Снежная королева обходится без шубы, но...
Ученик Галины Уствольской и Ореста Евлахова, которые, в свою очередь, учились у Дмитрия Шостаковича, Сергей Баневич является продолжателем традиций петербургской композиторской школы, апеллируя в своем творчестве еще глубже — к ее корням и истокам.
Современный классик, вошедший в историю русского театра и кино конца XX — начала XXI века, автор музыки к многочисленным спектаклям и кинофильмам, он как никто чувствует живое дыхание драмы. Его музыка всегда действенна, в лучшем смысле этого слова театральна. Она органично вплетается в смысловой, событийный и визуальный ряд, заставляет ярче звучать кадр. Среди работ Сергея Баневича в кино — «Никколо Паганини», «Завещание профессора Доуэля», «Рейс 222», «Пиквикский клуб», «Крот», «Кука», «Две женщины» (список можно продолжить). Но главным адресатом его творчества всегда были дети. Перу Сергея Баневича принадлежат замечательные оперы «Белеет парус одинокий», «Фердинанд Великолепный», «Городок в табакерке», «Маленький принц», «Двенадцать месяцев», оперетты «Остров сокровищ», «Судьба барабанщика», мюзиклы «Стойкий оловянный солдатик», «Приключения Тома Сойера», «Русалочка», музыкальный спектакль «Земля детей». Его песни «Апрель» и «Солнышко проснется» пели, наверное, все дети страны, а «Дорогу без конца» из «Паганини» — и все взрослые.
«История Кая и Герды» (или «Снежная королева») — одна из самых известных опер Сергея Баневича. Она была написана в год начала Афганской войны (1979), в то время, которое, как говорит сам композитор, совершенно не казалось подходящим для этой красивой истории о тепле человеческого сердца, очень уж она шла вразрез с «официальными» общественными настроениями. Тем не менее, оперу решились поставить в Кировском театре (ныне Мариинский). И не прогадали — на этой сцене она с большим успехом шла более тридцати лет.
В Большом она ставится впервые. Постановочная команда объединяет и очень молодых людей, и очень опытных. Режиссер Дмитрий Белянушкин окончил ГИТИС всего два года назад, но уже успел стать победителем международного конкурса режиссеров «НАНО-опера» и поставить спектакли в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, Воронежском театре оперы и балета и Государственном музыкальном театре им. И. М. Яушева в Саранске. И в Большом театре это уже не первая его работа в Большом театре — в прошлом году он осуществил постановку «полусценической» версии оперы «Свадьба Фигаро» В. А. Моцарта.
За музыкальную сторону спектакля отвечает дирижер Антон Гришанин . Выпускник Уральской консерватории, в течение пяти лет возглавлявший Челябинский театр оперы и балета, в настоящее время является дирижером Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и сотрудничает с Большим театром, Новосибирским театром оперы и балета, Немецкой оперой в Берлине, а также с Национальным филармоническим оркестром России. В Большом Антон Гришанин дирижировал балетами «Дон Кихот», «Классическая симфония» на музыку С. Прокофьева и «Лебединое озеро».
Оформляет спектакль легендарный сценограф народный художник СССР Валерий Левенталь . А световую партитуру создает главный художник по свету Большого театра Дамир Исмагилов .
Исполнительский состав также объединил как начинающих, так и опытных певцов: здесь и артисты Молодежной оперной программы, и звезды оперной труппы Большого театра разных поколений, и приглашенные певцы (среди которых и вчерашние выпускники, и артисты, давно и успешно сотрудничающие с Большим).
О работе над спектаклем, особенностях детского восприятия и ответственности театра перед юным зрителем рассказывает режиссер Дмитрий Белянушкин.
— Помните свои детские театральные впечатления? Может быть, уже благодаря им в вас проснулось желание связать свою жизнь с театром?
