Диктанты — Частица не с различными частями речи. Немецкие породы собак Сложные случаи разграничения НИ и НЕ

I

Измученный и полузадохшийся, дрожа всем телом от страшного возбуждения, Геник торопливо раздвинул упругие ветви кустов и ступил на дорожку сада. Сердце неистово билось, шумно ударяя в грудь, и гнало в голову волны горячей крови. Вздохнув несколько раз жадно и глубоко, он почувствовал сильную слабость во всем теле. Ноги дрожали, и легкий звон стоял в ушах. Геник сделал несколько шагов по аллее и тяжело опустился на первую попавшуюся скамейку.

Те, кто охотились за ним, без сомнения, потеряли его из виду. Быть может – это было и не так, но так ему хотелось думать. Или, вернее – совсем не хотелось думать. Странная апатия и усталость овладевали им. Несколько секунд Геник сидел, как загипнотизированный, устремив глаза на то место в кустах, откуда только что вылез.

В саду, куда он попал, перескочив с энергией отчаяния высокий каменный забор, было пусто и тихо. Это был небольшой, но густой и тенистый оазис, заботливо выращенный несколькими поколениями среди каменных громад шумного города.

Прямо перед Геником, за стволами деревьев на лужайке красовалась цветочная клумба и небольшой фонтан. Шум уличной жизни проникал сюда лишь едва слышным дребезжанием экипажей.

Надо было что-нибудь придумать. Огненный клубок прыгал в голове Геника, развертываясь и снова сжимаясь в ослепительно блестящую точку, которая плыла перед его глазами по аллее и зеленым кустам. Напряженная, почти инстинктивная работа мысли подсказала ему, что идти теперь же через ворота, рискуя, вдобавок, запутаться на незнакомом дворе, – немыслимо.

Не пишется

слитно

раздельно

1. Со всеми словами, которые не употребляются без не: неистов-ство, необходимый, нельзя, ненавидящий, негодуя, непобедимый, нестерпимый, несмолкаемый (не входит в состав корня или является приставкой).

1. С глаголами в неопределённой форме и в форме любого наклонения, деепричастиями и краткими причастиями: не читать, не ходил бы, не хватает, не видя, не покрашен, а также с числительными, предлогами (кроме несмотря на, не взирая на), союзами, частицами и некоторыми наречиями (кроме наречий на -о): не один, не под силу, не то... не то, не только, едва ли не, не сегодня, не по нашему, чуть ли не, вряд ли не. не всегда.

2. С существительными, прилагательными и наречиями на -о, когда с не образуется новое слово (его нередко можно заменить близким по смыслу словом, но без не): неправда (ложь), неплохой (хороший), недалеко (близко).

2. С существительными, прилагательными, наречиями на -о при имеющемся (или подразумеваемом) противопоставлении: Он говорил не правду, а ложь. Он совершил не хороший, а дурной поступок. От школы до дома не далеко, а близко.

3. С неопределёнными местоимениями, а так-же отрицательными без предлога: несколько рублей, нечто интересное, нечем занимать ся, некого послать.

3. С местоимениями, в том числе отрицательными, если при последних есть предлоги: а) не ты, не он, не каждый, не тот; б) не у кого спросить, не над чем работать.

4. С полными причастиями без зависимых слов: На столе лежала непрочитанная книга.

4. С полными причастиями при наличии противопоставления или зависимых слов: На столе лежала не прочитанная, а лишь просмотренная книга. На столе лежала не прочитанная мною книга.

5. С прилагательными, причастиями и наречиями на -у если к ним относятся слова совсем, совершенно, очень, весь ма, крайне, чрезвычайно и др., усиливающие степень качества: со всем непродуманное (безрассудное) решение, чрезвычайно неинтересная (скучная) книга, поступить крайне неосторожно (опрометчиво).

5. С прилагательными, причастиями, наречиями на -о, если отрицание усиливается отрицательными местоимениями далеко не, вовсе не, отнюдь не: ничем не оправданный поступок, ничуть не интересная книга, далеко не лёгкое дело, отнюдь не весело.

6. С отрицательными наречиями: негде, некуда, некогда, неоткуда, незачем.

6. С краткими прилагательными, которые не употребляются в полной форме или у которых она имеет иное значение: не рад, не должен, не готов, не горазд; с наречиями, которые употребляются только в качестве сказуемого в безличных предложениях: не надо, не жаль, не пора.

1. С краткими прилагательными, имеющими то же значение, что и полные, написание не подчиняется тем же правилам, что и написание не с полными прилагательными: Капля невелика (мала), а камень разрушает. Кепка была не велика, а мала.

Очень часто написание не с краткими прилагательными зависит от смысла: 1) Он неумён (т. е. почти глуп), но: Он не умён (т. е. нельзя сказать, что он глуп, но и не отличается большим умом). 2) Он небогат (т. е. почти беден), но: Он не богат (он не имеет богатства, но и не является бедным, т. е. человек среднего достатка).

2. В некоторых глаголах и существительных бывает приставка недо- , обозначающая, что действие совершилось ниже положенной нормы: недоедать (есть меньше, чем требуется), недовыполнить (выполнить меньше, чем на 100%) и др.

3. Если прилагательные и наречия на связаны противительным союзом но , то частица не обычно пишется слитно; в этом случае нет прямого противопоставления признаков и они приписываются предмету или действию одновременно, например: 1) Отец купил недорогой, но красивый костюм (т. е. и недорогой (дешёвый), и красивый костюм). 2) Ученик прочёл стихотворение негромко, но выразительно (т. е. и негромко (тихо), и выразительно). Ср.: Отец купил не дорогой, а дешёвый костюм (один признак исключает другой, противоположный). Ученик прочёл стихотворение не громко, а тихо.

363. Прочитайте, объясните слитное или раздельное написание не со словами различных частей речи.

1) Дни лета клонились к осени. Дышал ненастный ветер. (П.) 2) Солнце - не огнистое, не раскалённое, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное - мирно всплывает из-под узкой и длинной тучки... (Т.) 3) Небольшой котёльчик висел над одним из огней: в нём варились «картошки». (Т.) 4) Я невольно полюбовался Павлушей. (Т.) 5) Я, к сожалению, должен прибавить, что в том же году Павла не стало. (Т.) 6) Он [приказчик] ненавидел меня упрямо и всё более и более остро. (М. Г.) 7) И как недосмотрел? И как ты недослышал? (Гр.) 8) Тут явилась на валу Василиса Егоровна, с нею Маша, не хотевшая отстать от неё. (П.) 9) Дальше, пересекая дорогу, тянулись жёлтые, немигающие огни деревни. (Ф.) 10) Окончив свои работы, мы ложились тут же, у костра, и я, несмотря на несносных комаров, скоро засыпал самым крепким сном. (Прж.) 11) Сын поцеловал мать и, не смотря на неё, не оборачиваясь, вышел из комнаты. 12) Мы бредём по тем дорожкам, где не кошена трава. (Исак.) 13) В описаниях его [Рудина] недоставало красок. (Т.) 14) Этот шест не достаёт до дна колодца. 15) Мимо проходят несокрушимые, отсвечивающие голубым льдины. (С.-М.)

