Престиж каждой профессии определяется ее значимостью для общества. Исходя из этого, не найти профессии более уважаемой и востребованной, чем врач. Именно врачам мы доверяем свое здоровье и здоровье детей. Педиатр Ольга Сергеевна рассказала о том, как надо относиться к своей работе, о доверии к медикам и о счастье заниматься любимым делом.
-Ольга Сергеевна, чем именно занимается врач-педиатр?
Задача - профилактика болезней и поддержание здоровья детей. В наши обязанности входит проведение профилактических осмотров, вакцинопрофилактики, туберкулинодиагностики, флюорографического обследования. Также мы оказываем помощь детям, обратившимся в медицинский кабинет. Самое ценное в нашей работе — общение с детьми и забота о них.
- Педиатрия — это именно то, чем вы хотели заниматься в жизни?
Пожалуй, так и есть. Я люблю свою профессию. Меня семь лет учили, как лечить людей, и я больше ничего не желаю. Мне нравится общаться с детьми, они же все такие разные, с ними интересно! Каждый год с нетерпением ожидаю конца лета, чтобы снова прийти работать в детские коллективы. Когда наблюдаешь одних и тех же ребят из года в год, они узнают тебя, улыбаются, здороваются. Бывает, идешь по поликлинике, а они шепчут родителям: «А этот доктор к нам приходила». Приятно.
- Скажите, насколько высока сегодняшняя врачебная нагрузка?
В связи с повышением рождаемости нагрузка педиатров значительно увеличилась. У каждого врача на участке от 800 до 1000 детей, из них 60-100 - дети до года..
- А велик ли в современном обществе престиж медицинской профессии?
Еще с древности считалось, что врач — это самая гуманная профессия. Мы должны направлять все свои знания на сохранение здоровья людей. Мне искренне хочется, чтобы наши пациенты относились к нам именно так, с уважением. Ведь врача и его умения не заменит никто.
- Но во многом престиж профессии определяется социальным статусом…
Врачи всегда были интеллигенцией, а значит — действовали не из корыстных побуждений, но по зову сердца и совести. Медицина — это не та профессия, где можно сидеть за зарплату. Мы ничего не продаем, мы служим людям. И молодые люди, идущие в профессию, должны это понимать.
- Что бы Вы могли рассказать об автомеханике?
У меня за спиной долгие годы практики. Когда-то молодым я решал, куда мне поступать, меньше всего я думал об этой профессии. Как-то мне казалось, что там практически ничего не надо уметь, а только ходить все время грязным, чумазым, да копаться во внутренностях машин. Потом, когда началась учеба, когда преподаватели стали рассказывать нам о видах смазок, о работе машин… О том, что там в них происходит во время движения, мне все это стало казаться необыкновенно интересным и я стал воспринимать это как музыку. А детали как клавиши музыкальных инструментов, без которых музыки не будет.
Вы сказали, что меньше всего представляли себя именно в этой профессии. Так что же все-таки подтолкнуло вас выбрать именно ее?
Дело в том, что изначально, в школе я занимался музыкой, хотел поступать в музыкальное училище, но туда меня не приняли: не хватило баллов. Решил выбрать профессию всегда нужную.
- Что входит в обязанности автомеханика?
Вообще у меня весьма обширный круг обязанностей. Дело в том, что настоящий автомеханик должен быть специалистом широкого профиля. Это и автоэлектрик, и моторист, и вулканизаторщик. То есть все это уметь и при этом координировать работу младших коллег.
Как Вы считаете, каким людям стоит пробовать найти себя в этой профессии? И какие школьные предметы пригодятся тем, кто уже решил стать автомехаником?
Я думаю, что обязательными будут все точные науки. И физика с химией, и математика. Но, конечно, о литературе я бы тоже не стал забывать. Потому, что моя профессия - это не только работа с машинами. Это в первую очередь работа с людьми, доверяющими тебе эти машины. Бывает, что отличные специалисты в своем деле иногда не могут подобрать необходимых слов. А что касается требований, то тут каких-то конкретных требований-то и нет. Потому что приходят работать люди всякие, и потом либо крепнут, либо отсеиваются. Но точно могу сказать, что человек должен быть сильным, с хорошим зрением. Опять-таки, память должна быть, реакция отличная. Неусидчивым и лентяям трудно придется, потому что работа кропотливая очень. А так, в принципе, какие требования?.. Главное, к технике с душой надо относиться.