— У меня театральная семья: родители — музыканты, бабушка — драматическая актриса. Естественно, я вырос в театре, смотрел драматические спектакли, ходил в оперу. Но связывать свою жизнь с театром вовсе и не собирался. Хотел даже пойти по стопам дедушки-футболиста и активно занимался спортом. Но потом все-таки пришел к музыке. И когда настало время поступать в институт, думал пойти на инструментальное отделение, но меня уговорили попробоваться на актерско-режиссерский курс. И я постепенно начал заражаться театром. После окончания института в родном Саранске решил поступать в ГИТИС, на факультет музыкального театра в мастерскую Александра Тителя и Игоря Ясуловича.
— А почему выбрали именно музыкальный театр?
— Трудно себе представить, но мне на тот момент казалось, что драматический мной уже изучен! А если серьезно, то режиссер музыкального театра — профессия более широкого охвата. Я выбрал курс «два в одном»: нас учили точно так же, как режиссеров драмы, но при этом мы еще изучали сольфеджио, теорию музыки, анализ музыкальной драматургии. Так что получается, что оперный режиссер «вооружен» больше драматического: он может полноценно работать в разных жанрах. А вот драматическим режиссерам, к сожалению, не всегда удается раскрыть свой талант в опере.
— И какими были ваши первые шаги в профессии?
— Мне очень повезло: Александр Борисович Титель сразу же дал мне возможность работать в театре, я был его ассистентом на постановках «Волшебной флейты» и «Войны и мира». Так я приобрел первый профессиональный опыт — и еще какой! После этого поставил «Человеческий голос» в Воронежском театре оперы и балета. А потом мне предложили сделать первую самостоятельную работу в Москве — поставить две современные оперы в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко (это был совместный проект театра с «Опергруппой» Василия Бархатова). В прошлом году я поставил «Пиковую даму» в Саранском музыкальном театре. А после моей победы на Международном конкурсе молодых оперных режиссеров «НАНО-опера» Дмитрий Бертман предложил мне поставить «Богему» в «Геликон-опере». Есть и другие предложения — тоже очень интересные. Так что сейчас я работаю над несколькими проектами. Вот такой путь я успел пройти — немного извилистый, но очень счастливый.
— А как чувствуете себя в Большом театре?
— Прежде всего, осознаю свою огромную ответственность. В прошлом году я уже выдержал первый экзамен, когда работал над полусценической версией «Свадьбы Фигаро» с дирижером Уильямом Лейси. Я понял, что такое Большой театр, познакомился с артистами (многие из них сейчас заняты в «Истории Кая и Герды»). Когда Владимир Георгиевич Урин предложил мне «Кая и Герду», конечно, было немного страшновато соглашаться, но ведь отказаться от такого предложения вообще невозможно!
Я прекрасно понимаю, что ставлю не просто оперу, а детскую оперу, — и это значит, что ответственность, которая на мне лежит, еще больше. Ведь мой зритель, возможно, придет в театр первый раз в жизни! С другой стороны, с этой оперой нужно работать так, будто мы ставим Пуччини. Цитирую самого композитора и считаю, что это абсолютно правильный подход. Сергей Баневич написал очень интересную вещь — и с точки зрения музыки, и с точки зрения драматургии. Так что здесь снова ситуация «два в одном» — это должен быть абсолютно «взрослый» спектакль, близкий и понятный детской аудитории.
— Каким же, по вашему мнению, должен быть спектакль, близкий детской аудитории?
— В первую очередь, динамичным и насыщенным — как событийно, так и с точки зрения визуального ряда. У современного ребенка развито клиповое мышление: он смотрит мультики, в которых кадры меняются каждую секунду. Разумеется, удержать его внимание очень сложно. Но я надеюсь, что нам удастся достигнуть нужной динамики. В спектакле будут фокусы, разные спецэффекты, которые заставят не только ребенка, но и взрослого удивиться.
— А чем еще будет интересен взрослым ваш спектакль?