364. Спишите. Объясните (устно) слитное или раздельное написание не .

I. 1) Она была далеко (не)красавица. (Л.) 2) Даша сказала твёрдо: «Мне кажется, нам (не)о чем говорить». (А. Н. Т.) 3) Поджав губы, Иван Ильич кивнул. Ему (не)чем было дышать. (А. Н. Т.) 4) Направо жёлтая, (не) мигающая звезда стояла (не)высоко над лесистыми холмами. (А. Н. Т.) 5) Без тени робости он (не)торопливой походкой вошёл в кабинет начальника. (Нов.-Пр.) 6) (Не)слыша ответа, Печорин сделал (не)сколько шагов к двери. (Л.) 7) Только Григорий Александрович, (не)смотря на дождь и усталость, (не)хотел воротиться. (Л.) 8) Обломов - (не)тупая, апатическая натура, без стремлений и чувств, а человек, тоже чего-то ищущий в своей жизни, о чём-то думающий. (Добр.) 9) С Филофеем пришло двое его братьев, нисколько на него (не)похожих. (Т.) 10) Большов - вовсе (не)сильная натура. (Добр.) 11) Павел Петрович - человек очень (не)глупый. (Д. П.) 12) В (необыкновенной тишине зарождается рассвет. (Пауст.) 13) Это (не)настоящий, это сказочный лес. (Пришв.) 15) Матросы с трудом справлялись с (не)знакомыми для них механизмами. (Нов.-Пр.) 14) Мы поднимаем сеть и вместо дорогой сёмги вытаскиваем морскую свинку, совсем (не)нужную. (Пришв.) 15) Из экипажа «Светлана» (не)досчитали ста шестидесяти семи человек. (Нов.-Пр.) 16) Она (не)дослушала, отошла прочь. (Л.) 17) Это [Моргач] человек опытный, себе на уме, (не)злой и (не)добрый, а более расчётливый. (Т.)

II. 1) Вот луна: она (не)тускла, (не)бледна, (не)задумчива, (не)туманна, как у нас, а чиста, прозрачна, как хрусталь. (Гонч.) 2) Печорин был долго (не)здоров, исхудал, бедняжка. (Л.) 3) Анатоль был (не)находчив, (не)быстр и (не)красноречив, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем (не)изменяемой уверенности. (Л. Т.) 4) Я (не)богат, (не)чиновен, да и по летам ему совсем (не)пара. (Л.) 5) Выражение этого взора было очень (не)определённо, но (не)насмешливо. (Л.) 6) Она [княжна Мери] запела: голос её (не)дурён. (Л.) 7) Она [Татьяна] была (не)тороплива, (не)холодна, (не)говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех... (П.) 8) Эта жизнь (не)была Казмину (не)приятна... Ему даже нравилось после сурового однообразия деревни попасть в (не)ожиданные, столь (не)привычные условия. (Зайц.)

365. Спишите. Объясните слитное и раздельное написание не . Укажите возможные синонимы к существительным, прилагательным и наречиям, с которыми не пишется слитно.

1) С утра я чувствовал себя (не)хорошо, хотя ещё (не)мог ясно определить, в чём заключалось моё (нездоровье. (Купр.) 2) Мы вели между собой (не)торопливый разговор. (Пауст.) 3) Солнце было (не)мутное, как вечером, а светлое, отдохнувшее за ночь. (Пауст.) 4) На глазах у неё выступили слёзы, (не)робкие, (не)горькие, а гордые, сердитые слёзы. (Ч.) 5) (Не)старая ещё и довольно красивая женщина внесла (не)болыпой самоварчик. (Кор.) 6) (Не)знакомец, когда его разглядели, оказался человеком лет тридцати, (не)красивым собой и ничем (не)замечательным. (Ч.) 7) Лицо у него было такое, как всегда, - (не)умное и (не)глупое. (Ч.) 8) За окном горел, никак (не)мог погаснуть (не)яркий свет. (Пауст.) 9) В характере его [Давыдова] появилась никогда ранее (не)свойственная раздражительность. (Шол.) 10) Всякая, даже малейшая, грубость, (не)деликатно сказанное слово волнуют меня. (Ч.) 11) Соловей уже (не)(по)вечернему, отрывисто и (не)решительно, а (по)ночному, (не)торопливо, спокойно заливался на весь сад. (Л. Т.) 12) Юные гимнастки выполнили обязательные упражнения далеко (не)безупречно. (Газ.) 13) Дождливые дни для меня очень (не)приятны. (М.-Мак.) 14) Изба была никуда (не)годна. (А. Н. Т.) 15) Хор у нас был (не)большой, но чудесный. (Ф. Ш.) 16) Давыдов шёл (не)спешным, но широким шагом. (Шол.) 17) Каждый колокольчик говорил (по)своему: расстояние уменьшало только силу, но (не)ясность звука. (Кор.) 18) Солнце жгло (по)вчерашнему, воздух был (не)подвижен и уныл. (Ч.) 19) (На)право и (на)лево от беседки тянулись (не)ровные глинистые берега. (Ч.)

366. Спишите. Объясните правописание не с причастиями.

1) Вверху (не)погасшим костром тлели Стожары. (Шол.) 2) Все матросы, (не)занятые вахтой, вышли на верхнюю палубу. (Нов.-Пр.) 3) Воспоминания - это (не)пожелтевшие письма, (не)старость, (не)засохшие цветы и реликвии, а живой, трепещущий, полный поэзии мир. (Пауст.) 4) Только (не)сжата полоска одна. (Н.) 5) В (не)видимую, завешенную ковром дверь кто-то постучал. (Пришв.) 6) Поднималось солнце. Ещё (не)видимое глазом, оно раскинуло по небу прозрачный веер розовых лучей... (М. Г.) 7) Занятие себе Савка выбрал особенное, ни от кого (не)зависящее, - охоту. (М.-С.) 8) Телегин сложил (не)дочитанное письмо. (А. Н. Т.) 9) Мать с (непокрытой головой выбежала из сеней. (Шол.) 10) Солнце, яркое, но (не)греющее, холодно смотрело с высоты неба. (Стан.) 11) Павел поднял голову, посмотрел на Сухарько взглядом, (не)обещающим ничего хорошего. (Н. О.) 12. Резкий крик вырвался у меня из ещё (не)окрепшего горла. (А. Г.) 13) Подхалюзин - человек сметливый и вовсе (не)привязанный к своему хозяину. (Добр.) 14) У него [Островского] на первом плане является всегда общая, (не)зависящая ни от кого из действующих лиц обстановка жизни. (Добр.) 16) Команда разошлась, (не)доумевающая и поражённая. (Стан.) 17) Дома давно (не)штукатурены, крыши (не)крашены... Двери дачи были (не)заперты. (Ч.)

367. Прочитайте. Какие слова, оканчивающиеся на -мый , являются прилагательными, какие - причастиями? Спишите, объясняя (устно) слитное или раздельное написание не .