- Какие, с Вашей точки зрения, есть в данной профессии плюсы и минусы?
Несомненный плюс, и думаю, в этом со мной многие согласны будут, что профессия сейчас крайне востребована, и работу найти легче, чем скажем, художнику. Минус в том, что выходных практически нет, сильно устаешь, но, справедливости ради, и зарабатываешь достойно. Хотя, для близких и хобби, если у кого есть, времени практически не остается. На большинстве СТО работают шесть дней в неделю. Есть и такие, где вообще без выходных. С восьми - девяти и до… До тех пор, пока не окончишь свою работу. Потому что человеку-то в принципе, не очень интересно знать, что ты устал, и у него на свою машину зачастую уже планы есть, и он ее к обещанному числу ждет. А так как машин сейчас много, то и работы у нас хватает.
Я взяла интервью у своей мамы, которая является представителем данной профессии. Моя мама уже 10 лет с удовольствием работает в этой сфере.
- Как называется Ваша профессия? - Менеджер по закупкам товара
-Что повлияло на ваш выбор профессии? -На мой выбор профессии повлияла потребность работников в этой сфере деятельности
- Какой путь получения профессии Вы прошли? Что Вы знали об этой профессии?
-Перед тем, как приступить к работе, нужно было пройти необходимые курсы, и только после этого, я смогла стать менеджером.
Я имела достаточно хорошее представление о профессии, т.к. не раз приходилось иметь дело с работниками отрасли торговли.
- Какой тип человека может заниматься этой работой с удовольствием? Какой должен избегать её?
- В любой работе главное - это ответственность. С удовольствием ей будет заниматься человек энергичный и коммуникабельный. Соответственно, тем, у кого нет данных качеств, стоит ее избегать.
-Повторили бы Вы свой выбор сегодня, если бы была возможность все пройти сначала?
-Да, я никогда не жалела о своем выборе.
Виктор ГАНДЗЮК: «Зачастую врачу сложнее следовать собственным советам, сложнее «понимать» свою болезнь, сложнее бороться за себя…»
Снова разговор о здоровье, на этот раз – о здоровье врачей.
Странно ли, но будучи не в медицине, мы почти не задумываемся о том, что врачи тоже болеют, что иногда не берегут себя, что их знания – это подарок нам, а для них они бывают ношей. Мы хотим видеть доктора сильным и уверенным, чтобы задержаться за его крепкую руку и бездонную душу – и обязательно поправиться, обязательно встать, ведь с ним – не страшно…
А они – иногда уязвимее нас. С одной стороны, многие врачи недооценивают появление у себя начальных признаков заболевания и долгое время не обращают на них внимания, с другой – просто как-то неловко обращаться к коллегам по поводу себя. Но самое главное, если заболевание серьёзное – врачу труднее верить в лучшее, он просчитывает все возможные неблагоприятные исходы, его знания вместе с опытом лишают его этого прекрасного сна веры, когда один только сладкий шёпот вздыбливает все твои силы – и ты выпрыгиваешь, вопреки всему. Чем лучше врач – тем труднее ему обманываться, тем длиннее его ночи сомнений и тем тревожнее болезнь.
Чем лучше врач, тем меньше он бережёт себя. Эта «жизнь для других» иногда не оставляет умения помочь себе. Можно называть это как угодно: беспечностью, благородством – так или иначе, не врачу понять это бывает сложно.
В настоящей беседе мы только прикоснулись к теме недостаточно внимательного отношения врачей к своему здоровью – больше случайно, не обдумывая заранее такого намерения, просто встретившись для недолгого «чайного» разговора. Но за этой темой, как чувствуется, целый ком проблем, причин, выводов и вопросов.
Сегодня наш собеседник – Виктор ГАНДЗЮК, замечательный доктор, скромный и тёплый человек, руководитель одного из немногих на юге Украины Центра диабетической стопы, который успешно работает на базе больницы уже 14 лет.
Виктор Михайлович, Вас можно отнести к приверженцам здорового образа жизни?
- В какой-то степени, да… (Улыбается…)
А как Вы думаете, врачи в большинстве своём – это люди, заботящиеся о своём здоровье?
- Вряд ли. К сожалению, это не совсем так.
Что мешает? Какие-то обстоятельства профессии, недостаток средств, времени?..
