«Если мы теперь возьмёмся кратко сформулировать общие формальные особенности русской философии, то можно выделить такие пункты:
1. Русской философии, в отличие от европейской, и более всего немецкой философии, чуждо стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой чисто внутреннее, интуитивное, чисто мистическое познание сущего, его скрытых глубин, которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим понятиям и определениям, а только в символе, в образе посредством силы воображения и внутренней жизненной подвижности (Lebens Dynamik).
2. Русская философия неразрывно связана с действительной жизнью, поэтому она часто является в виде публицистики, которая берет начало в общем духе времени, со всеми его положительными и отрицательными сторонами, со всеми его радостями и страданиями, со всем его порядком и хаосом. Поэтому среди русских очень мало философов parexellence: они есть, они гениальны, но зачастую их приходится искать среди фельетонистов, литературных критиков и теоретиков отдельных партий.
3. В связи с этой «живостью» русской философской мысли находится тот факт, что художественная литература является кладезем самобытной русской философии. В прозаических сочинениях Жуковского и Гоголя, в творениях Тютчева. Фета. Льва Толстого. Достоевского, Максима Горького часто разрабатываются основные философские проблемы, само собой в их специфически русской, исключительно практической, ориентированной на жизнь форме. И эти проблемы разрешаются здесь таким образом, что непредубеждённый и сведущий судья назовет эти решения не просто «литературными» или «художественными», но философскими и гениальными».
Лосев А.Ф., Русская философия, в Сб.: Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г., Очерки истории русской философии, Свердловск, «Урал», 1991 г., с. 70-71.
Особенности формирования и развития русской философии в контексте своеобразия исторического пути России обусловили ряд ее характерных черт .
1)антропоцентризм . Тема человека, его судьбы, призвания и предназначения является ключевой в русской философии.
2) Нравственный аспект . Проблемы нравственности всегда составляли главное содержание русского философского мышления, что дало основание В.В. Зеньковскому говорить о панморализме русской философии. Следует заметить, что русские философы рассматривали нравственность не просто как особую сферу духовной жизни, то есть область идеального, но как особую реальность. Классическим примером в данном отношении является категория Добра в системе нравственной философии В.С. Соловьева, где Добро трактуется как некая онтологическая сущность, высшее основание, на которое опирается жизнь всего человечества.
3) Глубокий интерес к социальной проблематике. русская философия всегда развивалась в условиях острых социальных, политических, экономических процессов в России. Философские концепции русских религиозных мыслителей всегда были связаны с конкретной социально-политической ситуацией в стране.
4) Идея патриотизма. Тема Родины, судьбы России, ее места и предназначения в мировом сообществе является одной из центральных для русской философской мысли.
5) Религиозный характер . Религиозное направление в русской философии на протяжении всей истории ее развития было самым богатым и значительным в идейном отношении.
6) Синтез философского и литературно-художественного творчества. Художественная литература играла огромную роль в выражении философских идей в России, была сферой философских размышлений и закрепления философских традиций. В этом плане она достигла своих высот в ХIХ столетии в творчестве А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.И. Тютчева, а имена Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого называются в ряду основоположников классической религиозной философии в России. Необходимо добавить, что в сокровищницу «золотого» века русской культуры вошло не только философское наследие великого русского мыслителя В.С. Соловьева, но и его поэтическое творчество, оказавшее огромное влияние на целое поколение поэтов.
7) Стремление к целостности, всеобщности . Русские мыслители рассматривают судьбу человека в ее неразрывной связи с обществом, с человечеством в целом, а человечество – как составляющую мирового целого, Вселенной. Наиболее яркое выражение эта тенденция нашла в философии всеединства В.С. Соловьева и его последователей, которая послужила естественным выражением идеалов и ценностей русской философии.
8) эта особенность стала основанием космического мироощущения русской философской мысли в целом и формирования своеобразного ее течения, получившего название «русский космизм» . Задачей космологии является изучение мира как целого, поиск ответа на вопрос о месте человечества в мире.
3. П.Я. Чаадаев – первый русский философ.
Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1856) – философ и общественный деятель, участник войны 1812 г., друг Пушкина. Чаадаев первым в истории русской мысли создал систему философского знания. Его идеи наиболее полно выражены в «Философических письмах ».
Чаадаев развивал религиозно-философскую линию . Он утверждал, что лишь под влиянием религии человечество может исполнить свое предназначение.
Онтология Чаадаева также носит религиозный характер. В основе мира лежит великое «ВСЕ», которое есть проявление божественных ипостасей. «ВСЕ» объективно, т.е. не зависит от человека и проявляется в формах мира физического и духовного. Движение он трактует механистически и разделяет идею «изначального толчка».
Основная идея гносеологии Чаадаева – объективная обусловленность сознания. Разум, познающий мир, сам подчинен законам этого мира. Главными средствами познания физического мира являются опыт, рассуждение и интуиция. Законы же духовного мира непознаваемы с помощью обычных средств, т.к. движение человеческого духа есть отражение непрерывного действия Бога на мир. Поэтому законы духовного мира могут быть поняты только путем Божественного откровения.
В области антропологии Чаадаев обосновывал концепцию родовой сущности человека. Человеческий дух есть дух рода человеческого, и в мире сознания нет ничего совершенно обособленного. Человек становится человеком только через включение в человеческую культуру. Родовая сущность человека реализуется в сообществе с конкретными людьми, в рамках наций и народов. Человек принадлежит к человечеству через принадлежность к нации, поэтому патриотизм – общий закон, естественное состояние человеческих чувств.
Главные темы произведений чаадаева – судьба России и философия истории . Чаадаев развивает представление об истории как о создании в мире «Царства божия». Философ ищет ответы на вопросы: существуют ли общие законы развития человеческих сообществ? чем определяется единство истории человечества?
Основным условием развития культуры Чаадаев считает религию. Он выдвигает идею религиозного единения человечества и считает христианство источником истинной духовности и нравственности. Однако чаадаев резко противопоставлял католическую и православную церковь, отдавая предпочтение католицизму, который, по его мнению, обусловил превосходство западноевропейской культуры над отечественной. Он обвиняет православную церковь в сохранении крепостничества в россии, выражает протест против монархии, которая тоже опирается на православие. Россия характеризуется им как страна отсутствующих традиций, т.к. она не принадлежит ни Западу, ни Востоку. Однако именно в силу своей отсталости незрелости россия может избежать ошибок Европы. Освоив все ценное, что есть на Западе, Россия может стать центром религиозного синтеза и культурной жизни. Таким образом, он ставит задачу реализовать огромный, но еще не востребованный нравственный и интеллектуальный потенциал русского народа.
За идеи, высказанные Чаадаевым в его 1-м «Философическом письме», он был объявлен умалишенным и заключен в крепость. В своей работе «Апология сумасшедшего» он писал, что не может любить свою Родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой и с закрытыми устами.
4. Западники и славянофилы: спор о путях развития России.
Идеи Чаадаева положили начало спору западников и славянофилов.
Западничество было представлено именами А.И. Герцена. Н.П. Огарева, Т.Н. Грановского и др.; западнических взглядов придерживались также В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский, И.С. Тургенев.
Западничество в целом характеризуется европейской ориентацией мысли, интересом к западноевропейской философии, стремлением перевести Россию на пути европейской цивилизации. Западники были озабочены отставанием России от западной цивилизации в экономической, политической, культурной областях. Стремясь определить причины этого отставания, они обращались к изучению тенденций развития культуры Запада. Возможность для развития россии они видели в повторении пути Европы. Национальные традиции они рассматривали как проявление косности, культурного регресса; идею прогресса они связывали с развитием капиталистических отношений. Идеал личности для западников – независимый, рационально мыслящий человек-индивидуалист.