— Я прослушал очень много самой разной детской музыки, когда готовился к этой работе, и понял, что хорошей, по-настоящему качественной музыки для детей очень мало. Сергей Петрович — один из немногих композиторов, которые создают действительно хорошую музыку для детей. В каждом его произведении есть что-то и для взрослых — тот пласт, который ребенок, скорее всего, «не поднимет», но который будет интересен его родителям. Что касается данной конкретной оперы, то материал-то какой благодарный! Сказка Андерсена ведь и очень красивая, и философская. Баневич, может быть, уходит от религиозного подтекста, но он говорит о вечном: о человеческих взаимоотношениях, любви, умении надеяться и верить. Есть в этой опере и настоящая драма. Я надеюсь, что взрослые прочтут те смыслы, которые мы туда заложили, и тоже задумаются.
При этом, мне кажется, что музыка Сергея Баневича очень легко воспринимается детьми. Она очень мелодична, и сам композитор не скрывает, что в ней чувствуется влияние и Чайковского, и того же Пуччини. Здесь есть ряд лейтмотивов, которые ребенок сможет легко запомнить и даже напеть после спектакля.
— Как складывалось ваше сотрудничество с композитором?
— Мы с дирижером-постановщиком Антоном Гришаниным вместе ездили к Сергею Петровичу, делились своими впечатлениями о партитуре. Моя главная задача — попытаться раскрыть то, что задумал автор. Это мой основной режиссерский принцип. Поэтому я сразу делился с композитором своими идеями, и он говорил: «Да, это хорошая мысль» или «А вот здесь подумайте еще». Такой диалог очень важен. Мы же пришли в результате к созданию новой, четвертой редакции этой оперы — редакции Большого театра.
— Новая редакция очень отличается от предыдущих?
— Не хотел бы сейчас заниматься сравнительным анализом, поэтому отвечу кратко: главное — это новый пролог. Сергей Петрович решил немного сместить акценты. Так что я бы сказал, что изменения у нас смысловые. Композитор также написал оркестровое вступление, которое погружает нас в эту историю, а за ним следует пролог, в котором тролли начинают завязывать интригу.
— Тролли?
— А как же без них! Именно они движут сюжет, создавая разные препоны для главных героев.
Вообще мне кажется, что нам удалось самим погрузиться в мир сказки и увлечь за собой артистов. Это ведь всегда чувствуется — интересно артисту репетировать или нет. К счастью, труппа работает с огромным удовольствием и энтузиазмом. Думаю, мы все понимаем, что от нас очень многое зависит. Ведь те дети, которые придут на наш спектакль, могут прийти в театр снова — сначала на детские спектакли, потом на взрослые, а потом когда-нибудь захотят привести в театр и своих детей. Или, наоборот, от ужаса вообще могут больше никогда не переступить его порог...
— В спектакле заняты, в основном, молодые солисты...
— Не только. Здесь же есть, к примеру, партия Бабушки или Атаманши — их будут петь весьма опытные солисты. Впрочем, многих участников постановки — при всей их молодости — нельзя назвать неопытными: это Анна Аглатова, Ольга Кульчинская, Алина Яровая, Борис Рудак, Станислав Мостовой и многие-многие другие. Певцы у нас заняты просто замечательные... Конечно, есть и такие ребята, которые только начинают свою карьеру, есть артисты Молодежной оперной программы — и мне кажется, что и для театра, и для них это очень важная практика.
— Как вы сами готовились к этой постановке?
— Первым делом перечитал Андерсена и, конечно же, открыл для себя много нового! У меня в голове засело какое-то стереотипное представление об этой сказке, видимо, навеянное советским мультиком и фильмом. У Андерсена оказалась очень неожиданная для меня история — очень глубокая. Например, Кай и Герда — не брат и сестра, как считают многие, и это очень важный момент. Потом я просмотрел очень много изобразительного материала — изучал быт города Оденсе. Это ведь не сказочный город, как думают дети, читая эту сказку. Это вполне реальный город, в котором жил писатель.