- Я бы сказал, что в большей степени это, конечно, недостаток желания. Вместе с тем, постоянные стрессы, значительная интеллектуальная и физическая нагрузка, тяжёлые больные, иногда трудные пациенты (я имею в виду психологический фактор), ответственность за жизнь человека, хроническое недосыпание – живя в таком режиме, сложно оставаться безупречным. Но, как правило, доктору, вот таких простых человеческих «слабостей», как, например, усталость, раздражительность, забывчивость, те же вредные привычки, – пациенты не прощают. И наверное, это правильно – в глазах больного врач должен быть почти идеальным. Трудно, но надо быть таким.
Но ведь эта требовательность к себе, причём в достаточно непростых сегодняшних условиях жизни и при низком социально-экономическом статусе врача, наверняка создаёт отрицательный фон для здоровья…
- По статистике, врачи живут в среднем на 15 лет меньше своих пациентов, – это данные ВОЗ. Кроме всех перечисленных факторов, есть основания предположить, что нездоровые привычки в этом вопросе тоже играют свою роль.
Как объяснить курение врачей, которые ежедневно сталкиваются с последствиями этой привычки?
- Трудно сказать. Я, к своему стыду, тоже курю, хотя понимаю, что надо бросать. Возможно, это своеобразная псевдомедитация, возможность уйти в себя, как говорят, «расслабиться». Но если провести параллель, то, согласно данным, в США курильщики среди медперсонала составляют приблизительно 2 %, а в Великобритании – 0,5%. У нас, Вы сами понимаете, – в разы больше. На Западе считают, что пациент никогда не откажется от сигарет, если будет курить его лечащий врач. Нам тоже стоит к этому серьёзнее относиться, если не ради образа врача, то хотя бы для своего здоровья. Нужно ли напоминать, что курение отрицательно сказывается на сердце, сосудах, печени и, самое главное, на головном мозге? По многочисленным данным, табак сокращает жизнь на 7-8 лет.
Что помогает Вам быть активным в течение дня? Кофеин имеет место?
- Нет, я редко пью кофе. Активным помогает быть сама работа, та ответственность ежедневная, ежеминутная, которую она на тебя накладывает.
Если говорить об одной из самых популярных, наверное, сегодня тем: правильное питание, диеты, лишний вес… У Вас в этом отношении есть какие-то свои правила, ограничения?
- Я стараюсь воздерживаться от жирного, жаренного, не переедать… Но если быть откровенным до конца, то принципы правильного питания врачу, наверное, почти невозможно соблюдать. В силу занятости доктора вынуждены питаться на бегу, пропускать приёмы пищи, жить по ненормированному графику. Результат, конечно, ожидаемый: кто-то страдает от лишнего веса, у кого-то на этом фоне развивается диабет, появляются проблемы с сердцем и другие. Заботиться о своём здоровье с одной стороны некогда, а с другой… Возможно, просто отдавать – легче.
Это грустно, что врачи, а особенно хорошие врачи, бывают так не бдительны по отношению к своему здоровью и так не скоры в решении заняться собой…
- Вы знаете, когда врач становится пациентом – это очень уязвимая для него ситуация… Может быть, ещё действует такой подход: «Рана, о которой не думаешь, болит меньше»..? Не знаю. Но зачастую, врачу, действительно, сложнее следовать собственным советам, сложнее «понимать» свою болезнь, сложнее бороться за себя.
Известный хирург Фёдор Углов одним из принципов здоровья считал доброделание и трудолюбие. Как Вам кажется, почему? Как связаны доброта и здоровье? Труд и здоровье?
- А вот здесь очевидная связь. Это абсолютно жизненное утверждение. Не зря говорят: доброта для души, что здоровье для тела. Как известно, доброта способна улучшить настроение человека. Даже научные эксперименты продемонстрировали связь между проявлением доброты и стимуляцией той зоны головного мозга, которая отвечает за выработку эндорфинов – так называемых «гормонов удовольствия». Другими словами, чем человек добрее, тем более приятные эмоции он испытывает. Учёными давно проведена параллель между тяжёлыми заболеваниями внутренних органов и взглядами на жизнь больного человека. Люди, бескорыстно помогающие другим, умеющие контролировать свои эмоции, активные, трудолюбивые – имеют лучше здоровье и живут дольше.
Виктор Михайлович, в те моменты жизни, когда тоска, боль, тревога становятся удушающими – как Вы отвлекаетесь, чтобы не сойти к отчаянию и апатии?
