мне даже медик дал разрешение. И вы не можете мне препятствовать в этом деле. Отвяжитесь от меня...

Матрена Васильевна (еще больше хмурясь ): Мне на медика наплевать. А я тебе, негодяю, помереть не дам. Ишь ты, какой богатый сукин сын нашелся - помирать решил. Да откуда у тебя, у подлеца, деньги, чтоб помереть! Нынче, для примеру, обмыть покойника - и то денег стоит. Да я тебя своими руками…

Из-за кулис быстро высовывается соседка, бабка Анисья.

Бабка Анисья (радостно ): Я его обмою. Я, Иван Савич, тебя обмою.

Матрена Васильевна: Подслушивать? Ах ты старая ведьма. Я тебе обмою! Я тебя сейчас обмою

Бабка Анисья: Обмою, обмою, Иван Савич. Ты не сомневайся. И денег я с тебя за это не возьму. Это вполне божецкое дело - обмыть покойника.

Матрена Васильевна (наступая на бабку Анисью ): Ах, она обмоет! Скажите, пожалуйста. А гроб! А, например, тележка! А попу! Пошла прочь.

Бабка Анисья, отступает за кулисы.

Матрена Васильевна (оборачиваясь к Ивану Савичу ): Обмоет она! Что я для этой цели свой гардероб буду продавать? Тьфу на всех! Не дам ему помереть. Пущай заработает денег и тогда пущай хоть два раза помирает.

Иван Савич (приподнимаясь на локтях ): Как же так, Мотя? Очень странные слова…

Матрена Васильевна (приосанившись, гордо ): А так! Не дам и не дам. Вот увидишь. Заработай прежде. Да мне вперед на два месяца оставь - вот тогда и помирай.

Иван Савич (опускаясь обратно на диван, задумчиво глядя в потолок ): Может, попросить у кого?..

Матрена Васильевна (пожимая плечами ): Я этого не касаюсь. Как хочешь. Только знай - я тебе, дураку, помереть не дам. (Уходит. )

Иван Савич вздыхает, ворочается на диване, а после поднимается, кряхтит.

Иван Савич: Вот ведь скверная баба. Денег ей подавай и фрикасе всякое. А где я их возьму, этих фрикасе?

закутывается в шарф, надевает шапку, обувается и спускается в зал. Бродит по залу и вдруг замечает в уголке дворника Игната, меланхолично подметающего пол.

Игнат (замечая Ивана Савича и оживляясь ): Иван Савич, с поправлением здоровья.

Иван Савич (отмахнувшись, пожимает дворнику руку ): Вот, Игнат, положеньице. Баба помереть не дает. Требует, понимаешь, чтоб я ей денег оставил на два месяца. Где бы мне денег-то раздобыть?

Игнат (задумчиво ): Копеек двадцать я тебе могу дать, а остальные, валяй, попроси у кого-нибудь.

Иван Савич качает головой и со вздохом вновь направляется в зал. Игнат продолжая подметать, уходит. Иван Савич бродит перед сценой, оглядывается по сторонам. Затем присаживается на «тумбу» и подпирает голову рукой. Какой-то человек проходит мимо него, оборачивается, возвращается и, оглянувшись по сторонам, кидает ему Ивану Савичу монетку. Затем уходит за кулисы.

Иван Савич (задумчиво ): Ежели, так обернулось, то надо посидеть. Может, набросают.

снимает шапку. Мимо проходящие люди, вздыхая и сочувственно качая головами, кидают ему мелочь. Иван Савич поднимается, отряхивается и бредет за кулисы.

В комнате Матрена Васильевна. Она в гневе.

Матрена Васильевна : и где этот бездельник прохлаждается? Нешто помер уже?

Появляется Иван Савич

А-А, явился? Где бродил, сказывай! Деньги?!

Тянет руку к шапке с деньгами

Иван Савич (ворчливо ): Не тронь, погаными руками. Мало еще.

Матрена Васильевна : Заработал значит, бездельник!

Иван Савич: Так и не дала мне жена помереть…

Матрена Васильевна: а Иван Савич с тех пор поправился. И даже написал вывеску к мясной лавке.

Иван Савич и Матрена Васильевна показывают вывеску.

Предварительный просмотр:

Инсценировка Е.Н. Гордиенко

М.Зощенко

Нервные люди.

Кухня коммунальной квартиры. На кухне возится с примусом Мария Васильевна Щипцова. Пытается разжечь примус.

Мария Васильевна: с чего бы это он, дьявол не разжигается? Не закоптел ли?

Берет ежик у соседей. Появляется Дарья Петровна Кобылина.

Дарья Петровна: ежик – то, уважаемая Марья Васильевна промежду прочим назад положьте.