Славянофилы (П.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков и др.) концентрировали свое внимание на национальном своеобразии русской культуры, отстаивали национально-самобытный путь россии во всемирной истории. Они не были противниками развития связей с другими странами в области промышленности, торговли, но политическую культуру Запада считали для России неприемлемой. Они идеализировали общинную форму организации жизнедеятельности общества, считая ее реализацией христианских принципов любви, добра, братства. По мнению славянофилов, в русском народе сохранилась духовная целостность, которая на Западе утрачена из-за поклонения рассудочности и эмпиризму. Духовность русского народа неотделима от религиозной веры. Источником русской веры явилось византийское православие, и, т.к. никто, кроме славян, не пошел по византийскому пути, то русский народ можно считать избранным. Основным принципом национального сознания и бытия русского народа они считали соборность . Термин «соборность» был введен А.С. Хомяковым. Идея соборности является центральной в его учении и обозначал свободное объединение людей на основе любви к Богу и друг к другу. В данной категории можно выделить социально-антропологический, гносеологический и нравственно-аксиологический аспекты. Соборность для А. С. Хомякова – это и склонность русского народа к общинной организации жизни, основанной на принципах взаимопомощи, это и гармония веры и разума в поиске истины, наконец, это идея сочетания единства и свободы людей в Церкви на основе их общей любви к абсолютным ценностям. Соборность, по мнению славянофилов, нашла свое выражение в общинном крестьянском земледелии. Православие и община составляют основу славянской души. Этому нет аналогов в мире, и поэтому путь развития русского народа не совпадает с общими тенденциями развития мировой цивилизации.
ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
ВВЕДЕНИЕ
Главнаязадача философии заключается в том, чтобы разработать теорию о мире как едином целом, которая бы опиралась на все многообразие опыта.
Философия порой понимается как некое абстрактное знание, предельно удаленное от реальностей повседневной жизни. Нет ничего более далекого от истины, чем такое суждение. Напротив, именно здесь находится главное поле ее интересов; все же остальное, вплоть до самых отвлеченных понятий и категорий, до самых хитроумных мыслительных построений – в конечном счете не более чем средства для уразумения жизненных реальностей в их взаимосвязи, во всей полноте, глубине, противоречивости. При этом важно иметь ввиду, что с точки зрения философии уразуметь действительность вовсе не значит просто примириться и во всем согласиться с нею. Философия предполагает критическое отношение к действительности, к тому, что устаревает и отживает, и одновременно – поиск в самой реальной действительности, в ее противоречиях, а не в мышлении о ней, возможностей, средств и направлений ее изменения и развития. Преобразование реальности, практика и является той сферой, где только и могут получить разрешение философские проблемы, где выявляется действительность и мощь человеческого мышления.
Философские представления на Руси как выражение общего взгляда на природу, человека и общество зарождаются еще в глубокой древности. Первые достоверные свидетельства об этом относятся примерно к Х– ХI в.в.; т.е. к тому времени, когда на территории нашей страны сложились достаточно развитые общественные отношения и возникло государство, а культура и образованность достигли относительного высокого уровня. Но русская философия превратилась в самостоятельную науку и утвердила свой собственный предмет и проблематику лишь в начале XVII века, когда философия окончательно обособилась от религии.
Православная догматика, святоотеческая литература определяли основные грани в пути размышлений, богатая философская литература Западной Европы создавала возможность выбора между тем или иным философским направлениями при построении христианской философии.
Религиозный опыт дает нам наиболее важные данные для решения этой задачи. В русской философии влияние православия оказывает решающую роль. Она глубинным образом связана с ним как корневым основанием русской культуры. Только благодаря ему, мы можем придать нашему миросозерцанию окончательную завершенность и раскрыть сокровеннейший смысл вселенского существования. Философия, принимающая во внимание этот опыт, неизбежно становится религиозной.
РУССКАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ ВСЕМИРНОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Русская культура имеет всемирное значение. Следует отметить, что национальная культура приобретает известность во всем мире только тогда, когда ценности, развитые в ней, становятся достоянием всего человечества.
Прежде всемирное значение имело культура древней Греции и древнего Рима. В настоящее время такое значение имеет культура в том виде, в каком она существовала до большевистской революции, несомненно, также имеет всемирное значение. Чтобы убедиться в справедливости этих слов, достаточно обратиться к именам Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского или Глинки, Чайковского, Мусорского, Римского-Корсакова, а также остановиться на достижениях русского театрального искусства в области драмы, оперы и балета.
В области науки достаточно упомянуть имена Лобачевского, Менделеева и Мечникова. Красота, богатство и выразительность русского языка дают ему неоспоримое право быть одним из международных языков.
В области политической культуры (например, сельское и городское самоуправление, законодательство и исполнительная власть) императорская Россия создала ценности, которые приобретут всемирную известность тогда, когда их достаточно изучат и осознают, и прежде всего при их возрождении в процессе послереволюционного развития русского государства. Люди, признающие религиозный опыт не станут оспаривать того факта, что православие в его русской форме содержит исключительно высокие ценности. Эти достоинства нетрудно обнаружить в эстетической стороне культа русской православной церкви. Было бы странно, если бы такая высокая культура не породила ни чего оригинального в области философии.
Правда, меткое замечание о том, что сова Минервы не вылетает, пока не наступят вечерние сумерки, относятся и к развитию русской мысли.
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ И ЕЕ ОСОБЕННОСТИ
По общепринятому мнению, русская философия в основном занимается проблемами этики. Это мнение неверно. Во всех областях философии – гносеология, логика, этика, эстетика и история философии – велись исследования в России до большевистской революции. В более позднее время действительно русские философы особенно интересовались вопросами этики. Начнем с гносеологии – науки, имеющей жизненно важное значение для решения всех других философских вопросов, так как она рассматривает их характер и пути их исследования.
В русской философии широко распространен взгляд о познаваемости внешнего мира. Этот взгляд часто выражался в своей крайне форме, а именно в форме учения об интуитивном непосредственном созерцании объектов как таковых в себе. По–видимому, русской философии свойственно острое чувство реальности и чуждо стремление рассматривать содержание внешних перцепций как нечто психическое или субъективное.
Русские философы отличаются такой же высокой способностью к спекулятивному мышлению, как и немецкие. Как позитивизм, так и механический материализм нашли в России широкое распространение. Однако в России, как и в других странах, без сомнения, все еще продолжает существовать тенденция к таким взглядам среди инженеров, врачей, адвокатов и других образованных людей, не сделавших философию своей профессией. Следует отметить, что эти люди всегда составляют большинство. Но лишь немногие из русских философов – профессионалов были позитивистами и материалистами.
В русской философии стремление к цельному познанию и острое чувство реальности тесно сочетается с верой во все многообразие опыта как чувственного так и более утонченного, дающего возможность глубже проникнуть в строение бытия. Русские философы доверяют интеллектуальной интуиции, нравственному и эстетическому опытам, раскрывающим нам высочайшие ценности, но, прежде всего, они доверяют религиозному мистическому опыту, который устанавливает связь человека с богом и его царством.
Ряд русских мыслителей посвятил свою жизнь разработке всеобъемлющего христианского мироздания. В этом состоит характерная черта русской философии. То что развитие русской философии нацелено на истолкование мира в духе христианства, говорит о многом: русская философия, несомненно, окажет большое влияние на судьбы всей цивилизации. В общественной жизни любое идеологическое движение развивается со своей противоположностью.