1) Всё было полно грустного и сладостного, (необъяснимого весеннего очарования. (Купр.) 2) Он пел какую-то песню, мне (не)знакомую... (Т.) 3) Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа (не)разделим и вечен. (П.) 4) Левин, (не)замечаемый народом, продолжал лежать на копне, и смотреть, и слушать, и думать. (Л. Т.) 5) Все его поступки, большие и малые, (не)объяснимы. (В. Бр.) 6) Обе подруги были одних лет, но между ними была (не)измеримая разница во всём. (Дост.) 7) Тишина, (не)нарушаемая ни движением, ни звуком, особенно поразительна. (Л. Т.) 8) Князь Андрей мог думать о другом, совершенно (не)зависимом от общих вопросов предмете - о своём полке. (Л. Т.) 9) Свечи, (не)зажигаемые по другим дням, разливали яркий свет по комнате. (Гонч.) 10) Райский, (не)шевелясь, смотрел, никем (не)замечаемый, на всю эту сцену. (Гонч.) 11) Источник знания (не)истощим. (Гонч.) 12) Сорока шёл наугад, руководясь ветром и какими-то (не)уловимыми для (непривычного человека приметами. (Сераф.) 13) Княгине холодно; в ту ночь мороз был (не)стерпим. (Н.) 14) Какая точность и определённость в каждом слове, как на месте и (незаменимо другим каждое слово! (Бел.) 15) Глубина чеховских произведений для вдумчивого, чуткого актёра (не)исчерпаема. (Станисл.) 16) Хозяин (не)спеша вытер руки. (Бун.)

368. Спишите. Объясните (устно) слитное и раздельное написание не .

1) Разговор Ефима Андреевича был важен, (нетороплив и насыщен содержанием. 2) Я всё более убеждался, что это далеко (не)заурядный артист. (Купр.) 3) Иногда он [Авилов] представлял себя известным путешественником... Он открывал (не)изведанные ещё земли. (Купр.) 4) Странные, ему самому (не)ясные ощущения волновали его. (Т.) 5) Вихорь, (не)холодный, а тёплый, ударил по деревьям, по стенам, по улице. (Т.) 6) Особенно хорош сад, (небольшой, но густой и приятно запутанный. (М. Г.) 7) Старая барская усадьба стояла на (не)высокой, но заметной горушке. (К. С.) 8) Райский считал себя (не)новейшим, то есть (не)молодым, но отнюдь (не)отсталым человеком. (Гонч.) 9) За курганами на востоке лежала желтоватая мгла, (не)похожая ни на дым, ни на пыль. (А. Н. Т.) 10) Хозяин... что(то) сердито кричал на (не)понятном языке. (Бун.)

369. Спишите, вставляя пропущенные буквы, недостающие знаки препинания, раскрывая скобки. Какие типы речи сочетаются в данном тексте? Найдите в тексте многосоюзие. Какую роль оно играет в тексте? Укажите другие средства выразительности языка, использованные автором. Выпишите однокоренные слова к слову свет , указывая их часть речи. Разберите по составу выделенные слова.

Женька (не)спеша шёл по узкой дороге почти (не)оп..раясь на палку и (не)ощущая боли в ране..ой ноге.

(В)течени.. всего пути по об..им сторонам дороги ткнулись (не)высокие но густые кустарники а за ними ра..т..лалась серебр..ая от ин..я трава.

Ударил мороз..ц и подмороже..ая земля чуть похрустывала под ногами. Воздух насыще..ый влагой буд(то) повис в тума..ой мгле.

Но вот туман впереди пор..дел и как показалось Женьке приобрёл (нежно)розовый оттенок. (Не)ожида..о в гуще этого беспокойного воздуха открылся красный шар. Он постепе..о стал увелич..ва(?)ся набухать цветом и вдруг из (н..)чего родилось (не)что. Это встало солнце и осв..тило (по)новому всё вокруг и чёрный лес в..дневшийся (не)вдал..ке и скоше..ые поля и даже угрюмые следы прошедш..й..десь войны. Как буд(то) что(то) дрогнуло, в мире произошло какое(то) потрясение. Это свет победил туман.

Т..ж..лый воздух словно (не)желая уступать (не)годовал и ц..плялся за землю но солнце возникшее так внезапно уже (не)удержимо ше..твовало по белому свету. Осв..щё(н, нн)ые солнцем поля вдруг ярко забл..стели. (По В. Тендрякову)

Алгоритм правописания частицы не с существительными, прилагательными и наречиями на -о:

1

Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное - мирно всплывает из-под узкой и длинной тучки (Т.). Я невольно любовался Павлушей (Т.). Дышал ненастный ветер (П.). Небольшой котёльчик висел над одним из огней… (Т.) Она была далеко не красавица (Л.). Мы повели между собой неторопливый разговор (Пауст.). Солнце было не мутное, как вечером, а светлое, отдохнувшее за ночь (Пауст.). На глазах у нее выступили слезы, не робкие, не горькие, а гордые, сердитые слезы (Ч.). Солнце жгло по-вчерашнему, воздух был неподвижен и уныл (Ч.). Направо и налево от беседки тянулись неровные глинистые берега (Ч.). Давыдов шел неспешным, но широким шагом (Шол.). Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери (Л.). Направо желтая, немигающая звезда стояла невысоко над лесистыми холмами (А. Н. Т.). В необыкновенной тишине зарождается рассвет (Пауст.). Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка (Л.). Выражение этого взора было очень неопределенно, но не насмешливо (Л.). Незнакомец, когда его разглядели, оказался человеком лет тридцати, некрасивым собой и ничем не замечательным (Ч.). За окном горел, никак не мог погаснуть неяркий свет (Пауст.). Изба была никуда не годна (А.Т.Н.). Воспоминания - это не пожелтевшие письма, не старость, не засохшие цветы и реликвии, а живой, трепещущий, полный поэзии мир (Пауст.). Вихорь, не холодный, а теплый, ударил по деревьям, по стенам, по улице (Т.). Особенно хорош сад, небольшой, но густой и приятно запутанный (М.Г.). Она запела: голос ее недурен. (Л.)… Я намерен немедленно улизнуть (Т.).

2

Кто-то не спеша шел по аллее (Ч.). Метелица свирепо осадил жеребца перед самым носом мальчишки, едва не задавив его (Фад.). Егорушка быстро, не желая ни о чем думать, положил под голову узелок, укрылся пальто (Ч.). Метелица пошарил глазами, прислушался и, не найдя ничего подозрительного, бесшумно и быстро перемахнул через забор (Фад.). Не убив медведя, шкуры не продают (посл.). Не зная, ни кто нас зовет, ни куда нужно идти, и я и старуха вскочили и бросились сквозь дым вслед за матросом (Т.).