Марья Васильевна: Пожалуйста, подавитесь, Дарья Петровна своим ежиком. Мне до вашего ежика дотронуться противно.

Дарья Петровна: а противно, так и не трогайте. Не напасешься на вас ежиков. Свои надо ежики иметь.

Марья Васильевна: а вы, к примеру,сковороду сначала себе купите, а потом мне указывайте.

Дарья Петровна: нужна мне ваша сковорода. Мне вообще жареного нельзя

Марья Васильевна: жареного нельзя? А кто, к примеру, вчера яичницу жарил?

Дарья Петровна: а это не ваше дело, профурсетка вы эдакая.

Марья Васильевна: посмотрите на нее! Я еще и профурсетка. У самой муж – жулик, а я профурсетка…

Дарья Петровна: а у вас вообще мужа нет. Вас никто замуж не берет, потому что у вас ноги крнивые.

Марья Васильевна: ах вы, шкура, вы эдакая. Да я вашему мужу расскажу как вы в парадном с водопроводчиком целовались.

Дарья Петровна: клевета. Вы ничего не докажите.

Марья Васильевна: а я сейчас пойду к вашему мужу и тогда посмотрим, какая это клевета.

Появляется Иван Степаныч Кобылин

Кобылин: я уже здесь что тут у вас за клевета?

Дарья Петровна: да вот, Иван Степаныч, наш ежик всякие пользуют, да еще и угрожают.

Кобылин: Я, ну ровно слон работаю за тридцать два рубля с копейками в кооперации, улыбаюсь и покупателям и колбасу им отвешиваю. И из этого на трудовые гроши себе ежики покупаю, и нипочм то есть не разрешу постороннему, чужому персоналу этими ежиками воспользоваться.

Дарья Петровна: Да подавись, ты бандитская морда, своим ежиком. И жена твоя дура.

Кобылин: Позвольте, Дарья Петровна, как это бандитская. Морда у меня вполне нормальная, я в кооперации работаю.

Бабка Анисья: бандитская, бандитская. Я сама видела…

Дарья Петровна: ах ты ведьма ты старая. Что ты видела?

Бабка Анисья:

Журавль и цапля

Действующие лица: Сказочник Журавль Цапля

На сцене справа и слева стоят избушки . Управой избушки стоит журавль, у левой - цапля. Между ними болото. В центре сцены на переднем плане сказочник.

Сказочник (обращается к зрителям). Летала сова - веселая голова; вот она летала-летала и села, хвостиком повертела да по сторонам посмотрела и опять полетела; летала-летала и села, хво­стиком повертела да по сторонам посмотрела...

Это присказка, сказка вся впереди.

Журавль и цапля начинают двигаться, украшают свои избушки, хлопочут по хозяйству. Журавль то и дело останавливается, взды­хает. Цапля заходит в свой домик.

Сказочник (отходит к правому краю сцены и смотрит те­перь уже на персонажей). Жили-были на болоте журавль да цап­ля, построили себе по концам избушки. Журавлю показалось скучно жить одному, и задумал он жениться.

Журавль . «Дай пойду посватаюсь на цапле!»

Журавль двигается по направлению к цапле, но идет не прямо, а петляет.

Сказочник . Пошел журавль - тяп, тяп! Семь верст болото месил.

Журавль подходит к избушке цапли. Стучит в дверь.

Журавль . Дома ли цапля?

Цапля . Дома .

Цапля выходит из избушки.

Журавль . Выдь за меня замуж.

Цапля (осмотрев журавля с головы до ног). Нет, журавль, нейду за тя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!

Журавль молча поворачивается и таким же путем, как шел к цапле, возвращается домой. Цапля садится на скамеечку возле из­бушки и смотрит вслед журавлю, вздыхает.

Цапля . Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля.

Цапля решительно встает и отправляется в путь. Подходит к избушке журавля.

Цапля . Журавль, возьми меня замуж!

Журавль. Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж. Убирайся!

Цапля плачет и уходит. Журавль смотрит ей вслед, вздыхает.

Журавль . Напрасно не взял за себя цаплю; ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж.

Журавль отправляется вслед за цаплей.

Журавль . Цапля! Я вздумал на тебе жениться; поди за меня.

Цапля . Нет, журавль, нейду за тя замуж! Журавль уходит.

Цапля . Зачем отказала? Что одной-то жить? Лучше за журав­ля пойду!

Цапля отправляется к журавлю.

Сказочник . Вот так-то и ходят они по сю пору один на другом свататься, да никак не женятся .

Инсценирование предполагает воплощение текста художествен­ного произведения в действии .

Для младших школьников инсценирование - новый вид дея­тельности, который требует не только определенных способно­стей, но и умений: выразительно читать, двигаться, общаться на сцене, перевоплощаться в образ, верить в условность происхо­дящего .