Русская философия, прежде всего, резко и безоговорочно онтологична. Русскому уму совершенно чужд всякий субъективизм, и русский человека меньше всего интересуется своим собственным узколичным и внутренним субъектом. Этот онтологизм однако (в противоположность Западу), заостряется в материи, что характерно для него еще со времен мистической архаики. Самая идея божества, как они развивались в русской церкви выдвигает на первый план элементы телесности, в чем П.Флоренский находил специфику русского православия в отличии от византийского. В дальнейшем в связи с вырождением мистики эта “софийская” философия постепенно теряет свою религиозную сущность. Еще в самом конце XIX века русский философ В.Соловьев указал на “религиозный материализм”, “идею святой телесности”, дающей возможность утверждать не только всемирное божество, но и максимальную энергию всего материального и, в частности, чисто человеческой воли и действия. Поэтому нет ничего удивительного или непонятного в словах Писарева о том, что “ни одна философия в мире не привьется к русскому уму так прочно и так легко, как современный здоровый и свежий материализм”.
Второй чертой русской философии, тоже восходящей к мистической архаике, является идея соборности. Соборность – это свободное единство основ церкви в деле совместного понимания ими правды и совместного отыскания ими пути к спасению, единство, основанное на единодушной любви к Христу и божественной праведности. Так как верующие вместе любят Христа как носителя совершенной истины и праведности, то церковь есть не только единство многих людей, но и единство, в котором каждая личность сохраняет свою свободу. Это возможно только в том случае, если такое единство зиждется на бескорыстной, самоотверженной любви. Любящие Христа и его церковь отказываются от всяческого тщеславия, личной гордости и усваивают разумную проницательность веры, раскрывающей значение великих истин откровения. Соборность – это есть единение Духа (по Хомякову). Человеку не испытавшему этого единения в Духе невозможно понять и уразуметь в чем же отличие соборности от коллективности и общинность азиатский обществ или солидарности обществ западных.
Отсюда вытекает, что как только русская философская мысль начинала касаться отдельной личности, то есть ставить этические вопросы, то они сразу превращались в идеологию этого общественного подвижничества и героизма. Проблема личности - одна из главных теоретических проблем в истории русской философии. Всестороннее её исследование является важной национальной особенностью философской мысли. Проблема личности концентрирует в себе основные вопросы политической, правовой, нравственной, религиозной, социальной и эстетической жизни и мысли. Место личности в обществе, условия её свободы, структура личности, её творческая реализация представляет собой целостный процесс развития идей. Тема проблемы личности проходит в тех или иных формах через многие этапы истории русской философской мысли. Однако наиболее интенсивно эта проблема разрабатывалась в XIX - начале XX века в различных изданиях, которые отличались богатством содержания.
Славянофилы утверждали, что подлинная свобода личности возможна лишь на основе признания религии высшей ступенью духовной жизни. Отвергая, рационализм и материализм, они отстаивали Бога в человеке. Постановка вопроса о внутренней духовной свободе человека была несомненной заслугой философов-славянофилов. Славянофилы выступали против личной собственности правового государства. Они считали, что род, семья, община, социальные связи, являются наилучшей средой для существования личности. Всем формам внешней свободы - политической, правовой, экономической, они противопоставляли внутреннюю свободу личности, основанную на ценностях внутреннего мира, освящённых религией.
Чернышевский и Добролюбов в своих трудах развили идею “разумного эгоизма”. От абстрактной человеческой природы они перешли к пониманию личности как субъекта социально-политической деятельности. Они утверждали социальную активность, утверждали единство слова и дела. Человек превращается в личность в процессе борьбы против сил, препятствующих прогрессу, против рабства и пустой мечтательности. Чернышевский разработал идею “Разумного эгоизма”. Его суть: протест против фальши и лицемерия, против индивидуального эгоизма, против насилия над личностью, но “за” разумное сочетание интересов личности и общества, за единство сознания и поведения.
Иначе к разработке проблемы личности подошёл Владимир Соловьев. Он анализировал человека в масштабах глобальных, космических, его понимание вносило гуманистический характер. Его исследования сущности добра, стыда, единства познания, нравственности, эстетики, обогатили мировую философскую мысль.
Проблема свободы личности, которой русские философы посвятили столько ярких страниц, приобрела в современном мире особое значение, она становится объектом не только политических деклараций, но и теоретических изысканий. Одним из них является либерализм. Российский либерализм выражается социальным строем, который многие люди представляли себе как движение общества к гражданскому и правовому государству, где все равны перед законом, где интересы личности выше интересов государства, где хорошие условия труда и жизни. Глубину идеи русского либерализма демонстрирует работа одного из ведущих представителей русской социально-философской мысли Петра Струве. Струве считал, что главная сущность тех или иных учений - это отношение “к двум основным проблемам культурного и государственного развития России: проблеме свободы и власти”. Таким образом, сплетаются две тенденции - полная свобода личности и в тоже время поиск границ этой свободы. Классическим выражением либерального консерватизма Струве считал творчество А.С. Пушкина, в котором Струве увидел сочетание как любви к свободе, так и любви к власти.
Таким образом, мыслители XIX - начала XX века стремились утвердить в российском обществе идеи просвещения и уважения к правовым нормам, уважение к личности.
Сюда входят несколько идей. Во-первых, русские писатели испытывали жгучую потребность очищения, чистоты перед народом, острое чувство не только честного, справедливого, человеческого отношения к народу, но именно внутренней чистоты перед ним, обнаженной и очищенной совести. Были многочисленные “кающиеся дворяне” и “активные народники 70-х годов”. Во-вторых, эта жажда внутренней чистоты перед народом превращается далее в подлинный героизм и самоотверженное подвижничество. Тема о “героическом характере” русской литературы была давно популярна, еще задолго до революции. У первой русской интеллигенции честным считалось вести революционную борьбу или, по крайней мере, быть в оппозиции к правительству, и бесчестным и подлым – уклоняться от борьбы и оппозиции. Стремление к чистоте становилось стремлением отдать и самому жизнь свою за дело революции. Правда, сюда не подойдут славянофилы, бывшие либералами или даже реакционерами. Но они продолжали культивировать старые идеи подвижничества, т.е. понимали его как духовную практику, а значит, тем самым все же и они не расставались с общерусской идеей подвижничества.
РОЛЬ ПРАВОСЛАВИЯ В КУЛЬТУРЕ И РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Традиции русской религиозно-философской мысли, идущая от славянофилов и Владимира Соловьева, узнавшая свой расцвет в первое десятилетие нашего века, “возрождением”, сейчас никак не может считаться покрытой мраком забвения. Разнообразные труды от академических штудий до популярных статей посвящаются ей в немалом числе и в различных странах – даже в России. Что еще важнее, она, несомненно, служит одним из основных духовных влияний, определяющих идейные процессы в современном русском самосознании. Интерес к ней велик и продолжает расти. Но при всем этом несомненно и другое – едва ли сегодня думают, что эта традиция еще жива и продолжается. Скорее ее рассматривают как явление, связанное с определенным кругом лиц определенным периодом, а нынче сполна завершившие свой путь и принадлежащие истории.
Вполне ли оправдано это общепринятое восприятие? Невозможно всерьез судить о состоянии и судьбе русской религиозно-философской традиции, не задаваясь вопросами о ее внутренней истории и внутренней логике, как-то: какие здания имела перед собой традиция? Сумела ли их исполнить? Все ли сказала, что имела сказать?