3

Она негодовала, ненавидела тетю (Ч.). Рис в пирожках недоварен (Ч.). Дома новы, но предрассудки стары. Порадуйтесь - не истребят ни годы их, ни моды, ни пожары (Гр.). Ни один не колыхнется на березках белый лист (П.). Он жил, словно никого вокруг себя не замечал и ни в ком не нуждался (Т.). … И ничего ему не нужно было, и ничто его не связывало (Т.). Но, не признавая ничего, он не только не был мрачным, скучающим и резонирующим юношей, а, напротив, увлекался постоянно (Л.Т.). Клим никогда еще ни с кем не говорил так, как с Мариной (М. Г.). Киселев участвовал в войнах с Наполеоном, но ни разу не был не только ранен, но даже поцарапан (Пауст.). Кое-как простившись, не взглянув ни на чье лицо, Володя вышел из столовой (Ч.). Гусь нисколько не обиделся, что незнакомая собака поедает его корм (Ч.). Навек оставлю Рим: я рабство ненавижу (П.).

4

Вообще из всех людей, когда-либо встречавшихся с Чеховым, не было, кажется, ни одного, кто, вспоминая о нем, не отметил бы этой глубоко народной черты: лютой ненависти к самовозвеличиванию и чванству. Нельзя было поверить, что тот, перед кем благоговеет вся страна, может до такой степени не ощущать своей славы.

Он словно задачу перед собой поставил: стушеваться, не выпячивать ни перед кем своего «я», не угнетать никого своими заслугами. «Когда обо мне пишут, это меня неприятно волнует», - говорил Чехов.

Не извлекать из своего дарования никаких привилегий, чтобы оно не вставало преградой между ним и другими людьми. Никогда, ни при каких, обстоятельствах не разрешать себе ни зазнайства, ни чванства.

Чехов писал в редакцию журнала: «Пожалуйста, не печатайте в объявлениях меня так длинно. Это не принято». Когда печаталось полное собрание его сочинений, Чехов, как об особой услуге, просил издателя не печатать при этом ни его портрета, ни его биографии. Вообще было бы неплохо, если бы молодые писатели, подробно изучив биографию Чехова, сделали ее образцом своего поведения, потому что эта биография есть раньше всего учебник писательской скромности.

К. Чуковский «А. П. Чехов».

Мало кто знает, но большинство любителей собак заводит дома питомцев немецких пород, потому что они отличаются верностью, сдержанностью, умом и выносливостью. Многие из них могут одновременно выступать в лице сторожа, компаньона или охотника. Ниже мы рассмотрим список самых популярных немецких пород собак.

  • Рост – до 60 см
  • Вес – до 40 кг

Немецкая овчарка была выведена для поиска пропавших людей, защиты и охоты. Собака обладает короткой, но густой шерстью, окрас – чепрачный, зонарный, черный, белый. Овчарка отличается уравновешенностью, преданностью и выносливостью.

Плюсы:

  • может быть защитником;
  • любит детей;
  • быстро обучается.

Минусы:

  • требует длительных прогулок и физических нагрузок.


  • Рост – около 40 см
  • Вес – до 20 кг

Появился в Германии, относится к гладкошерстным собакам, окрас шерсти – тигровый, рыжий. Особенности в том, что он уравновешенный и любит детей. Питомца часто используют, как телохранителя, сторожа и няньку. Также боксер активный и недоверчив к незнакомым.

Плюсы:

  • верны хозяину;
  • быстро обучаются.

Минусы:

  • часто болеют;
  • быстро переохлаждаются;
  • требуют ухода за шерстью.


  • Рост – около 40 см
  • Вес – до 25 кг

Охотничья порода собак, выведена в Германии для охоты, охраны и помощи людям. При этом пес не прихотлив в уходе и легко приживается в любых условиях. У пса среднее туловище, мощные лапы и грудь. Шерсть – жесткая с подшерстком, окрас – темный, рыжий. По характеру немецкий отличается упрямством, самостоятельностью, горячим темпераментом и выносливостью.

Плюсы:

  • верны и быстро обучаются.

Минусы:

  • бывают агрессивны;
  • требуют постоянной дисциплины.


  • Рост – до 65 см
  • Вес – 40 кг

Был выведен для охоты и охраны. По размеру – собака со средним туловищем. Шерсть – короткая, густая, окрас – коричневый, серый. По характеру немецкий – выносливые, смышленые и активные животные.

Плюсы:

  • могут быть сторожами;
  • преданы своей семье.

Минусы:

  • требуют длительных прогулок;
  • могут быть агрессивны к другим животным.


  • Рост – около 60 см
  • Вес – 30-40 кг

Легавая порода с короткой шерстью. Туловище – спортивное и стройное, окрас – темный, иногда бывает с молочным оттенком и вкраплениями. Пса можно использовать для охраны, охоты на мелких животных. присуща верность, уверенность, выдержка и уравновешенность.

Плюсы:

  • быстро обучаются;
  • шерсть почти не требует ухода.

Минусы:

  • тяжело уживается в квартире.


  • Рост – 75-90 см
  • Вес – до 90 кг

Обладает крупным размером, окрас – палевый, мраморный, серый, черный и голубой. Шерсть – короткая и гладкая. Использовать можно, как охранника, сторожа или компаньона. Характеру присуща верность, игривость, преданность, миролюбие и дружелюбность.

Плюсы:

  • легко обучается;
  • долго живет.

Минусы:

  • лучше содержать за городом;
  • из-за веса собака легко завалит взрослого человека, даже играя с ним.


  • Рост – до 40 см
  • Вес – до 15 кг

Собака компаньон, от которой произошло множество остальных декоративных питомцев. Шерсть густая и пушистая, окрас – белый, серый, есть подшерсток. отличается крепким здоровьем, мирным характером, активностью, умом и преданностью.

Плюсы:

  • острый ум и сообразительность;
  • любовь к детям.

Минусы:

  • склонны к ожирению;
  • требуют обучения.


  • Рост – до 60 см
  • Вес – до 50 кг

Был выведен в Германии, отличается устойчивым характером, выносливостью, умом и сдержанностью. Ранее использовали для выпаса скота, позднее в качестве сторожа или охранника. Шерсть – гладкая, блестящая, окрас – черный с подпалинами рыжего и коричневого цвета. По характеру – верные и мирные собаки, осторожно относятся к незнакомцам.

Плюсы:

  • любят детей;
  • не агрессивны.

Минусы:

  • требует постоянных прогулок и тренировок;
  • плохо переживают смену семьи.


  • Рост – 70 см
  • Вес – 40-50 см

Короткошерстный , обладает крупным телом и крепкими лапами. Окрас шерсти – темный, коричневый, с подпалинами. По характеру доберманы – мирные, быстро обучаются, сдержанны, привязаны к семье, осторожны по отношению к незнакомцам.

Плюсы:

  • обладают хорошим нюхом;
  • могут быть охранниками и сторожами.