- Нельзя замыкаться в себе. Хотя это бывает трудно. Лично мне очень помогает в такие минуты скорость, когда совсем плохо – тогда за руль, за город и по свободной трассе… Заедать или – ещё хуже – «запивать» переживания – точно не стоит. Вредные привычки не только слабо помогают в борьбе со стрессом, но ещё и добавляют новых проблем.
Вы умеете высыпаться?
- В общем, да. Обычно мой сон длится 5,5 – 6 часов, мне этого достаточно. Иногда люблю перед сном прогуляться. Зато рано лечь спать мне трудно, после 10 вечера я ощущаю какой-то прилив энергии… Видимо, дело в генетике.
А это правда, что недосыпание приводит к необратимым повреждениям клеток мозга?
- Так говорят многие исследователи, что в случае отсутствия нормального режима сна появляются деструктивные процессы в мозге человека. Вместе с тем, мы знаем примеры великих людей, которые спали очень мало, в два, а то и три раза меньше нормы, и хорошо себя чувствовали, эффективно работали. Тем не менее я бы не советовал так экспериментировать над собой. Если вы постоянно недосыпаете, это чревато серьёзными последствиями, начиная от невроза и риска появления лишних килограммов, и заканчивая более тяжёлыми проблемами – болезнями сердца, повышенным риском развития сахарного диабета и т.д..
Как Вы относитесь к режиму? Вы – человек организованный или Вам более свойственны спонтанности?
- Я достаточно организованный человек. По этому поводу есть очень хорошее выражение: «Время пользуется нашей рассеянностью, но оно идёт медленно, когда за ним следишь». На самом деле, режим дня – одна из самых важных составляющих здорового образа жизни. И, кстати, организация времени нужна не только для сохранения здоровья, но и для достижения целей тоже.
А что для Вас более допустимо – неупорядоченность в жизни или в работе?
- Конечно, в жизни. В работе я не могу себе такого позволить. Причём, это не внешнее, а внутреннее ограничение, – для меня очень важна работа.
Ненормативную лексику, наверное, тоже можно считать вредной привычкой?
- Безусловно.
Как Вы относитесь к этой «слабости»?
- Отрицательно. Хотя иногда… Но мне всегда бывает стыдно за такие моменты.
Это, наверное, стереотип, что хирурги любят крепкие слова и лаконические выражения?
- (Улыбается…) Это зависит не от профессии, поверьте, – всё в человеке.
А что для Вас слово? Есть связь слова со здоровьем?
- Слово – очень деликатный и иногда незаменимый инструмент врача, хирурга – особенно, потому что наши больные в большинстве своём сталкиваются с достаточно стрессовой для себя ситуацией, иногда меняющей всю их дальнейшую жизнь, и поэтому очень нуждаются в доверительном, человеческом разговоре с врачом. Мне – пока удаётся... Но это в меньшей степени от профессионализма, в большей – от понимания.
Чтение книг – Вы относите к здоровому образу жизни?
- Вполне. Ведь чтение не только развивает память, мышление, внимание, речь, но и в какой-то степени защищает от некоторых заболеваний мозга, особенно в зрелом и пожилом возрасте. Чтение – по сути, уникальное «упражнение», которое повышает эффективность работы мозга практически во всех сферах деятельности человека. Круг моих предпочтений – художественная литература: классика, современные детективы.
Умение влюбляться, как Вам кажется, это тоже признак здоровья?
- Способность остро ощущать жизнь, тянуться к ней жадно, стремится быть лучше ради кого-то, улыбаться какой-то неловкой улыбкой… – без этих эмоций просто трудно жить. А так как наш организм меняется под воздействием эмоций, соответственно, состояние души передаётся телу – и оно хочет жить. Безусловно, красота тёплых и каких-то «особенных» отношений между людьми делает красивой и долгой жизнь.
Эта способность зависит от возраста?
- В определённой мере, думаю, да. Возраст может мешать. Большой слой пережитого может делать сердце тяжёлым – когда труднее обманываться, очаровываться… и труднее открываться.
А как Вы сами считаете, Вы проживаете красивую жизнь?
- Если говорить о её внутреннем наполнении – да. Качество жизни, на самом деле, определяет только одна главная вещь – наполненность отношений с людьми, когда есть не только внешние, но и внутренние связи, когда ты нуждаешься в том, чтобы помочь другому человеку, когда не теряет значение взгляд и тебе достаёт чуткости почувствовать его и понять.