Вообще мне ужасно повезло — у меня появилась возможность поработать с таким художником, как Валерий Левенталь. Валерий Яковлевич — очень большой художник! И визуальный ряд у нас получается очень красивым, по-настоящему художественным. В процессе придумывания спектакля у нас, конечно, возникали какие-то споры, но главное — мы двигались в одном направлении. То, от чего я хотел уйти, не нравилось и ему, а идеи друг друга мы сразу подхватывали и развивали.
По-моему, достаточно нетрадиционным у нас получился сам образ Снежной королевы. У многих людей моего поколения и старше Снежная королева все равно вызывала восхищение — это такая идеальная красота. А мне очень хотелось, чтобы Снежная королева и весь ее мир вызывали у ребенка отторжение. Ведь на самом деле это очень страшная вещь — мир Снежной королевы, мир статичный и мертвый. Если угодно, это глянец — красивая картинка, за которой ничего нет, одна пустота.
Поэтому Снежная королева у нас получилась существом несколько инфернальным, наверное, даже страшным. И костюм у нее под стать. Мне вообще кажется странным, когда Снежную королеву или Снегурочку изображают в шапке, варежках и тулупе — они ведь в этом совершенно не нуждаются! Она у нас будет персонажем вне времени, с легким оттенком эпохи модерн. Замок Королевы тоже будет необычным. Думаю, взрослые отгадают наши цитаты и распознают аллюзии на довольно страшные вещи. Наверное, почти любая сказка, если в нее вникнуть как следует, окажется достаточно страшной сказкой.
— А ваш спектакль?
— Седых детей после спектакля не будет, обещаю! На самом деле мне меньше всего хотелось ставить такую приторно-сладкую «Историю Кая и Герды». Здесь есть теплые, лирические моменты, но есть и очень горькие нотки. И если Герда попадает в лапы разбойников, это должно быть страшно. Ребенок просто не включится в нашу историю, не будет сопереживать героям, если увидит, что все играют в поддавки, и почувствует фальшь. Вот оно, главное в этой нашей работе — быть очень честными. И мы очень старались.
Интервью Александре Березе
Ханс Кристиан Андерсен… сколько детей выросло на его сказках! И хотя датского писателя нередко упрекают в жестокости, невозможно представить себе детство наших современников без «Дюймовочки», «Стойкого оловянного солдатика» или «Снежной королевы». Не оберегая детей ни от страха, ни от слез – этих неотъемлемых составляющих жизни – сказки Андерсена раскрывают перед детьми вечные истины. Неудивительно, что творчество великого датского сказочника привлекло внимание Сергея Петровича Баневича, ведь с первых лет своей творческой деятельности он создавал произведения, адресованные детям: оперы, мюзиклы, балеты, множество песен для детской эстрады.
Оперу «История Кая и Герды» Сергей Петрович создал в 1979 г. (первоначальное заглавие – «История Герды и Кая»). Начиналась Афганская война, и, по словам композитора, подобный сюжет противоречил «официальными общественными настроениями». Но, может быть, именно в такие времена людям особенно нужны такие истории, повествующие о беспредельной силе сердечного тепла, способного растопить лед равнодушия и жестокости.
Создавая оперу, Баневич был верен главному принципу своего композиторского творчества – для детей он пишет доступно, но не упрощенно. Опера достаточно динамична, чтобы увлечь ребенка. Яркие мелодии, характеризующие композитора как «прямого наследника» , привлекают внимание и врезаются в память. Лейтмотивы, легко запоминающиеся юными слушателями, помогают отслеживать действие. Но в то же время в опере есть и глубокий смысл – тот самый, который присутствует во всех сказках Андерсена. Он, быть может, не в полной мере понятен детям, но непременно будет понят взрослыми. Родители, которые приводят своих детей на такой спектакль, не просто «отсиживают», ожидая конца детского зрелища – они тоже наслаждаются прекрасным произведением, исполненным глубинных, вечных идей.