Чтобы ответить на них, необходимо понять, в чем было существо и смысл осуждаемой традиции как духовного феномена, состоящего в контексте национального, культурного развития, с одной стороны, и европейского философского с другой. Эта работа интроспекции, самосознания философской традиции – и в этой работе наша традиция, не долго жившая, успела продвинуться не очень значительно. Чаще всего выражался взгляд, по которому общее значение религиозно-философского движения заключалось в отходе интеллигенции от материалистического и позитивистского мировоззрения и возвращения ее в церковь. Такое суждение справедливо, но, вместе с тем, и существенно неполно. Оно выражает не столько внутренний смысл традиции, сколько ее прикладной, социальный аспект, если бы значение русской философии, действительно, ограничивалось лишь этим, пришлось бы ее отнести в разряд средств социальной терапии, отвращающих нигилистическую интеллигенцию от других наклонностей и занятий. Выяснить же значение и смысл традиции на более глубоком уровне, затрагивающим ее истинное существо возможно лишь на основе определенной философской позиции или модели, описывающей соответствующие духовные феномены. Будет естественным, если такую модель мы попытаемся отнести к той самой традиции, путь которой желаем осветить. Как нетрудно увидеть, общие принципы и установки традиции имплицируют вполне определенное понимание ее особенной природы, и шире – природы философского процесса в России. Это понимание можно резюмировать в виде ряда основных положений.
1.Философский процесс в России, становление и жизнь самобытного российского философствования, не есть отдельный и автономный процесс, но один из аспектов (моментов, “качествований”, если употребить термин Л.П.Карсавина) процесс исторического существования российской культуры, в котором последняя выступает как единый субъект, наделенный способностью к изменению и само отнесению.
2.Существо исторического процесса включает в себя раскрытие, развертывание, актуализацию некоторого исходного содержания, и сточных начал исторического существования культурного субъекта. В каждом из аспектов раскрытие источных начал совершается своим специфическим образом. В частности, философский аспект процесса (если таковой присутствует) имеет своим содержанием философское освоение (осмысление, претворение, препарирование) его истоков, выступающих здесь как опытный материал, как феноменальная основа и почва философствования.
3. В случае субъекта российской культуры духовным истоком цельного процесса является Православие, во всей своей совокупности своих сторон: как вера и как Церковь, как учение и как институт, как жизненный и духовный уклад.
4. В итоге, существо отмеченного содержание философского процесса в России с необходимостью включает в себя освоение, проработку Православия средствами и в формах философского разума. Российская философская традиция не может не исходить из опытной почвы Православия.
Мы не станем входить в анализ темы. Она эскизна, ее можно усовершенствовать, дополнять; но наша главная цель не построение схемы, а ее приложение. И при всех недостатках, это – работающая схема. Она дает единичную картину философского процесса и вносит структуру в его течение. Она рисует этот процесс включающим в себя две основных стороны: “Философию” как форму выражения, как язык, как необходимую ступень уяснения и осознания, и “Православие” как содержание, как материал, ищущий себя, осознать себя и уяснить себе. Сам же процесс как таковой – не что иное, как “история отношения” этих фундаментальных факторов, как плод их встречи, их взаимодействие между собой. Существо его состоит тогда в том, что мысль о православие, делается мыслью философии. При таком взгляде возникают естественные характеристики, “параметры”, посредством которых можно членить процесс на фазы или этапы и можно сравнивать, различать между собой всевозможные элементы процесса. Именно, эти фазы и элементы различаются по степени охвата, степени присутствия каждого из двух определяющих факторов, то есть по “мере православности” (показывающей, сколь полно мысль мыслит православие, вбирает в себя его опыт и материал) и “мере философичности” (показывающей, сколь совершенная мысль претворила свой материал в философию, организовала в себя философское знание).
Любые членения процесса условны, и выбор их зависит от цели и угла зрения. На базе нашей схемы также возможны различные членения, и мы выберем простейшее, выделяющее в философском процессе всего три крупных этапа. Прежде всего, выделяется начальный, предфилософский этап, когда российское духовное только стояло на пороге создания собственной философии. На этом этапе сама возможность аутентичной русской философии, идущей неким своим особым путем, служила еще предметом дискуссии, а элементы оригинального философского содержания, рождавшимися в русской мысли, выражались не в форме профессиональной философии, но по преимуществу в форме богословия, затем наступает этап более зрелый. Здесь русская философия уже сформировалась в профессиональном отношении: в ней выдвигаются самостоятельные концепции и решения кардинальных проблем, строятся цельные философские системы. В центре последних стоят, как правило фундаментальные проблемы религиозной мысли, темы о Боге как абсолютном, о связи Бога и мира – так что на лицо и тесна я связь философии с религиозным содержанием. Однако специфической чертой данного этапа является то, что эта связь носит нестрогий, произвольный характер.
В своем отношении к религиозному содержанию философия не следует какой-то продуманной методологии – она использует его. Все философское построение этого этапа опирается на то или иное религиозное содержание; однако оно заведомо не совпадает со всей цельностью, всем “корпусом” православного опыта – а что именно из этого корпуса философия делает своим достоянием и что оставляет без внимания – решается субъективно по вкусу философа. Однако в религии ему одно близко, другое чуждо, одно вдохновляет, другое отталкивает… И характерным образом среди этих близких и вдохновляющих элементов почти никогда не присутствует специфические особенности православия – подробности по догматике, конкретные типологические черты… Они наиболее далеки от привычного религиозного материала европейской философии. Итак, на одном этапе русская мысль преимущественно осваивает в сфере религиозного опыта не собственно православие, а более общие горизонты – от чего мы и дадим этому этапу название “этап общей религиозной философии”. Именно он составляет основу содержания нашей религиозно-философской традиции; к нему принадлежит львиная доля всех построений, начиная с философии В.Соловьева, являющей собой и самый яркий и самый значительный образец того, что мы называем обще религиозной философией. Однако философия такого рода все же не останется последним словом традиции и целиком не исчерпывает ее.
Ближе всматриваясь в наследие русского религиозно-философского возрождения, мы замечаем, что на его поздних опытах уже зарождался, начинал складываться следующий этап развития, сперва еще малоотличимый от предыдущего и однако обладающий уже иными характеристиками, иным отношением между “философией” и “православием”. Связь философской мысли с опытной религиозной основой принимает более строгий, отрефлектированный характер. От построений, заимствующих лишь отдельные часто разложенные элементы религиозного содержания, она приходит постепенно к тому, чтобы вобрать в орбиту философского разума феномен Православия в его цельности. Конечно, речь не идет об утопической (и антифилософской) цели без остатка погрузить философию в море деталей церковного бытия. Существенны две черты: философия задумывается именно о цельном феномене Православия, и она осуществляет свое продумывание этого феномена на базе строгого и адекватного метода. И эти черты обозначились, хотя и не успели достичь зрелого развития к тому времени, когда российская мысль силой обстоятельств оставила пределы российской, а затем и земной действительности.
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ И ПРИЧИНЫ ДУХОВНОГО КРИЗИСА В РОССИИ
В истории русской мысли, сыздавна обозначались и борются два течения. Первые – это те, кто остались духовно с народом в его православной церкви и во всяком случае не отделялись от него в его верованиях в живого Бога. Это: Жуковский, Алексей Толстой, Пушкин, Тютчев, Соловьев, Достоевский, Пирогов, Лев Толстой. Второе противоречивое идейное течение, считающее в своих рядах большинство прогрессивных публицистов и общественных деятелей, усвоило себе рационалистически-атеистическое мировоззрение, господскую веру русской интеллигенции. Это неверие есть действительно вера в научность, в рационализм, в неверие. Наше русское неверие обычно остается на уровне слепой наивной веры. Особенность русского духовного развития, имеющую свои исторические и бытовые причины, с обычной своей проницательностью указал Достоевский, сделавший русский и мировой атеизм как бы своей специальностью “атеистом все же легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире”. И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак не замечая, что уверовали в нуль. Происходит это не все ведь от одних скверных, тщеславных чувств, а из боли духовной, их жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу.