Беседовала Татьяна Кондакова
Херсон. Июль, 2015 г.
Мы хотим знакомиться и знакомить читателей сайта с коллегами – представителями разных подходов и носителями разных терапевтических концепций, – которых объединяет профессионализм и вовлечённость в работу. Представляем вашему вниманию беседу с Фёдором Коноровым
– о двух самых важных в терапии вещах, о том, как поддержать супервизанта, зачем нужны этические кодексы, что такое любовь и немного об инопланетянах.
Фёдор – психолог , гештальт-терапевт, супервизор; ассоциированный тренер программы Московского Гештальт-Института; член общества практикующих психологов “Гештальт-подход”; сооснователь психологической мастерской “Хорошие отношения”; преподаватель Института Психоанализа.
Фёдор, какие, как вы считаете, основные целительные факторы терапии?
Я думаю, что есть даже один фактор, а другие являются вспомогательными, второстепенными. Это осознавание. А если мы говорим про гештальт-терапию, то это можно сформулировать как осознавание в отношениях.
В отношениях с другим человеком?
Да, в данном случае в отношениях с терапевтом .
Осознавание – это что-то когнитивное?
Я как раз думаю, что когнитивное в осознавании – это только одна из частей. Жалко было бы сводить само понятие только к ней. Оно может быть и когнитивное, то есть я могу осознавать, как течёт моё мышление, какие мысли я думаю. Я могу осознавать чувства, тело. Мне кажется важным как раз не делать что-то из этого приоритетным. И если мы говорим про гештальт-подход, то одно время бывшее тенденцией превознесение чувств тоже является ошибочным.
Целостное осмысление?
В словах начинаются тонкости. Когда я говорю про осмысление, я больше подразумеваю интеллектуальный процесс. Для меня осознавание – это когда я в потоке своей жизни делаю некое усилие и могу вдруг обнаружить, что сейчас со мной происходит. И осмысление – не совсем верное название, ведь если я чувствую своё тело, я могу назвать это чувствованием, ощущением.
Это переводится в слова? В терапии важно проговаривать эти вещи? Например, «я чувствую себя напряжённо». Или достаточно это просто заметить? Нужно ли вербализовать?
Смотря для чего. Когда мы говорим о терапевтическом процессе, то, мне кажется, вербализация и помощь терапевта в этом процессе являются важными, потому что через вербализацию мы формируем или обучаем клиента некоему языку и тогда мы можем обращаться к разным частям опыта. Но, в принципе, это скорее то, что обслуживает процесс осознавания – называние не является целью.
Слова для контакта нужны?
Да. Это привычная модальность и я думаю, что в терапии проще опираться на привычную модальность. Это не значит, что она лучше, потому что есть, например, телесная терапия, которая больше работает через телесную модальность. Это не хуже и не лучше. Каким-то клиентам это сложно и не подходит, потому что это слишком чуждая, опасная модальность.
Мы знаем, что вы преподаёте, даёте супервизии, работаете с клиентами. А что вам нравится больше всего – преподавать, быть терапевтом для ваших клиентов или супервизировать?
Мне нравится и то, и другое, и третье. Мне точно важно сохранять в большем объёме терапевтическую практику, причём с клиентами не из обучающих программ, так как часть моих клиентов – те, кто учатся терапии, психологи . От этого я точно не готов отказаться в пользу чего-то другого. Процентов 70 сейчас у меня сейчас занимает такая работа, преподавание – 5-7 процентов времени. Я разделяю для себя преподавание на лекционное – в институте – и обучение гештальт-терапевтов, которое неотделимо от терапевтического процесса.
И последнее нравится больше?
Да, мне ближе такой формат. В нём больше азарта, интереса. Хотя лекционный формат кажется мне тоже очень важным – без теоретической части развиваться невозможно.
У вас прозвучало, что есть разница между клиентами, которые приходят по обязательству, то есть должны прийти на терапию по контракту и, условно говоря, клиентами «с улицы». То есть психологи-клиенты – это специфические клиенты?
Да, конечно.
А в чём специфика?