Театр всегда условность, всегда игра. А игра для младшего школь­ника остается основным видом деятельности, хотя и вытесняется постепенно деятельностью учебной. Поэтому психологически инсценирование воспринимается детьми как игра в понравившееся словесное произведение .

Инсценирование как методический прием - это создание по­становки силами учителя и учеников на основе изучаемого литера­турного произведения. Цель инсценирова­ния на уроках в школе не ранняя подготовка актеров, а развитие общих задатков и способностей каждого ребенка , в том числе и выразительной речи, пластики, коммуникативности . Инсцениро­вание для детей - это одновременно увлекательная игра, возмож­ность стать одним из персонажей и учебная деятельность, в про­цессе которой они глубже осмысляют литературное произведение.

Инсценирование позволяет обострить внимание к конфликту произведения, прочертить сюжетные линии в сознании учеников . Этот прием усиливает внимание учеников к художествен­ному тексту, потому что определить, как нужно играть ту или иную роль, можно только внимательно перечитывая произведение, по­стигая характер героя и его отношения с другими персонажами. Мало того, ученик-актер учится смотреть на мир чужими глазами, открывает для себя существование иной, отличной от его собствен­ной точки зрения . Инсценирование, перевоплощение в другого обладает и психотерапевтическими возможностями, помогает де­тям раскрепоститься, стать кем-то другим, вступить в новые отно­шения и потом перенести этот опыт в реальную жизнь.

Инсценировать можно драматические произведения , написан­ные специально для постановки на сцене, эпические произведе­ния , детскую игровую поэзию, потому что в этих произведениях есть фабула, ярко выраженное действие. Дети всегда с удоволь­ствием инсценируют собственные драматизации (тогда и драма­тизация как прием становится мотивированной).

Элементы инсценирования могут включаться в любой урок : пред­лагаем ли мы детям выразительно прочитать реплику героя, сде­лать жест, который делает персонаж, или показать его мимику, - все это помогает ребенку через физические ощущения понять эмоциональное состояние героя, а значит, понять и роль художе­ственной описательной детали в тексте. И напротив, предлагая ученикам показать огорченного, или мечтающего, счастливого или удивленного героя, мы активизируем его воображение и помога­ем воссоздать образ до целостного, дополнить авторские описа­ния личными переживаниями и опытом.

Лучше всего для инсценировки подходят небольшие произве­дения , в которых есть ярко выраженное действие, события. Нельзя инсценировать лирические произведения , в которых нет внешне­го событийного сюжета. В то же время событий не должно быть очень много : дети могут запутаться в их последовательности, что-то забыть, пропустить от волнения.

Самый удобный художественно-словесный материал для знаком­ства детей с инсценированием - фольклорная сказка , причем не волшебная, а либо бытовая, либо о животных, либо кумулятивная.

Удобно начинать обучение приему с кумулятивных сказок , т.е. таких, в которых действие от завязки до развязки повторяется несколько раз, накапливается (например, «Петушок и бобовое зернышко» ). Дело в том, что младшему школьнику легче запом­нить фабулу такой сказки: каждый эпизод повторяет предыдущий, меняется только персонаж. Фольклорная сказка не требует заучи­вания текста наизусть - можно говорить своими словами, пере­давая суть.

В произведении, предназначенном для инсценирования, обя­зательно должен быть элемент игры либо откровенной условно­сти, потому что претензии на инсценирование реалистических произведений силами младших школьников несостоятельны и толь­ко воспитывают дурной художественный вкус. Главное - произведение должно быть интересным самим де­тям .

Важно правильно выбрать произведение для инсценировки: художественный материал должен быть по силам маленьким де­тям, в их личном опыте обязательно должно быть что-то похожее на переживания героев, интересное для самих детей (ставить в начальной школе фрагменты Шекспира неразумно и вредно, пред­лагать фрагменты пьес из жизни взрослых опасно и неэтично ). Поэтому в начальной школе часто инсценируются драматические сказки или их эпизоды.

К инсценировке детей необходимо готовить , дать им возмож­ность войти в произведение, сжиться с ним и со своей ролью. Для этого в классе проводится анализ текста , выявляется конфликт , обсуждаются его участники (их характеры, внешний вид, при­вычки, жесты, манера говорить), их намерения и причины, по­будившие их к действию (анализ образов персонажей).

Сначала можно предложить детям-актерам выразительно прочитать свои реплики. Затем начинаем работать на сцене: коллективно решаем, как расположить героев на сцене в начале действия и почему имен­но так; как должны двигаться персонажи; к кому обращаться со словами, как должны участники сцены реагировать на происхо­дящее . И все время ищем пластические решения : позы, поворо­ты, жесты .