Россия отражает идеи и настроение, религиозной веры решительнее и прямолинейнее, чем даже Запад, отражает на себе и ту мировую духовность, духовную драму богоборчества и богоотступления, составляющую нерв новой истории, перед чем бледнеют и отступают на передний план все великие и политические и социальные интересы.
Почему это драма? Духовная борьба определяется усилиями человечества “устроиться без Бога навсегда и окончательно” или по словам Достоевского “умертвить Бога”. В мысля, в чувствах, в интимной жизни во внешнем его устроении, в науке, в философии идет эта борьба. Хороня Бога в своем сознании, они вынуждаются хоронить и божественное в своей душе, а божественное есть действительная, реальная природа человеческой души. Жить во времени для вечности, переживать в относительном абсолютное и стремиться дальше всякой данности, дальше всякого данного содержания сознания, этому признан человек, и это стремление есть живое богооткровение в нас. Человек сознает в себе силу и волю вмещать абсолютное содержание, расти и расширяться, становясь живым образом абсолютного, образом и подобием Божьим. Эта жажда высшего содержания жизни рождала и рождает религиозную веру.
Упразднив религию Бога, человечество старается изобрести новую религию, при чем ищет божеств для нее в себе и кругом себя, внутри и вне; пробуются поочередно: религия разума, религия человечества Канта и Фейербаха, религия социализма, религия чистой человечности, религия сверх человечного и т.д. В душе человечества, теряющего Бога, должна непременно образоваться страшная пустота, ибо она может принять ту или иную доктрину, но не может заглушить в себе голоса вечности, жажду абсолютного содержания жизни.
Одно из двух: или человек действительно есть такое ничтожество, ком грязи, каким его изображает материалистическая философия. Но тогда непонятны эти притязания на разум, науку; или же человек есть богоподобное существо, сны вечности, носитель божественного духа и возможность всякого в том числе и научного, познания объясниться именно этой природой человека. Другими словами, это значит, что достоинство науки и ее права не ограничиваются, а только утверждаются религиозным учением о человеке, а вместе с устранением последнего подрывается и первое. Наука опирается на религию.
Предположение, что наука действительно разрешает все вопросы может быть основано практически только на суммарной вере в силу науки вообще, в научный метод, научный разум. Следовательно, говорить и думать о постройке целостного научного мировоззрения, из которого вовсе была исключена вера, невозможно. Итак, наука не в состоянии ни заменить, ни упразднить религиозной веры, ни даже не может сама защитить свое существование против набегов бесшабашного скептизма, без молчаливого или открытого признания религиозных предпосылок, именно веры в объективный разум.
Но если даже наука остается беззащитной против скептицизма, то тем беззащитнее оказываются современные суррогаты религии, в которых роль божества отводится человечеству, и основной догмат которых состоит в учении, в прогрессе.
Религиозный кризис личности и мировоззрения нигде не переживается с такой трагической мучительностью и роковой силою, как у нас, хотя, может быть, он и слабо еще сознается. Это объясняется, отчасти общими свойствами русской души и той особенной жгучестью, с которой она относится к вопросам религиозного сознания, затем специфическими чертами интеллигентской психологии с ее слабостью традиций и исторических связей, ее теоретичностью и доктринамизмом. Если духовная анемия имела скрытый или хронический характер в обычное время, то они обострятся в эпохи исключительные.
Историческое будущее России ее процветание или разложение, рост или гниение – в руках и на ответственности интеллигенции. Отсутствие духовного здоровья отражается во всех проявлениях жизни, во всем ее тоне. Вообще в новое время умоляется историческое значение нравственной личности и ее здоровья. В самоопределение личности необходимо вводить и то, что она думает о себе, во что верует, все ее вероучения. Нельзя даже представить себе, как изменилась вся жизнь, на сколько иначе сложились бы и протекли минувшие события, как осветилось бы и темное настоящее, если бы мы сами стали другие. В этом смысле философско-религиозное чело русской интеллигенции, объединяющее большинство ее молодых и старых представителей без различия политических оттенков, именно ее атеистический нигилизм можно признать одним из важнейших факторов русской истории и одной из основных причин, определивших течение событий последних лет в России. Объинтеллигенчивание народа начинается разрушением религиозной веры и прививкой догматов материализма и философского нигилизма. Конечно, необразованный простолюдин совершенно бессилен отнестись критически и безоружен, как ребенок, перед наплывом новых учений. И с той же легкостью, с какой уверовали в неверии некогда его просветители, принимает и он безрадостную мертвящую веру в неверие. Конечно это детская, наивная вера, но ведь все-таки она давала ему различие между добром и злом, учила жить по правде, по долгу, по-божески. Благодаря ей, народ вынес и выносит на плечах своих крест своего исторического существования и свой идеал, свое представление о праведной жизни, выразил, дав себе наименование “святая Русь”, т.е. конечно, не почитывая себя святым, но в святости видя идеал жизни.
С крещения Руси началась история России, Христианское семя пало здесь на совершенно девственную почву, на не возделанную целину, с раскрещиванием с помощью интеллигенции начинается новая эпоха истории. Чем же заменяется старая вера, какими правилами жизни, какими нормами? Преследование своих интересов отдельно или последовательно тех же интересов сообща с другими, как классовых или групповых или же свобода самоутверждающейся личности, анархическое “все дозволено”. Но для интеллигенции все эти понятия интереса чистая идеология, псевдоним этических и даже религиозных настроений, она берется не за свой, а за чужой интерес, интерес угнетаемых классов. Людям, изболевшим и исстрадавшимся и без того в силу своего классового положения склонным к враждебности по отношению к привилегированному меньшинству, людям, не имеющим ни умственной подготовки, ни цивилизованных навыков, вообще, стоящим в самых не благоприятных культурных условиях, сообщают в качестве догматов для жизненного руководства – положения, которые являлись, во всяком случае, продуктом длинного культурного и философского развития, выросли на культурно-богатой и насыщенной почве.
Результаты этого не замедлили себя ждать, что выразилось в сумятице в народной душе, всех отношений в сокровищнице его веры, которые внесла доктрина атеизма, в связи с тяжелыми событиями и испытаниями нашего времени. Развитие преступности, и притом в паралогической обстановке своеобразной идейности, есть симптом болезни народной души, острая реакция духовного организма на ту нездоровую пищу, которая была введена в него в виде новых учений, объединявшихся отрицанием религиозных ценностей и абсолютной морали. Духовны кризис имел еще и другое, хотя и побочное, но очень важное последствие: создал и обострил междоусобицу, придав ей оттенок религиозного фанатизма, сделав ее борьбой не только разных политических мнений, но и разных вер. Народ наш нуждается в знаниях, нуждается в просвещении однако таком, которое не делало его бедным духовно, чем он был, а не разлагало бы его нравственную личность, христианское просвещение, развивающее и воспитывающее личность, а не случайное усвоение обрывков знаний, как средства агитации, вот в чем нуждается народ наш. Историческое будущее России, возрождение и восстановление мощи нашей родины или окончательное разложение, быть может политическая смерть находятся в зависимости от того, разрешим ли мы эту культурно-педагогическую задачу: просветить народ, не разлогая его нравственной личности. И судьбы эти история вверяет в руки интеллигенции. В сердце и голове русской интеллигенции происходит борьба добра и зла, животворящего и смертоносного, жизнедеятельного и разрушительного начала в России, а поскольку происходящее и для нас имеет несомненно мировое значение, то и борьба эта мировая. Но это понимание своей исторической миссии и своего значения должно удесятерять чувство ответственности за свои действия. Ведь нигде больше нет такого положения, что великий народ, беспомощный, беззащитный духовно, как ребенок, находящийся на уровне просвещения почти, что эпохи св. Владимира, и интеллигенция, которая несет просвещение запада, и которая, ее ничем ни удерживают и ни отстраняют, находит и, конечно, будет находить дорогу этому ребенку.