Это люди чаще более подготовленные, погружённые в процесс и в этом есть свои плюсы и свои сложности. Хорошее – то, что у них есть привычка к обращению внимания на себя, к осознаванию. Сложность в том, что часто на первичном этапе обучения психологии теряется непосредственность реакций, интерпретации и построения на какое-то время заменяют некий первичный отклик. Иногда приходится иметь дело с концепциями вместо осознавания непосредственного состояния.
Кто-то сказал, что клиент-психолог становится клиентом через год. Вы согласны?
Сложно сказать, потому что приходят люди на разных этапах подготовки – есть люди, которые уже посетили массу программ, а есть те, кто только начал заниматься.
Вы сказали, что вам больше всего нравится терапевтическая работа. Вы давно это делаете. Вы не устали? И если да, то что вы с этим делаете?
Нет, я не чувствую, что устал. Для меня важно, что терапевтический процесс очень сопряжён с моим личным развитием и в этом плане профессиональная и личная жизнь идут бок о бок. В моей жизни появляются темы, которые я пытаюсь понять через терапевтическую работу, личную терапию. Плюс у меня всегда есть какое-то обучение, курсы, циклы.
Первая часть ответа: они могут вредить так же, как другие люди. Вторая часть: я считаю, что если человек меня не бьёт, не отбирает имущество, то в принципе навредить он мне не может. То есть словами навредить нельзя. То есть можно, но кто тогда вредит? Как я использую слова, что они мне вредят?
Это очень радикальная позиция – получается, что мы не можем влиять друг на друга. И вся ответственность за то, что я сейчас с вами делаю, лежит на вас.
То, что происходит в контакте между нами, это нечто, что мы создаём вместе. В этом смысле мы стараемся учитывать состояние другого человека. Но в конечном счёте я же использую слова другого человека, чтобы мучиться от них. Мне это кажется очень важным. Терапевты любят друг друга пугать страшными фразами вроде: «Не делай так, а то клиент разрушится». Да, мы можем делать что-то, что невыносимо для клиентов, но это потому, что они так устроены, пришли из такого опыта. Здесь важным является способность терапевта сопереживать и сочувствовать клиенту и, исходя из этого, делать выбор НЕ говорить о чем-то, подбирать слова. Мне кажется лучше когда этот выбор делается так, а не в соответсвии с какими-то запретами и нормами.
Если только это не нарушает этические принципы?
Да. Эти вещи потому и записаны в этических кодексах, что они однозначно агрессивны. Но мне кажется, что этический кодекс написан о том, что не надо делать, чтобы терапия не разрушилась. Кодекс охраняет терапевтический процесс .
Как вы относитесь к сеттингу? Что в нём важно? Что терапевтично?
Есть два фактора, которые делают терапию терапией – это процесс осознавания и сеттинг. Мы договариваемся, что мы осознаём в рамках определённых условий. На мой взгляд, придерживаться сеттинга принципиально важно. Я к этому отношусь очень строго.
Есть мнение, что людям, которые выбирают нашу профессию, свойственна повышенная личная агрессивность. Что вы об этом думаете?
Не знаю, не слышал о таком мнении. Я думаю, людям терапевтической профессии свойственна депрессивность. И если придерживаться мнения, что депрессия – это подавленная агрессия, то, может быть, агрессивность не повышенная, а находится в свёрнутом, ретрофлексивном режиме. Я думаю, что депрессивность – это обращение своей энергии, которая изначально была направлена во вне, на себя. Постоянное погружение в себя – то, что неминуемо приводит людей либо в какие-то практики, либо в терапию. Это попытка обработать напряжение через внутреннюю работу, не через контакт со средой, а через контакт с собой.
Когда говорят, что у человека в депрессии нет никаких чувств – не похоже, что там какая-то работа происходит.
Я думаю, что там есть разная глубина – от совсем клинического варианта до субдепрессивного состояния, склонности к самоанализу, размышлению.
Как это приводит к выбору психотерапии?
Есть люди, которые считают, что решение проблем находится во вне. А есть те, кто считают, что внутри. На этапе прихода в психологию мотивация часто является проективной – люди часто идут ктерапевту , но ошибаются дверью. «Я хочу помогать себе, но не могу этого признать и вижу страдание в других». Как показывает статистика, процент людей, которые остаются практикующими терапевтами , составляет около 10%.
У тех, кто остались, мотивация меняется?
Чтобы удержаться в профессии, нужно быть достаточно раненным, чтобы находиться в программе подготовки терапевтов достаточное для освоения профессии время.