Сохраняя общие очертания сказки Андерсена, опера не следует ей в точности, например, в произведении появился персонаж, отсутствующий в сказке – Фонарщик, выступающий в роли рассказчика. Именно в его уста вкладывается проникновенная песня, раскрывающая главную идею оперы – «Убивает нас нелюбовь». В советские времена, когда создавалась опера, невозможно было раскрыть религиозный подтекст сказки Андерсена, но у Баневича она не приобретает приторного оттенка – даже счастливая развязка проникнута очарованием печали. В то же время композитор не стремится «запугать» детей этой «страшной сказкой» – например, разбойники представляются не столько страшными, сколько смешными (партия Атаманши поручена басу, что само по себе не может не показаться забавным), но Снежная королева остается такой, какой ей положено быть – холодной и отталкивающей. В духе пугающего гротеска трактованы образы Троллей. Антитезу отрицательным героям составляет Герда, чья партия насыщена задушевными мелодиями. Особое место в драматургии оперы занимает песня, которую Кай и Герда поют в своем доме в Оденсе – в заключительном акте эта мелодия помогает Герде проникнуть в замок Снежной королевы.
Премьера оперы «История Герды и Кая» состоялась в 1980 г. в Театре им. С.М.Кирова (ныне Мариинский театр). Произведение не сходило со сцены много лет, а композитор благодаря успеху оперы получил от режиссера Леонида Менакера предложение создать музыку к фильму «Никколо Паганини». В 1996 г. Баневич создал новую редакцию под названием «История Кая и Герды». В 2009 г. появляется третья редакция – «История Кая и Герды (Снежная королева)». В 2014 г. опера вошла в репертуар Большого театра.
Все права защищены. Копирование запрещено
Писатель Ганс Христиан Андерсен не позиционировал себя детским сказочником, потому что в его историях часто встречаются философские мотивы. Поэтому гений литературы заявлял, что пишет не для маленьких мальчиков и девочек, а для взрослых людей.
Рукописи этого талантливого человека знают наизусть чуть ли не во всем мире, ведь именно он придумал « », « », « », «Диких лебедей» и «Принцессу на горошине». А сказка о холодной сердцем правительнице, о храброй и о Кае, оказавшемся в чертогах , стала самым длинным произведением писателя.
Произведение появилось в книжных лавках зимой 21 декабря 1844 года и вошло в сборник «Новые сказки. Том первый». Творение Андерсона вмиг стало пользоваться популярностью у любителей книжных страниц, однако мало кто знал, что писатель вложил в сюжет далеко нерадостные мотивы, вытекающие из его личного опыта. Как говорят биографы сказочника, в своей жизни Андерсен так и не познал любви: он не делал предложение руки и сердца понравившейся даме и даже не состоял в романтических отношениях.
В сердце гения литературы разгорелась искра, когда он был влюблен в оперную певицу Женни Линд, которая принимала подарки и ухаживания писателя, но отдала сердце другому человеку. Женни была младше своего воздыхателя на 14 лет, но все равно обращалась к нему «братец» или «дитя». Андерсен понимал, что отношения, как у брата и сестры, – все-таки лучше, чем ничего.
Эта женщина, подарившая Андерсену безответную любовь, и стала прообразом холодной и черствой Снежной королевы. Певица получила от Ганса пламенное признание в чувствах, но так и не ответила на письмо влюбленного, не находящего себе места литератора.
Когда Линд обручилась с молодым пианистом Отто Гольшмидтом, автору сказок хватило мужества посмотреть сопернику в глаза. После этого случая Андерсен больше не встречался с Женни, однако чувствовал себя Каем, ассоциируя город Копенгаген, где и произошло злополучное знакомство с артисткой, с безграничным холодным царством.
Сказка о Снежной королеве пользуется популярностью у взрослых и маленьких читателей. А вот ребята, которые выросли в Советском Союзе, увидели сокращенную рукопись, потому что в рассказе Андерсена присутствуют религиозные мотивы: из-за политики тех лет упоминание библейских сюжетов считалось неприемлемым.