Если мировоззрение самой интеллигенции, которое она несет народу, останется тем же, что и теперь, то и влияние ее на народ сохранит тот же характер. Но нельзя думать, чтобы интеллигенции удалось обратить в свою веру всю народную массу, часть ее во всяком случае останется верна религии. И на почве этого разноверия неизбежно должна возникнуть внутренняя религиозная война. При этом духовная и государственная сила народа будет таять, и жизнеспособность государственного организма уменьшаться до первого удара из вне надо начать что-то новое, учесть исторический опыт, познать в нем самих себя и свои ошибки, ибо иначе, если мы будем видеть их только у других, то мы останемся загипнотизированными своей враждой к ней и ничему не научимся. Потребно само углубление само исследование, потребно накопление духовных сил творчества культуры.
Разных сторон должно коснуться это самообновление, но если спуститься в глубину души, то это создание новой личности и новой жизни должно начаться религиозным самоопределением, сознательным самоопределением… Новый человек, новый тип общественного деятеля может родиться лишь на почве этого само углубления, это будет то новое той русской жизни, о чем, умирая, мечтал Достоевский в последнем своем романе, то новое, чего не было в русской жизни, Россия еще не видела христианской интеллигенции, которая пыл своей души, жажду своего служения людям и крестного подвига вложила бы в христианский подвиг деятельной любви и победила ту тяжелую атмосферу вражды и человеконенавистничества, в которой мы задыхаемся. В нашей интеллигенции так много потенциальной религиозной энергии, она так недоступно приносит жертвы на своем алтаре “неведомому богу” – нежели навсегда это неведение?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Русская философия содержит много ценных идей не только в области религии, но и в области гносеологии, метафизики и этики. Основные проблемы, по моему мнению, которые рассматриваются в отечественной философии – это проблемы нравственности, совести, счастья, смысла жизни.
Интерес к истории отечественной мысли пробудился в России еще в первой половине XIX века. Устойчивым и все более нарастающим он становится с конца XIX – начала XX веков. Все сколько-нибудь крупные представители русской философии XX века были вместе с тем и ее историками. В целом это отражает высокую степень зрелости отечественной мысли, внутреннюю потребность философов в рефлексии, в “оглядке” на свои собственные национально-историческое традиции и идейные корни.
Отечественная философия долгое время оставалась для нас “белым пятном”, не признавалась и осуждалась как “белоэмигрантская”. Долгое время в нашей стране официально признавалась только марксиско-ленинская философия, как единственно правильная и верная. И поэтому работы советских философов по сути дела утратили философскую преемственность, ибо как правило не касались целых пластов отечественной религиозной философской мысли. Были существенно ограничены и историко-философские изыскания больших периодов в развитии русской философии, замалчивались и забывались имена очень многих мыслителей. Но сейчас мы имеем доступ к трудам русских философов без предварительной цензуры. Знакомство с их идеями будет полезным для развития нашей национальной культуры, для восстановления преемственности философской традиции.
Будем надеяться, что в скором времени появятся на свет другие работы по исследованию разных проблем русской философии современных авторов. Такие работы позволят углубить и обогатить нашу национальную культуру.
Дальнейшие исследования философского дореволюционного наследия, будем надеяться, позволит прояснить и некоторые сложные проблемы нынешнего социального развития, будет способствовать духовному возрождению современной России.
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
С методологической точки зрения важно сказать, что в культурологическом измерении Россия не есть Запад, не есть Восток, не есть синтез западной и восточной культур, не есть Азия, не есть Европа, не есть Евразия. Россия - это целостный феномен своеобразный этнокультуры.
Сходства и существенные различия
Восточноевропейская, или русская философия - это философия смысла жизни. Основной вопрос русской философии: В чем смысл жизни человека, русского человека, человечества? предопределяет ее тяготение к метафизике, эсхатологии и христианству. Русская философия, являясь географически восточноевропейской, по стилю ближе к западноевропейской философии, нежели восточной.
Для лучшего осмысления традиций русской философии полезно сопоставить ее с современной североамериканской философией, в отношении которой она имеет наибольшее количество различий в плане региональных философских традиций. В простом государственном измерении это - философия России и США (далее - «русская» и «североамериканская» философии).
Американская философия тяготела и тяготеет к эмпиризму, перенятому преимущественно от островной английской философии, и прагматизму - своему национальному детищу. Здесь я сделаю акцент на преобладающей установке американской философии - эмпиризме. Девиз эмпиризма и прагматизма можно выразить словосочетанием, которое очень часто встречается в современной американской философской литературе и на занятиях по философии в США: «эмпирический успех» (empirical success).
Синтетическое понятие, охватывающее эти тенденции для североамериканской философии, - «аналитическая философия». Современная аналитическая философия (как и скептический эмпиризм прошлого) с ее претензиями на строгость, обоснованность, доказательность, пренебрежение к метафизическим и экзистенциальным проблемам человека - по сути не философия, а синтез формальной логики, семиотики и семантики в «тоге» философии. Претензии аналитической философии на обоснованность разбиваются при уяснении того неоспоримого факта, что все исходные положения логики (основы основ аналитической философии) суть те же самые постулаты, убеждения, верования, интуиции, что и положения метафизики, так презираемые в сфере «высоконаучной» аналитической философии. В основаниях логики находятся такие же бездоказательные постулаты, как и в метафизике. Если представители аналитической, преимущественно североамериканской, философии говорят, что метафизика умерла, что это вчерашний день философии, то на том же основании можно говорить, что и логика вместе с аналитической философией мертвы.
Позитивистская философия, аналитическая философия, эмпиризм - все это близкие понятия. Философией можно назвать по договоренности что угодно, логику, например. Тогда, конечно, все, что находится вне проблем и предмета логики, будет нефилософией. На самом деле, в Северной Америке преобладает не философия, а пограничная область логики и эмпиристской философии. В результате к философии там прежде всего относится только ее боковая ветвь - логико-семантические исследования. Правда, это соответствует идеалу такого авторитета позитивизма, как Б.Рассел, который в философии видел только логику.
Аналитическая философия является, таким образом, «наукой логики», и соответственно из ее предметного поля изымаются проблемы бытия, смысла жизни, конечных судеб человеческого существования. В результате, как в науке, все философское знание подгоняется под принцип соответствия, когда каждый философ, как муравей, добавляет в созданную постройку свою соломинку.
Можно предположить, обратив внимание на цикличность смены проблем философии от рационалистских к экзистенциальным [Курашов, 1999; 2001б], что в Северной Америке на смену доминирующей аналитической философии придет пора метафизики. Конечно, все сказанное выше характеризует только общую атмосферу философской мысли этого региона, где культивируются и философские направления всех возможных видов: и религиозное, и экзистенциальное, и религиозно-экзистенциальное (наподобие русской философии).
Русская философия и русская ментальность в целом ориентированы на поиски смысла жизни, эти поиски чужды позитивистско-прагматическому мышлению Запада: к примеру, по американскому телевидению показывают сцену, где двое собеседников задают друг другу в разных вариациях вопросы о смысле жизни и все смеются, догадываясь, что это русские.
Нетрудно заметить, что в данном разделе я сделал акцент не столько на конкретной характеристике русской философии и ментальности, сколько на характеристике западной философии позитивистско-эмпиристского толка. Почему? Потому что философия в атмосфере российской ментальности может быть почувствована непосредственно из контекста специальной части этой работы, посвященной России; кроме того, в данном кратком разделе, как мне показалось, лучше более подробно рассказать о том, чем не является русская философия, нежели о том, чем она является.