Вопрос о другой стороне вашей работы – супервизии. Есть ли какая-то динамика в отношениях между вами и супервизантом?
Я для себя супервизии разделяю на подвиды. Есть теоретическая супервизия, которая является больше процессом анализа. Есть условно терапевтическая супервизия, направленная на то, чтобы разобраться в переживаниях супервизанта. Я в супервизии пытаюсь удерживать фокус на профессиональном аспекте, а когда мы подходим к личностным точкам, я говорю супервизанту, что это для личной терапии. Я стараюсь воздерживаться от выхода на границу контакта в нашей работе, то есть не обсуждать наши отношения. Если возникает напряжение, мы можем его прояснить, но только для того, чтобы вернуться в русло понимания случая.
Как вы понимаете, что вы зашли на личное поле и как отделяете супервизионный материал от клиентского?
Например, терапевт замечает, что в терапии масса симпатичных молодых мужчин и трудно справляться с возбуждением. Может выясниться, что у неё есть сложности в отношениях с мужем, и тогда я могу сказать, что есть это напряжение в личной жизни. Когда мы обнаруживаем, что нечто в жизни терапевта оказывает влияние на работу, мы с этим не работаем, только обозначаем.
Даёте ли вы поддержку и в какой форме?
Я могу поддерживать, подбадривать, но важным мне кажется следующее: основной поддержкой является опора на реальность. Любая тревога терапевта всегда обусловлена отсутствием контакта с частью реальности. Потому что чего тревожиться-то? Если мы можем обнаружить реальность ситуации, она сама является поддержкой.
Я помню, что в начале практики у меня было много тревоги, связанной с идеей «я плохойтерапевт ». С этим чувством нужно помогать?
Да. Я обычно говорю – да, плохой.
В смысле делаете парадоксальная коннотацию?
Нет. Он правда работает хуже, чем более опытные терапевты . Мне кажется, этот стыд связан с непризнанием своего места, реального размера: «Да, я начинающий, но я стараюсь из этого выскочить».
Что вы думаете или чувствуете в связи с тем, что большинство ваших коллег женщины, и есть ли разница между терапевтами-мужчинами и женщинами?
Я думаю, что мужчинам, которые в этой профессии находятся, свойственна развитая феминность, идентификация больше с женской фигурой в детстве. Я знаю, что для многих мужчин-терапевтов задачей является как раз добирание мужской части. Изначально они могут быть чувствительными, сопереживающими, а мужские части им удаётся найти в своей личной терапии.
А когда мужчина терапевт добрал мужские части, чем-то он отличается от женщины-терапевта?
Я думаю, терапия с мужчиной или женщиной будет разной, хотя мы не можем провести эксперимент. Выбор пола терапевта связан с фигурой из детства, к которой человек мог обратиться.
А вы сами кому больше доверяете?
И тем, и тем.
Почему мужчин в терапии так мало? 50 лет назад, скажем, это была больше мужская профессия.
Есть определённые социальные стандарты, например, как будто говорить про чувства – это не мужское дело.
У нас есть философский вопрос. Что такое любовь?
Стыдно признаться, но у меня есть идея, что люди все друг друга любят. Любовь – это такое свойство, может быть, природное или биологическое. И в этом плане мне с какого момента стали понятны религиозные идеи – неважно, в какой традиции, православной или буддистской. Если раньше они мне казались фальшивыми, то после занятия терапией я обнаружил, что это правда, но правда не красивая, а просто реальность. Возможно, биологическая. Чувство любви возникает в группе людей, если не мешают какие-то препятствия. Злость, вражда возникают потому, что с этим чувством любви что-то происходит, оно искажается, напрягается. Слово любовь все понимают по своему, масса смыслов, но для меня это не что-то романтическое, а нечто, что просто есть между людьми в разных формах.
Любить как дышать. А что-то может этому мешать.
Мы занимаемся тем, что помогаем эту любовь обнаружить – к себе, другим. Проблематика часто связана с тем, что есть какое-то нарушение в этой способности. Интересно, что люди часто путают дефицит любви с избытком. Жалуется человек, что никто его не любит, а оказывается, что это он не может выразить свою любовь и кажется, что это его не любят. Здесь бывает масса предписаний, стереотипов, запретов – кого надо любить, как. Если их разобрать, можно, оказывается, того любить и этого любить.
Вопрос от анонима: есть ли инопланетяне среди нас?