Минусы:

  • тяжело ухаживать;
  • требует дрессуры.
Дед неожиданно продал дом кабатчику, купив другой, по Канатной улице; немощеная, заросшая травою, чистая и тихая, она выходила прямо в поле и была снизана из маленьких, пестро окрашенных домиков. Новый дом был нарядней, милей прежнего; его фасад покрашен теплой и спокойной темно-малиновой краской; на нем ярко светились голубые ставни трех окон и одинарная решетчатая ставня чердачного окна; крышу с левой стороны красиво прикрывала густая зелень вяза и липы. На дворе и в саду было множество уютных закоулков, как будто нарочно для игры в прятки. Особенно хорош сад, небольшой, но густой и приятно запутанный; в одном углу его стояла маленькая, точно игрушка, баня; в другом была большая, довольно глубокая яма; она заросла бурьяном, а из него торчали толстые головни, остатки прежней, сгоревшей бани. Слева сад ограждала стена конюшен полковника Овсянникова, справа — постройки Бетленга; в глубине он соприкасался с усадьбой молочницы Петровны, бабы толстой, красной, шумной, похожей на колокол; ее домик, осевший в землю, темный и ветхий, хорошо покрытый мхом, добродушно смотрел двумя окнами в поле, исковырянное глубокими оврагами, с тяжелой синей тучей леса вдали; по полю целый день двигались, бегали солдаты, — в косых лучах осеннего солнца сверкали белые молнии штыков. Весь дом был тесно набит невиданными мною людями: в передней половине жил военный из татар, с маленькой круглой женою; она с утра до вечера кричала, смеялась, играла на богато украшенной гитаре и высоким, звонким голосом пела чаще других задорную песню:

Одна любить — не рада,
Искать другую надо!
Умей ее найти.
И ждет тебя награда
На верном сем пути!
О-о, са-ладкая нагр-рада-а!

Военный, круглый, как шар, сидя у окна, надувал синее лицо и, весело выкатывая какие-то рыжие глаза, непрерывно курил трубку, кашлял странным, собачьим звуком: — Вух, вух-вух-хх... В теплой пристройке над погребом и конюшней помещались двое ломовых извозчиков: маленький сивый дядя Петр, немой племянник его Степа, гладкий, литой парень, с лицом, похожим на поднос красной меди, — и невеселый длинный татарин Валей, денщик. Всё это были люди новые, богатые незнакомым для меня. Но особенно крепко захватил и потянул меня к себе нахлебник Хорошее Дело. Он снимал в задней половине дома комнату рядом с кухней, длинную, в два окна — в сад и на двор. Это был худощавый сутулый человек, с белым лицом в черной раздвоенной бородке, с добрыми глазами, в очках. Был он молчалив, незаметен и, когда его приглашали обедать, чай пить, неизменно отвечал: — Хорошее дело. Бабушка так и стала звать его в глаза и за глаза. — Ленька, кричи Хорошее Дело чай пить! Вы, Хорошее Дело, что мало кушаете? Вся комната его была заставлена и завалена какими-то ящиками, толстыми книгами незнакомой мне гражданской печати, всюду стояли бутылки с разноцветными жидкостями, куски меди и железа, прутья свинца. С утра до вечера он, в рыжей кожаной куртке, в серых клетчатых штанах, весь измазанный какими-то красками, неприятно пахучий, встрепанный и неловкий, плавил свинец, паял какие-то медные штучки, что-то взвешивал на маленьких весах, мычал, обжигал пальцы и торопливо дул на них, подходил, спотыкаясь, к чертежам на стене и, протерев очки, нюхал чертежи, почти касаясь бумаги тонким и прямым, странно белым носом. А иногда вдруг останавливался среди комнаты или у окна и долго стоял, закрыв глаза, подняв лицо, остолбеневший, безмолвный. Я влезал на крышу сарая и через двор наблюдал за ним в открытое окно, видел синий огонь спиртовой лампы на столе, темную фигуру; видел, как он пишет что-то в растрепанной тетради, очки его блестят холодно и синевато, как льдины, — колдовская работа этого человека часами держала меня на крыше, мучительно разжигая любопытство. Иногда он, стоя в окне, как в раме, спрятав руки за спину, смотрел прямо на крышу, но меня как будто не видел, и это очень обижало. Вдруг отскакивал к столу и, согнувшись вдвое, рылся на нем. Я думаю, что я боялся бы его, будь он богаче, лучше одет, но он был беден: над воротником его куртки торчал измятый, грязный ворот рубахи, штаны — в пятнах и заплатах, на босых ногах — стоптанные туфли. Бедные — не страшны, не опасны, в этом меня незаметно убедило жалостное отношение к ним бабушки и презрительное — со стороны деда. Никто в доме не любил Хорошее Дело; все говорили о нем посмеиваясь; веселая жена военного звала его «меловой нос», дядя Петр — аптекарем и колдуном, дед — чернокнижником, фармазоном. — Чего он делает? — спросил я бабушку. Она строго откликнулась: — Не твое дело, молчи знай... Однажды, собравшись с духом, я подошел к его окну и спросил, едва скрывая волнение: — Ты чего делаешь? Он вздрогнул, долго смотрел на меня поверх очков и, протянув мне руку в язвах и шрамах ожогов, сказал: — Влезай... То, что он предложил войти к нему не через дверь, а через окно, еще более подняло его в моих глазах. Он сел на ящик, поставил меня перед собой, отодвинул, придвинул снова и наконец спросил негромко: — Ты — откуда? Это было странно: я четыре раза в день сидел в кухне за столом около него! Я ответил: — Здешний внук... — Ага, да, — сказал он, осматривая свой палец, и замолчал. Тогда я счел нужным пояснить ему: — Я не Каширин, а — Пешко́в... — Пе́шков? — неверно повторил он. — Хорошее дело. Отодвинул меня в сторону, поднялся и, уходя к столу, сказал: — Ну, сиди смирно... Я сидел долго-долго, наблюдая, как он скоблит рашпилем кусок меди, зажатый в тиски; на картон под тисками падают золотые крупинки опилок. Вот он собрал их в горсть, высыпал в толстую чашку, прибавил к ним из баночки пыли, белой, как соль, облил чем-то из темной бутылки, — в чашке зашипело, задымилось, едкий запах бросился в нос мне, я закашлялся, замотал головою, а он, колдун, хвастливо спросил: — Скверно пахнет? — Да! — То-то же! Это брат, весьма хорошо! «Чем хвастается!» — подумалось мне, и я строго сказал: — Если скверно, так уж — не хорошо... — Ну? — воскликнул он, подмигивая. — Это, брат, не всегда, однако! А ты в бабки играешь? — В козны? — В козны, да? — Играю. — Хочешь — налиток сделаю? Хорошая битка будет! — Хочу. — Неси, давай бабку. Он снова подошел ко мне, держа дымящуюся чашку в руке, заглядывая в нее одним глазом, подошел и сказал: — Я тебе налиток сделаю; а ты за это не ходи ко мне, — хорошо? Это меня прежестоко обидело. — Я и так не приду никогда... Обиженный, я ушел в сад; там возился дедушка, обкладывая навозом корни яблонь; осень была, уже давно начался листопад. — Ну-ко, подстригай малину, — сказал дед, подавая мне ножницы. Я спросил его: — Хорошее Дело чего строит? — Горницу портит, — сердито ответил он. — Пол прожег, обои попачкал, ободрал. Вот скажу ему — съезжал бы! — Так и надо, — согласился я, принимаясь остригать сухие лозы малинника. Но я — поспешил. Дождливыми вечерами, если дед уходил из дома, бабушка устраивала в кухне интереснейшие собрания, приглашая пить чай всех жителей: извозчиков, денщика; часто являлась бойкая Петровна, иногда приходила даже веселая постоялка, и всегда в углу, около печи, неподвижно и немотно торчал Хорошее Дело. Немой Степа играл с татарином в карты, — Валей хлопал ими по широкому носу немого и приговаривал: — Аш-шайтан! Дядя Петр приносил огромную краюху белого хлеба и варенье «семечки» в большой глиняной банке, резал хлеб ломтями, щедро смазывал их вареньем и раздавал всем эти вкусные малиновые ломти, держа их на ладони, низко кланяясь. — Пожалуйте-ко милостью, покушайте! — ласково просил он, а когда у него брали ломоть, он внимательно осматривал свою темную ладонь и, заметя на ней капельку варенья, слизывал его языком. Петровна приносила вишневую наливку в бутылке, веселая барыня — орехи и конфеты. Начинался пир горой, любимое бабушкино удовольствие. Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями стену, — в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на редкость щедро рассказывала сказки, одна другой лучше. Она сидела на краю печи, опираясь ногами о приступок, наклонясь к людям, освещенным огнем маленькой жестяной лампы; уж это всегда, если она была в ударе, она забиралась на печь, объясняя: — Мне сверху надо говорить, — сверху-то лучше! Я поместился у ног ее, на широком приступке, почти над головою Хорошего Дела. Бабушка сказывала хорошую историю про Ивана-Воина и Мирона-отшельника; мерно лились сочные, веские слова:

Жил-был злой воевода Гордион,
Черная душа, совесть каменная;
Правду он гнал, людей истязал,
Жил во зле, словно сыч в дупле.
Пуще же всего невзлюбил Гордион
Старца Мирона-отшельника,
Тихого правды защитника,
Миру добродея бесстрашного.
Кличет воевода верного слугу,
Храброго Иванушку-Воина:
— Подь-ка, Иванко, убей старика,
Старчища Мирона кичливого!
Подь да сруби ему голову,
Подхвати ее за сиву бороду,
Принеси мне, я собак прокормлю!
Пошел Иван, послушался.
Идет Иван, горько думает:
«Не сам иду, — нужда ведет!
Знать, такая мне доля от господа».
Спрятал вострый меч Иван под полу,
Пришел, поклонился отшельнику:
— Всё ли ты здоров, честной старичок?
Как тебя, старца, господь милует?
Тут прозорливец усмехается,
Мудрыми устами говорит ему:
— Полно-ка, Иванушко, правду-то скрывать!
Господу богу — всё ведомо,
Злое и доброе — в его руке!
Знаю ведь, пошто ты пришел ко мне!
Стыдно Иванке пред отшельником,
А и боязно Ивану ослушаться.
Вынул он меч из кожаных ножон,
Вытер железо широкой полой.
— Я было, Мироне, хотел тебя убить
Так, чтобы ты и меча не видал.
Ну, а теперь — молись господу,
Молись ты ему в останний раз
За себя, за меня, за весь род людской,
А после я тебе срублю голову!..
Стал на коленки старец Мирон,
Встал он тихонько под дубок молодой, —
Дуб перед ним преклоняется.
Старец говорит, улыбаючись:
— Ой, Иван, гляди — долго ждать тебе!
Велика молитва за весь род людской!
Лучше бы сразу убить меня,
Чтобы тебе лишнего не маяться!
Тут Иван сердито прихмурился,
Тут он глупенько похвастался:
— Нет, уж коли сказано — так сказано!
Ты знай молись, я хоть век подожду!
Молится отшельник до вечера,
С вечера он молится до утренней зари,
С утренней зари он вплоть до ночи,
С лета он молится опять до весны.
Молится Мироне год за годом,
Дуб-от молодой стал до облака,
С желудя его густо лес пошел,
А святой молитве всё нет конца!
Так они по сей день и держатся:
Старче всё тихонько богу плачется,
Просит у бога людям помощи,
У преславной богородицы радости,
А Иван-от Воин стоит около,
Меч его давно в пыль рассыпался,
Кованы доспехи съела ржавчина,
Добрая одежа поистлела вся,
Зиму и лето гол стоит Иван,
Зной его сушит — не высушит,
Гнус ему кровь точит — не выточит,
Волки, медведи — не трогают,
Вьюги да морозы — не для него,
Сам-от он не в силе с места двинуться,
Ни руки поднять и ни слова сказать,
Это, вишь, ему в наказанье дано:
Злого бы приказу не слушался,
За чужую совесть не прятался!
А молитва старца за нас, грешников,
И по сей добрый час течет ко господу,
Яко светлая река в окиян-море!