Поэтому советские редакторы убрали из рассказа сцену, где Герда читает молитву «Отче наш», чтобы спастись от ледяных ветров. Также в оригинальной сказке присутствовало упоминание . Некоторые исследователи считают, что с помощью Снежной королевы и Герды Андерсен хотел показать борьбу науки и христианской конфессии.
Примечательно, что, несмотря на цензуру, сказка обрела толпы поклонников, а именитые режиссеры позаимствовали сюжет для создания фильмов, порадовавших киноманов актерами и их ролями. В одноименной картине 1966 года образы достались и Вячеславу Цюпа, а в ленте «Тайны Снежной королевы» (1986) в главных героев перевоплотились Нина Гомиашвили и Ян Пузыревский.
Кай – главный герой в сказке «Снежная королева». Благодаря этому персонажу развивается фабула произведения. Кай вырос в большом городе, где много домов и людей (где конкретно жили Кай и Герда, автор не указывает). Мальчик рос и воспитывался в бедной семье. Мама и папа Кая любили заниматься садоводством, поэтому в их мансарде был деревянный ящик, в котором росли лук, горох, а также кусты роз. Мальчик обожал эти красивые, но колючие цветы.
Однако не только растения радовали: по соседству, в другом чердачном помещении, жила девочка Герда, которую Кай любил, словно родную сестру. Дети часто ходили друг к другу в гости и вместе поливали розы. А зимой, когда растения погружались в спячку, ребятишки сидели дома и слушали сказки старой бабушки. Иногда Кай и Герда разогревали железные монетки и прикладывали их к окну, украшенному зимними узорами.
Кай обладал добрыми чертами характера и был отзывчивым мальчиком, всегда готовым подать руку помощи. Но, к сожалению, в один день он стал жертвой колдовских чар. Дело в том, что злобный тролль изготовил дьявольское зеркало, искажающее действительность. Благодаря этому чародейскому предмету все доброе казалось злым, а все злое приобретало новые пугающие краски.
Ученики горного тролля решили побаловаться с зеркалом, и в конечном итоге их забава дошла до крайностей: они поднялись в небо, «чтобы посмеяться над ангелами и самим Творцом». Но магический атрибут не смог совладать с собой, поэтому вырвался из рук похитителей и упал на землю.
Зеркало разбилось на миллионы осколков, и ветер разнес эти маленькие бриллианты по всему миру. Те несчастным, кому осколок попал в глаз, видели плохие стороны жизни. Если же кусочек зеркала устремится в самое сердце, то оно превратится в кусок льда.
Маленькому Каю повезло меньше всех: когда он сидел возле кустов с розами, ему что-то попало в глаз и кольнуло в сердце. С тех пор характер мальчика претерпел изменения: он начинает смеяться над бабушкой и издеваться над Гердой. Главный герой больше не восхищается цветами, зато его привлекает красота снежинок, которые имеют идеальную геометрическую форму.
Однажды зимой Кай пошел на площадь, дабы покататься на санках. Внезапно главный герой увидел красавицу в белоснежном костюме – Снежную королеву, которая выбрала мальчика, потому что осколки околдовали его сердце. Кай был очарован незнакомкой и прицепился к ее саням, а королева завернула ребенка в шубу, затем поцеловала его, и скрылась восвояси. Пребывая в объятиях владелицы ледяного трона, ребенок забыл о родителях и Герде, которая верила, что ее друг остался жив и отправилась на поиски.
Девочке пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы, чтобы отыскать Кая. Тем временем синий от холода Кай, который не чувствовал мороза из-за поцелуя Снежной королевы, складывал из льдинок различные фигурки. Мальчик хотел сложить слово «вечность», тогда похитительница одарила бы его подарками. Девочка растопила лед в душе Кая с помощью слез и любимого псалма: мальчик заплакал и осколок выпал из его глаза. Когда Кай и Герда вернулись домой, выяснилось, что главные герои заметно повзрослели.
«Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался».
«Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних».
«Эту розу точит червь!»
«- Погляди в стекло, Герда, - сказал он.
Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было так красиво!