Учитывая различные традиции русской и американской философии, в том числе расходимость в понимании предмета и метода философии, а также несхожесть стилей философствования, можно сказать, что «диалог» названных двух философских традиций с полным взаимопониманием сторон невозможен. Это можно отнести и вообще к взаимодействию философских традиций различных культур, представляющих различные ментальности.
Возможно взаимное изучение, культурологическая и страноведческая систематизация, но не понимание. В Америке русскую философию считают околофилософской литературой, в России аналитическую философию считают подразделом частного раздела «Логические проблемы философии науки». Ориентация на проблемы логики в американской философии - это ориентация на формы интеллектуальной деятельности, на анализ значений языка вместо постижения смыслов. При этом упускаются содержательные составляющие человеческого знания.
Русской философии не свойственна «сухая теория», она стремится осмыслить прежде всего то, что находится вне интеллекта: природу души человека, человека в его взаимоотношениях с Богом, смысл жизни, метафизику любви. Словом, русская философия занимается тем, что является основным предметом осмысления философской антропологии, выражая характерную черту российской ментальности.
В какой философской традиции больше
свободной мысли?
Главная характеристика, которая должна быть присуща всякой философии, - это свобода мысли. Показательно, что западноевропейская философия возникла в Древней Греции не в ее столичном центре - Афинах, а на периферии: милетская школа в Малой Азии, элейская школа и школа Пифагора в Южной Италии, т.е. в местах, более свободных от давления идеологических, политических и экономических сил.
Здесь просматривается некоторая аналогия с Россией, философская мысль которой оказалась, в известной мере, более свободной, чем западноевропейская философия с ее господствующим рационализмом и эмпиризмом. Даже стиль, формы выражения русских философов (в данном случае речь не о марксистах) более жизненны и «человекоразмерны», чем сухой стиль рационалистской и позитивистской традиций. На Западе имеет хождение термин «слабая мысль», который часто применяют при характеристике русской философии с ее свободными формами смысловыражения. «Слабая мысль» - это по сути свободная мысль, не принимаемая в рамках традиций философского дискурса педантичного эмпиризма или рационализма, т.е. традиций, принимаемых на Западе за образцы академического научного стиля. Поэтому, например, не случайно то, что на Западе религиозная философия не почитается многими университетскими профессорами. Способ русского философствования не ориентируется на эту парадигму. Когда душа познает душу, метафизическая и религиозная ориентация необходима, логический формализм нужен менее всего, а позитивистски ориентированный эмпиризм становится методом описания самого несущественного.
Российская (советская)
и американская схоластика
Интересно выделить наиболее яркие периоды схоластики в истории мировой философии. Подчеркиваю, «наиболее яркие», потому что схоластика в той или иной степени присутствует в любой период толкования философских догматов учениками, последователями, эпигонами, адептами. Так было всегда. Что же касается наиболее ярких периодов схоластики, то помимо известного периода средневековой схоластики, полагаю, явления неосхоластики можно обнаружить в современной Америке и бывшем СССР. В средневековье схоласты занимались толкованием Священного Писания на основании логики Аристотеля. В современной Северной Америке используют логику для толкования знания конкретных наук. В бывшем СССР занимались толкованием трудов Маркса, Энгельса и Ленина на основании так называемой диалектической логики.
Советские философы не видели никакой другой истинной философии, кроме той, что содержалась в трудах классиков марксизма-ленинизма. Американские аналитические философы недалеко ушли от марксистов-догматиков. Они стойко развивают идеи своих авторитетов: Б.Рассела, Р.Карнапа, В.Куайна и др. Философы-марксисты часто цитировали работу В.И.Ленина «О воинствующем материализме», у американских философов сейчас весьма цитируемой является статья «Три догмы эмпиризма» В.Куайна.
Наконец, если советские философы боялись обвинения их в теизме или позитивизме, то западные философы побаиваются обвинений в мистицизме, как только они вы-скажут хоть какую-то симпатию метафизике. Например, английский философ Фредерик Коплстон в своей книге (в которой защищается метафизика и взвешенно критикуется как эмпиризм, так и логический позитивизм) все же явно озирается на критикуемого монстра - на господствующую философскую идеологию западной философии и сам упреждает возможный шквал обвинений в свой адрес. Так, в заключительной части главы «Функции метафизики» он замечает: «То, что я сказал, может рассматриваться как крен к “мистицизму”, как демонстрация врожденной слабости метафизики, как подтверждение теории о том, что метафизические утверждения обладают только эмоциональным значением, или даже как знак того, что метафизики нуждаются в психоанализе» [Коплстон, 2002, с.93].
Судьба российской философии в контексте
всемирной истории философии
Отдельно поговорим о судьбе российской философии в контексте всемирной истории философии и культуры.
По Канту, для подведения незыблемых основ морали во имя ее спасения наш практический разум должен принять положение, что Бог есть. Теоретический же разум, по тому же Канту, однозначно утверждает, что бытие Бога недоказуемо. Вот контрапункт (или «точка бифуркации») во всей истории практической философии (этики) и нравственных основах жизни всей западной культуры. Кант на теоретическом уровне поставил человечество перед выбором - либо наука в союзе с философией без метафизики и Бога, либо наука в союзе с философией и религиозными учениями с Богом и моралью. Начиная с Ренессанса наука стала своеобразной религией. Кант по сути провозгласил дуализм теоретического и практического разума и протянул между ними мостик, названный им «способностью суждения». В таком подходе Канта нетрудно усмотреть соответствие учению о двойственной истине Ибн Рушда (если говорить языком средневековой теологии) или принцип дополнительности Бора (если говорить языком современной научной методологии). Другими словами, для теоретического разума навечно остается вопрос существования Бога с ответом 50 на 50; практический же разум волевым решением вводит ответ - Бог есть. Итак, чтобы моральные кодексы не превратились в необоснованные декларации и, соответственно, чтобы мораль опиралась на незыблемые основания, действенные для всех людей как всеобщие и необходимые, философия должна сохранить метафизику.
Кант сделал это в «Критике практического разума» и «Критике способности суждения», последующая западная философия во многих ее направлениях - нет! «Метафизика умерла», и «наука сама по себе философия» - вот основные положения позитивизма и всех его разновидностей в виде аналитической философии, лингвистической философии и т.п. Можно сказать, что после немецкой классической философии история философии идет по рационально-научному, но неумному, или немудрому, пути.
На основании вышесказанного можно выявить состояние российской философии в ее историческом соотношении с мировой философией. И здесь, думаю, можно обнаружить следующее: в истории человеческой культуры ситуация сложилась так, что русская философия дважды оказалась комп-лементарной актуальным тенденциям мировой философской мысли. Следует заметить, что две названные ситуации комплементарности отечественной философии мировой западной философии связаны не с тем, что российская философия «догнала» мировую философию, а «догнала» непредвиденно случайным образом.
Первая историческая комплементарность - это русская философия второй половины XIX - первой половины XX в., т.е. философия так называемого серебряного века с ее антропологичностью, метафизичностью и религиозностью. Здесь русская философия оказалась спасительницей морали как раз после кризиса, который мы наблюдаем в предшествующем учении Канта и его аморального разрешения в западном позитивизме и аналитической философии.