Уже в начале рассказа бабушки я заметил, что Хорошее Дело чем-то обеспокоен: он странно, судорожно двигал руками, снимал и надевал очки, помахивал ими в меру певучих слов, кивал головою, касался глаз, крепко нажимая их пальцами, и всё вытирал быстрым движением ладони лоб и щеки, как сильно вспотевший. Когда кто-либо из слушателей двигался, кашлял, шаркал ногами, нахлебник строго шипел: — Шш! А когда бабушка замолчала, он бурно вскочил и, размахивая руками, как-то неестественно закружился, забормотал: — Знаете, это удивительно, это надо записать, непременно! Это — страшно верное, наше... Теперь ясно было видно, что он плачет, — глаза его были полны слез; они выступали сверху и снизу, глаза купались в них; это было странно и очень жалостно. Он бегал по кухне, смешно, неуклюже подпрыгивая, размахивал очками перед носом своим, желая надеть их, и всё не мог зацепить проволоку за уши. Дядя Петр усмехался, поглядывая на него, все сконфуженно молчали, а бабушка торопливо говорила: — Запишите, что же, греха в этом нету; я и еще много знаю эдакого... — Нет, именно это! Это страшно русское, — возбужденно выкрикивал нахлебник и, вдруг остолбенев среди кухни, начал громко говорить, рассекая воздух правой рукою, а в левой дрожали очки. Говорил долго, яростно, подвизгивая и притопывая ногою, часто повторяя одни и те же слова: — Нельзя жить чужой совестью, да, да! Потом вдруг как-то сорвался с голоса, замолчал, поглядел на всех и тихонько, виновато ушел, склонив голову. Люди усмехались, сконфуженно переглядываясь, бабушка отодвинулась глубоко на печь, в тень, и тяжко вздыхала там. Отирая ладонью красные толстые губы, Петровна спросила: — Рассердился будто? — Не, — ответил дядя Петр. — Это он так себе... Бабушка слезла с печи и стала молча подогревать самовар, а дядя Петр, не торопясь, говорил: — Господа все такие — капризники! Валей угрюмо буркнул: — Холостой всегда дурит! Все засмеялись, а дядя Петр тянул: — До слез дошел. Видно: бывало, щука клевала, а ноне и плотва — едва... Стало скучно, какое-то уныние щемило сердце. Хорошее Дело очень удивил меня, было жалко его, — так ясно помнились его утонувшие глаза. Он не ночевал дома, а на другой день пришел после обеда, — тихий, измятый, явно сконфуженный. — Вчера я шумел, — сказал он бабушке виновато, словно маленький. — Вы — не сердитесь? — На что же? — А вот, что я вмешался, говорил? — Вы никого не обидели... Я чувствовал, что бабушка боится его, не смотрит в лицо ему и говорит необычно — тихо слишком. Он подошел вплоть к ней и сказал удивительно просто: — Видите ли, я страшно один, нет у меня никого! Молчишь, молчишь, и вдруг — вскипит в душе, прорвет... Готов камню говорить, дереву... Бабушка отодвинулась от него. — А вы бы женились... — Э! — воскликнул он, сморщившись, и ушел, махнув рукой. Бабушка, нахмурясь, поглядела вслед ему, понюхала табаку и потом строго наказала мне: — Ты, гляди, не очень вертись около него; бог его знает, какой он такой... А меня снова потянуло к нему. Я видел, как изменилось, опрокинулось его лицо, когда он сказал «страшно один», — в этих словах было что-то понятное мне, тронувшее меня за сердце, и я пошел за ним. Заглянул со двора в окно его комнаты, — она была пуста и похожа на чулан, куда наскоро, в беспорядке, брошены разные ненужные вещи, — такие же ненужные и странные, как их хозяин. Я пошел в сад и там, в яме, увидал его; согнувшись, закинув руки за голову, упираясь локтями в колена, он неудобно сидел на конце обгоревшего бревна; бревно было засыпано землею, а конец его, лоснясь углем, торчал в воздухе над жухлой полынью, крапивой, лопухом. И то, что ему было неудобно сидеть, еще более располагало к этому человеку. Он долго не замечал меня, глядя куда-то мимо, слепыми глазами филина, потом вдруг спросил как будто с досадой: — За мной? — Нет. — А что же? — Так. Он снял очки, протер их платком в красных и черных пятнах и сказал: — Ну, полезай сюда! Когда я сел рядом с ним, он крепко обнял меня за плечи. — Сиди... Будем сидеть и молчать — ладно? Вот это самое... Ты упрямый? — Да. — Хорошее дело! Молчали долго. Вечер был тихий, кроткий, один из тех грустных вечеров бабьего лета, когда всё вокруг так цветисто и так заметно линяет, беднеет с каждым часом, а земля уже истощила все свои сытные, летние запахи, пахнет только холодной сыростью, воздух же странно прозрачен, и в красноватом небе суетно мелькают галки, возбуждая невеселые мысли. Всё немотно и тихо; каждый звук — шорох птицы, шелест упавшего листа — кажется громким, заставляет опасливо вздрогнуть, но, вздрогнув, снова замираешь в тишине — она обняла всю землю и наполняет грудь. В такие минуты родятся особенно чистые, легкие мысли, но они тонки, прозрачны, словно паутина, и неуловимы словами. Они вспыхивают и исчезают быстро, как падающие звезды, обжигая душу печалью о чем-то, ласкают ее, тревожат, и тут она кипит, плавится, принимая свою форму на всю жизнь, тут создается ее лицо. Прижимаясь к теплому боку нахлебника, я смотрел вместе с ним сквозь черные сучья яблонь на красное небо, следил за полетами хлопотливых чечеток, видел, как щеглята треплют маковки сухого репья, добывая его терпкие зерна, как с поля тянутся мохнатые сизые облака с багряными краями, а под облаками тяжело летят вороны ко гнездам, на кладбище. Всё было хорошо и как-то особенно — не по-всегдашнему — понятно и близко. Иногда человек спрашивал, глубоко вздохнув: — Славно, брат? То-то! А не сыро, не холодно? А когда небо потемнело и всё вокруг вспухло, наливаясь сырым сумраком, он сказал: — Ну, будет! Идем... У калитки сада он остановился, тихо говоря: — Хороша у тебя бабушка, — о, какая земля! Закрыл глаза и, улыбаясь, прочитал негромко, очень внятно: — Ты, брат, запомни это, очень! И, поталкивая меня вперед, спросил: — Писать умеешь? — Нет. — Научись. А научишься — записывай, что бабушка рассказывает, — это, брат, очень годится... Мы подружились. С этого дня я приходил к Хорошему Делу, когда хотел, садился в ящик с каким-то тряпьем и невозбранно следил, как он плавит свинец, греет медь; раскалив, кует железные пластины на маленькой наковальне легким молотком с красивой ручкой, работает рашпилем, напильниками, наждаком и тонкой, как нитка, пилою... И всё взвешивает на чутких медных весах. Сливая в толстые белые чашки разные жидкости, смотрит, как они дымятся, наполняют комнату едким запахом, морщится, смотрит в толстую книгу и мычит, покусывая красные губы, или тихонько тянет сиповатым голосом:

О, роза Сарона...