- Видишь, как хитро сделано! - сказал Кай. - Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если б только они не таяли!»
Иногда расхожие утверждения можно опровергнуть. Считается, что в одну воду нельзя войти дважды, но «История Кая и Герды» в Мариинке - второе обращение театра к этой опере Сергея Баневича и, возможно, более удачное, чем первое.
Удачным был уже просто выбор режиссера - Алексея Степанюка . Пожалуй, он сейчас один из немногих постановщиков, кто умеет проникать вглубь и музыки, и либретто, находя в них потаенные смыслы, бережно и деликатно относясь к позиции автора. А музыка Баневича, сложная своими подтекстами, непростыми музыкальными ходами, таящая в себе и темперамент, и интеллектуальную мощь композитора, требовала именно такого, настроенного на ту же волну интерпретатора.
Год назад, под Рождество, Степанюк уже поставил в Мариинском театре оперу Баневича «Сцены из жизни Николеньки Иртеньева» по первой части биографической трилогии Льва Толстого .
Это был трагический спектакль о том, что жизненный путь человека не бывает без потерь,
что одна из самых первых наших утрат - это безвозвратно ушедшее детство, неизбежно потеряв которое, мы теряем множество дорогих нам вещей - от голоса мамы до радости от луча солнца, скользящего утром по подушке.
Либретто «Истории Кая и Герды» написано Татьяной Калининой , как это всем ясно, по мотивам «Снежной королевы» Андерсена . Сказки, обязательной для прочтения любому ребенку, растущему в более или менее любящей семье. Но Андерсен, которого мы сейчас читаем, это не совсем тот датский сказочник, которого знает весь мир. Наш российский Андерсен адаптирован под детское восприятие переводчиками.
Подлинный Андерсен, который издавался в России до 1917 года и сейчас может быть прочитан в репринтных изданиях – это довольно-таки жесткий писатель с мистериальным началом. В его мировосприятии есть и трагизм, и некое любование чарами Танатоса. Впрочем, при вдумчивом прочтении отголоски этого можно найти и в некоторых современных переводах, вспомним хотя бы «Русалочку» или «Цветы маленькой Иды».
Снежная королева неадаптированного Андерсена - это квинтэссенция равнодушия и воплощения всех бесчеловечных начал в личности,
это жестокая красота, любование которой обрекает на погибель. Всего этого нет в современных переводах Андерсена на русский язык, но каким-то образом есть всполохами в музыке Сергея Баневича.
Разумеется, этот жуткий «холод вершин», как писал поэт о другом скандинаве, Генрике Ибсене , есть в концепции режиссера. Впрочем, она словно раздваивается на параллельные линии - если этот спектакль смотрят дети, то для них это увлекательная сказка-приключение. Если же «Историю Кая и Герды» смотрят взрослые - для них на сцене трагическая история утраты и чудесного обретения, история потерянного поколения (Кай и Маленькая разбойница), которое стало таким от недостатка любви и которое может спасти только любовь. Потому что, как сказано в Евангелии, без любви человек «медь звенящая», холодный металл с пустым звуком.
Сложность «Истории Кая и Герды» Сергея Баневича и Алексея Степанюка в ее кажущейся простоте.
Но как бы между строк, на уровне интуиции (а обращение к подсознанию зрителя традиционно для спектаклей Алексея Степанюка) зритель идет от частного к общему. Разбитое троллями зеркало - это в спектакле Мариинского театра глобальная катастрофа, это заражение мира бациллой равнодушия и бесчеловечности, когда традиционные ценности нивелируются. И мир теряет юные сердца, реанимировать которые затем стоит большого труда.
Звучит третий звонок, гаснет свет и в оркестровой яме появляется дирижер (Заурбек Гугкаев ). Он улыбается, отвешивает легкий поклон публике и… снимает цилиндр - абсолютно нехарактерную для дирижеров деталь одежды. Эта крошечная деталь, придуманная режиссером, сразу же настраивает внимание зрительного зала на что-то необыкновенное. Маэстро в этом контексте словно рассказчик, ведь ведомый им оркестр на протяжении двух часов будет «рассказывать» чарующую, богатую нетривиальными мелодиями музыку Сергея Баневича. И Гугкаев делает это элегантно и с неподражаемым азартом.