Вторая историческая комплементарность сложилась на рубеже XX-XXI вв., но уже не потому, что современная отечественная философия занимается чем-то актуальным (я говорю обобщенно о философии в целом, а не о ее частных проявлениях в отдельных работах), а потому, что ничем определенным не занимается. Почему? В постперестроечный период диктатура диалектического материализма была преодолена, и российские философы стали изучать историческое наследие русской и западной (ранее «буржуазной») философии. Сейчас этот этап пройден, но и новый еще не оформился. Но! ... В это же самое время во всем западном мире, с одной стороны, аналитическая философия превратилась в своеобразную схоластику с логико-семантическими изысками, только называющимися философией, с другой - постмодернизм и постструктурализм провели разрушительную и «расчистительную» работу. В итоге по разным причинам, но одновременно во времени российская и западная философии «зависли» на перепутье, проходя новую точку бифуркации. Поэтому мы живем в интересный период интеллектуальной истории человечества: что произойдет с российской и мировой философией в ближайшие десятилетия? Я думаю - это будет расцвет философии. Вопрос:
В какой форме?
13. Специфика русской философской мысли.
Русская философия насчитывает тысячу лет своего существования, десять веков - от десятого до двадцатого.
Развитие мировой философии представляет собой единый процесс, закономерности которого определяются ходом истории и связаны с выявлением новых проблем, требующих философского осмысления.
Историческое и культурное развитие России всегда отличалось непредсказуемостью, не укладывалось в традиционные схемы и образцы: очень часто долгие периоды упадка и застоя в ее истории сменялись периодами экономического, политического и культурного расцвета.
Это отражалось и на развитии философии.
О развитии русской социально-философской мысли . (статья С. Франка "Сущность и ведущие мотивы русской философии", напечатанная впервые в Германии в 1925 году.) :
Русская философия, это "сверхнаучное интуитивное учение и мировоззрение".
Поэтому русская философия - это и художественная литература, пронизанная глубоким философским восприятием жизни (Достоевский, Толстой, Тютчев, Гоголь), это и свободно написанная статья, посвященная философской теме,
Истина, может быть постигнута совершенно необязательно в "логических связях и благообразной систематичности".
Франк прямо говорил: "Философия истории и социальная философия... - вот главные темы русской философии".
Черты национального своеобразия русской философской мысли:
Интерес к обществу и человеку в нем органически присущ русской философии, более того, самой сущности народного мироощущения.
В русской философии не получили широкого развития ни абстрактно-логические построения, ни индивидуализм.
Очень важной отличительной чертой русской философии является выдвижение нравственной оценки людей, их деяний, а также событий, в том числе социальных и политических, на первый план.
Для русских мыслителей характерно то, что кроме понятия "истина", которое есть во всех языках, они пользуются и таким непереводимым словом, как "правда". В нем тайна и смысл национальной русской философии.
Русский мыслитель - всегда ищет "правду". Ведь "правда" - это не только истина, теоретически верный образ мира. "Правда" - это нравственные основания жизни, это духовная сущность бытия. "Правду" ищут не ради абстрактного познания, а ради того, чтобы "преобразить мир, очиститься и спастись".
Поиски "правды-истины" определяли и формы, в которые обличалась русская философская мысль. Это всегда спор, диалог. В них и рождалась "правда-истина". Действительно – нестяжатели и масоны, материалисты, Пушкин и Чаадаев, славянофилы и западники, марксисты и народники - спорам не было конца в русской социально- философской мысли.
Особенности русской философии
Главной особенностью русской философии является религиозно-мистический характер, переплетение и противостояние языческих и христианских истоков русской культуры.
Русская философия, в отличие от западноевропейской, не имела дохристианского периода и, следовательно, не могла опереться на культурное наследие античности. Она складывалась в языческих формах. (Ориентация на западную культуру определилась только с принятием Русью христианства).
Древнее языческое восхищение природой, привязанность к текущему материальному бытию соединились с христианским ощущением высшего (иного) мира, с желанием непосредственного единения с Богом.
Подобное наблюдалось и в понимании человека. Русский человек: с одной стороны, непосредственно принадлежит материальному бытию; с другой, непосредственно, духовно связан с Богом (укоренен в вечном, духовном бытии).
Сознание неизбежности смерти побуждало задуматься о “смысле” жизни, о важном и существенном в ней, о том, что будет “после смерти” или “после жизни”.
Русская Философия – это стремление человека, как разумного, мыслящего существа, преодолеть свою конечность, свою ограниченность и смертность, своё несовершенство, и постичь абсолютное, "божественное", совершенное, вечное и бесконечное.
В России, в отличие от передовых европейских стран, возникновение философии, свободной от религии, запоздало на 200-300 лет. Философия проникла в Российские учебные заведения только в XVII в., когда Запад уже располагал полнокровными философскими системами.
Обособление философии от религии и утверждение ее как теоретической науки началось в XVIII в., благодаря научным достижениям М. В. Ломоносова (1711-1765), основателя материалистической традиции в русской философии. Русская философия отделилась от религии в 1755 году, когда открылся Московский университет, где началось светское преподавание философии.
В качестве второй отличительной черты русской философии необходимо отметить специфику русского стиля философствования.
Христианство на Русь пришло из Византии в его восточном варианте, в форме православия. (В этом акте проявилось стремление сохранить определенную дистанцию от западной Европы, от её культурных и религиозных традиций).
В течение нескольких столетий Россию от западноевропейских стран отгораживала религиозная нетерпимость между западной и восточной церквами.
Углублению связей с Западом мешали также почти 300-летнее татаро- монгольское иго, его негативные последствия.
В результате русская мысль вплоть до XVII в. развивалась замкнуто.
В западной философии с XVII в. господствующим стал чисто рационалистический, «научный» метод изложения, достигший апофеоза у представителей немецкой классической философии.
В русской философии рационалистический метод никогда не был основным, более того, для многих мыслителей он представлялся ложным, не дающим возможности дойти до сути главных философских проблем.
В русской философии ведущим оказался эмоционально-образный, художественный стиль философствования, отдающий предпочтение ярким художественным образам, интуитивным прозрениям, а не строгим логическим рассуждениям.
Третья, особенность русской философии:
Русской философии больше присущи общинное сознание, соборность, "софийность" («"слово-мудрость" – дело»), что предполагает постановку вполне земных, человеческих вопросов.
В России не могла рассчитывать на успех философия, отрешенная от жизни, замкнутая в умозрительных конструкциях.
Поэтому именно в России – раньше, чем где бы то ни было, – философия подчинялась решению встававших перед обществом практических задач.
Сопоставление условий русской жизни с жизнью передовых европейских стран породило в нашей философии одну из самых острых проблем общественной мысли – взаимоотношений "Россия – Запад".
Противопоставление "Россия – Запад". Поиски русской философской мысли проходили в противоборстве двух напрвлений: 1) славянофилы , 2) западники . Славянофилы акцентировали внимание на самобытности русской мысли и связывали эту самобытность с неповторимым своеобразием русской духовной жизни. Западники выражали стремление вписать Россию в процесс развития Западной (европейской) культуры. Они считали, что поскольку Россия встала на путь развития позже других стран Европы, то должна учиться у Запада.
Русские философы настойчиво преодолевали "комплекс неполноценности" – ложное, убеждение о несамостоятельности русской философской мысли, отстаивали её самобытность.
Русская философия - не отдаленная страница далекого прошлого, которая уже поглощена потоком времени. Эта философия - живая мысль. Мы находим в сочинениях Иллариона Киевского, Ломоносова, славянофилов и западников, в философских исканиях Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, в философско-исторической концепции Н. Я. Данилевского, в социально-философских взглядах И. А. Ильина, в философском творчестве Э. В. Ильенкова ответы на многие современные вопросы.
Философия – это то, что отличает человека от животного. Животные, не философствуют. Как и человек, они смертны, их представление о мире тоже несовершенно, но они не сознают этого. Они не сознают своего существования и своей конечности. Способность сознавать своё существование, свою конечность и своё несовершенство – основа и источник русской философии.