— Это чего ты делаешь? — Одну штуку, брат... — Какую? — А-а, видишь ли, не умею я сказать так, чтоб ты понял... — Дедушка говорит, что ты, может, фальшивые деньги делаешь... — Дедушка? Мм... Ну, это он пустяки говорит! Деньга, брат, ерунда... — А чем за хлеб платить? — Н-да, брат, за хлеб надобно платить, верно... — Видишь? И за говядину, тоже... — И за говядину... Он тихонько, удивительно мило смеется, щекочет меня за ухом, точно кутенка, и говорит: — Никак не могу я спорить с тобой, забиваешь ты, брат, меня; давай лучше помолчим... Иногда он прерывал работу, садился рядом со мною, и мы долго смотрели в окно, как сеет дождь на крыши, на двор, заросший травою, как беднеют яблони, теряя лист. Говорил Хорошее Дело скупо, но всегда какими-то нужными словами; чаще же, желая обратить на что-либо мое внимание, он тихонько толкал меня и показывал глазом, подмигивая. Ничего особенного я не вижу на дворе, но от этих толчков локтем и от кратких слов всё видимое кажется особо значительным, всё крепко запоминается. Вот по двору бежит кошка, остановилась перед светлой лужей и, глядя на свое отражение, подняла мягкую лапу, точно ударить хочет его, — Хорошее Дело говорит тихонько: — Кошки горды и недоверчивы... Золотисто-рыжий петух Мамай, взлетев на изгородь сада, укрепился, встряхнул крыльями, едва не упал и, обидевшись, сердито бормочет, вытянув шею. — Важен генерал, а не очень умный... Идет неуклюжий Валей, ступая по грязи тяжело, как старая лошадь; скуластое лицо его надуто, он смотрит, прищурясь, в небо, а оттуда прямо на грудь ему падает белый осенний луч, — медная пуговица на куртке Валея горит, татарин остановился и трогает ее кривыми пальцами. — Точно медаль получил, любуется... Я быстро и крепко привязался к Хорошему Делу, он стал необходим для меня и во дни горьких обид и в часы радостей. Молчаливый, он не запрещал мне говорить обо всем, что приходило в голову мою, а дед всегда обрывал меня строгим окриком: — Не болтай, бесова мельница! Бабушка же была так полна своим, что уж не слышала и не принимала чужого. Хорошее Дело всегда слушал мою болтовню внимательно и часто говорил мне, улыбаясь: — Ну, это, брат, не так, это ты сам выдумал... И всегда его краткие замечания падали вовремя, были необходимы, — он как будто насквозь видел всё, что делалось в сердце и голове у меня, видел все лишние, неверные слова раньше, чем я успевал сказать их, видел и отсекал прочь двумя ласковыми ударами: — Врешь, брат! Я нередко нарочно испытывал эту его колдовскую способность; бывало, выдумаю что-нибудь и рассказываю как бывшее, но он, послушав немножко, отрицательно качал головою: — Ну, врешь, брат... — А почему ты знаешь? — Уж я, брат, вижу... Часто, отправляясь на Сенную площадь за водой, бабушка брала меня с собою, и однажды мы увидели, как пятеро мещан бьют мужика, — свалили его на землю и рвут, точно собаки собаку. Бабушка сбросила ведра с коромысла и, размахивая им, пошла на мещан, крикнув мне: — Беги прочь! Но я испугался, побежал за нею и стал швырять в мещан голышами, камнями, а она храбро тыкала мещан коромыслом, колотила их по плечам, по башкам. Вступились и еще какие-то люди, мещане убежали, бабушка стала мыть избитого; лицо у него было растоптано, я и сейчас с отвращением вижу, как он прижимал грязным пальцем оторванную ноздрю, и выл, и кашлял, а из-под пальца брызгала кровь в лицо бабушке, на грудь ей; она тоже кричала, тряслась вся. Когда я, придя домой, вбежал к нахлебнику и стал рассказывать ему — он бросил работу и остановился предо мной, подняв длинный напильник, как саблю, глядя на меня из-под очков пристально и строго, а потом вдруг прервал меня, говоря необычно внушительно: — Прекрасно, именно так и было всё! Очень хорошо! Потрясенный виденным, я не успел удивиться его словам и продолжал говорить, но он обнял меня и, расхаживая по комнате, спотыкаясь, заговорил: — Довольно, больше не надо! Ты уж, брат, всё сказал, что надо, — понимаешь? Всё! Я замолчал, обидясь, но, подумав, с изумлением, очень памятным мне, понял, что он остановил меня вовремя: действительно я всё сказал. — Ты, брат, на этих случаях не останавливайся, — это нехорошо запоминать! — сказал он. Иногда он неожиданно говорил мне слова, которые так и остались со мною на всю жизнь. Рассказываю я ему о враге моем Клюшникове, бойце из Новой улицы, толстом большеголовом мальчике, которого ни я не мог одолеть в бою, ни он меня. Хорошее Дело внимательно выслушал горести мои и сказал: — Это — ерунда; такая сила — не сила! Настоящая сила — в быстроте движения; чем быстрей, тем сильней, — понял? В следующее воскресенье я попробовал действовать кулаками быстрее и — легко победил Клюшникова. Это еще более подняло мое внимание к словам нахлебника. — Всякую вещь надо уметь взять, — понимаешь? Это очень трудно — уметь взять! Я не понял ничего, но невольно запоминал такие и подобные слова, — именно потому запоминал, что в простоте этих слов было нечто досадно таинственное: ведь не требовалось никакого особого уменья взять камень, кусок хлеба, чашку, молоток! А в доме Хорошее Дело всё больше не любили; даже ласковая кошка веселой постоялки не влезала на колени к нему, как лазала ко всем, и не шла на ласковый зов его. Я ее бил за это, трепал ей уши и, чуть не плача, уговаривал ее не бояться человека. — У меня одежда пахнет кислотами, вот кошка и не идет ко мне, — объяснял он, но я знал, что все, даже бабушка, объясняли это иначе, враждебно нахлебнику, неверно и обидно. — Пошто ты торчишь у него? — сердито спрашивала бабушка. — Гляди, научит он тебя чему-нибудь... А дед жестоко колотил меня за каждое посещение нахлебника, которое становилось известно ему, рыжему хорьку. Я, конечно, не говорил Хорошему Делу о том, что мне запрещают знакомство с ним, но откровенно рассказывал, как относятся к нему в доме. — Бабушка тебя боится, она говорит — чернокнижник ты, а дедушка тоже, что ты богу — враг и людям опасный... Он дергал головою, как бы отгоняя мух, на меловом его лице розовато вспыхивала улыбка, от которой у меня сжималось сердце и зеленело в глазах. — Я, брат, вижу уж! — тихонько говорил он. — Это, брат, грустно, а? — Да! — Грустно, брат... Наконец его выжили. Однажды я пришел к нему после утреннего чая и вижу, что он, сидя на полу, укладывает свои вещи в ящики, тихонько напевая о розе Сарона. — Ну, прощай, брат, вот я и уезжаю... — Зачем? Он пристально посмотрел на меня, говоря: — Разве ты не знаешь? Комната нужна для твоей матери... — Это кто сказал? — Дедушка... — Врет он! Хорошее Дело потянул меня за руку к себе, и, когда я сел на пол, он заговорил тихонько: — Не сердись! А я, брат, подумал, что ты знаешь, да не сказал мне; это нехорошо, подумал я... Было грустно и досадно на него за что-то. — Послушай-ко, — почти шёпотом говорил он, улыбаясь, — ты помнишь, я тебе сказал — не ходи ко мне? Я кивнул головой. — Обиделся ты на меня, да? — Да... — А я, брат, не хотел тебя обидеть, я, видишь ли, знал: если ты со мной подружишься — твои станут ругать тебя, — так? Было так? Ты понял, почему я сказал это? Он говорил, словно маленький, одних лет со мною; а я страшно обрадовался его словам, мне даже показалось, что я давно, еще тогда понял его; я так и сказал: — Это я давно понял! — Ну вот! Так-то, брат. Вот это самое, голубчик... У меня нестерпимо заныло сердце. — Отчего они не любят тебя никто? Он обнял меня, прижал к себе и ответил, подмигнув: — Чужой — понимаешь? Вот за это самое. Не такой... Я дергал его за рукав, не зная, не умея, что сказать. — Не сердись, — повторил он и шёпотом, на ухо, добавил: — Плакать тоже не надо... А у самого тоже слезы текут из-под мутных очков. И потом, как всегда, мы долго сидели в молчании, лишь изредка перекидываясь краткими словами. Вечером он уехал, ласково простившись со всеми, крепко обняв меня. Я вышел за ворота и видел, как он трясся на телеге, разминавшей колесами кочки мерзлой грязи. Тотчас после его отъезда бабушка принялась мыть и чистить грязную комнату, а я нарочно ходил из угла в угол и мешал ей. — Уйди! — кричала она, натыкаясь на меня. — Вы зачем прогнали его? — А ты поговори! — Дураки вы все, — сказал я. Она стала шлепать меня мокрой тряпкой, крича: — Да ты ошалел, пострел! — Не ты, а все другие дураки, — поправился я, но это ее не успокоило.