Основная часть исполнителей, занятых в «Истории Кая и Герды» - ученики Академии молодых певцов Мариинского театра, артисты,
выпестованные Ларисой Гергиевой . Ее вкус, такт и умение работать с солистами чувствуются в спектакле. В принципе, появляющиеся в последние сезоны на сцене Мариинского театра спектакли, где заняты ученики Академии – это все успешные и очень нужные и будущим «звездам», и публике проекты Ларисы Гергиевой.
В «Истории Кая и Герды» нет строгого следования фабуле «Снежной королевы», ряд сюжетных линий опущены, по сути, Сергей Баневич и Татьяна Калинина создали вполне самостоятельное произведение по мотивам сказки Андерсена. Например, они ввели нового персонажа - Фонарщика (Максим Булатов ), который словно «координирует» действие, придавая ему волшебность.
Сценография спектакля (сценограф и автор костюмов Елена Орлова ) - легкие передвигающиеся конструкции, которые превращают сцену то в городскую площадь, где Кай (Савва Хастаев ) попался на глаза Снежной королеве, то в дом Бабушки (очень заразительная и обаятельная Елена Витман ), то в стан разбойников.
И «лейтмотив» видеоряда - это падающий снег. То колючий и зловещий, то легкий, пушистый, уютный.
Еще одна деталь - традиционные лапландские сани, на них появляется Снежная королева (очаровательная обладательница сильного голоса Анна Кикнадзе ). На таких санях Маленькая разбойница (Регина Рустамова , создавшая очень неоднозначный образ) провожает Герду (Анастасия Донец ) на поиски Кая.
Сцена Маленькой разбойницы и Герды - одна из самых трогательных в спектакле. Герда – Донец – чистая, искренняя и трогательная, в какое-то мгновение в глазах Рустамовой – Маленькой разбойницы проскальзывает грусть. Грусть, что у нее в жизни нет такой великой любви, спасая которую можно рвануть, не разбирая пути, хоть на край света. И она дает Герде в провожатые смелого Северного оленя (Энхбат Тувшинжаргал ). Елена Орлова надела на исполнителя этой партии практически аутентичный лапландский фольклорный костюм, таким образом словно «очеловечив» этого верного рыцаря Герды.
«История Кая и Герды» - это сказка, населенная не только главными героями, но и троллями, горожанами, разбойниками, создающими особую волшебную атмосферу и, как всегда в спектаклях Алексея Степанюка,
у миманса нет ни одного проходного персонажа, каждый из тех, кто появляется на сцене, индивидуален, наделен своим характером.
Среди них, например, мы неожиданно видим двух знакомых нам героев - храброго оловянного солдатика и его возлюбленную - балерину. Их танец (хореограф спектакля Илья Устьянцев ) - словно напоминание еще об трагической любовной истории, рассказанной Андерсеном.
А вообще история, начавшаяся с разбитого троллями зеркала, завершается светло и радостно. Сначала на заднике загораются слова «Я люблю», как молитва Герды, которая помогла ей расколдовать Кая, отогреть его сердце, а потом герои переносятся в свой город, на площадь.
И здесь у всех, кто находится на сцене, в руках оказывает по свече, и одной из финальных фраз спектакля становится почти что заклинание: «Пусть будет счастье в каждом доме!». Та самая свеча, которую иногда невидимо, а здесь вполне реально, любит вводить в свои спектакли Алексей Степанюк, и здесь ей соответствует светлая и добрая музыка Сергея Баневича. Свеча надежды, свеча, побеждающая мрак отчаяния и холод безразличия и уныния. Пусть будет радость в каждом доме. Пусть будет.
Фото: Наташа Разина, Валентин Барановский / Мариинский театр