Мне бы хотелось, чтобы были.
А почему?
Это перевернуло бы мою картину мира, а это для меня самый кайф.
Олег Вячеславович родился в городе Новочеркасске (Россия) в семье военнослужащего. Вместе с родителями поколесил по России и Украине. На выбор профессии медика оказала влияние мама, которая сама мечтала о карьере врача, однако стала инженером. Сам Олег Вячеславович всегда проявлял тягу к знаниям о природе вещей. И когда пришло время выбирать, решил, что профессия врача-хирурга – это то, чему он хотел посвятить жизнь.
Я родился 28 ноября 1974 года в столице Донского казачества – городе Новочеркасске. Папа был военнослужащим, мама – инженером-электриком. «Путешествовали» мы по всей земле украинской, в том числе, жили мы и в закрытом тогда городе Шостка. В Киев мы приехали, когда я уже был подростком. Здесь окончил школу и поступил в Национальный медицинский университет им. А.Богомольца, - рассказал о себе доктор Олег Вячеславович.
Почему вы решили пойти именно в медицину?
Вообще в детстве я, как и большинство детей, мечтал быть космонавтом. Но потом многое изменилось. Не обошлось и без влияния мамы. Она сама мечтала стать врачом. Разъезжая по военным городкам, она видела, как живут медики и хотела, чтобы я был врачом, а именно эндокринологом. Чтобы я вел прием в белом халате, и все было интеллигентно. Я же сделал свой выбор в пользу неотложной хирургии. Бессонные ночи, ненормированный рабочий день…
Путь врача достаточно тернист. После окончания института я пошел в интернатуру по хирургии. 10 лет проработал в больнице скорой помощи в Киеве врачом-хирургом в отделениях неотложной абдоминальной хирургии, хирургической инфекции и желудочно-кишечных кровотечений, и дежурным врачом. Медицина не стояла на месте, и выяснилось, что малые амбулаторные операции являются более эффективным решением проблем пациентов. К тому же стремление совершенствовать знания в медицинской сфере подтолкнули меня к получению дополнительной специализации по проктологии. Я дополнительно стал вести прием пациентов с актуальными проблемами проктологии в поликлинических условиях. С этого момента я понял, что хочу получить опыт в частной амбулаторной клинике, в чем помогла моя жена…
Помните, как начиналась Ваша профессиональная карьера?
Начиналась, наверное, как у всех, в интернатуре. Тогда было самым сложным подойти к старшему товарищу или руководителю и задать вопрос. Мне казалось, раз я учился, значит должен разбираться сам. Сегодня понимаю, насколько напрасными были те метания. Обучение - это одно, а ведение больного - совсем другое. Человек - не игрушка, если сомневаешься, лучше привлечь опытного коллегу и найти оптимальное решение.
Что Вам в профессии медицинского работника больше всего нравится?
Нравится позитивный результат, когда удается разрешить проблему пациента, и его здоровье восстановлено. Но ситуации бывают разные. Одни - прогнозируемые, другие - нет.
Как Вы относитесь к клятве Гиппократа?
Замечательный ритуал! Очень важный, на мой взгляд. Он поднимает дух студентов. Я помню, у нас все было очень торжественно. Пришли мои родители, смотрели, как происходит это своеобразное принятие присяги врача. Эту прекрасную традицию обязательно надо сохранить.
Как Вы попали на работу в клинику Into-Sana?
Мне помогла моя жена, она нашла объявление и рассказала мне, что в частную клинику набирают персонал. Я понимал, что она беспокоится обо мне, поэтому с интересом пошел на собеседование. Мне сразу понравились условия работы, коллеги доброжелательны и всегда рады придти на помощь, у нас прекрасные взаимоотношения в коллективе. Я рад, что теперь я работаю в клинике Into-Sana. Я могу смело подойти к коллеге другого профиля, проконсультироваться, что поможет целостно подойти к проблеме пациента. Он не воспринимает это как вторжение на его территорию. В клиниках всегда чисто, есть в наличии все, что нужно для работы, поэтому я не отвлекаюсь, и думаю только о том, как помочь пациенту.
Мой рабочий день начинается с амбулаторного приема - я консультирую пациентов, выполняю амбулаторные операции, перевязки, инструментальные обследования. Если я вижу, что требуется хирургическое лечение, то вместе с пациентом мы оговариваем все условия подготовки к нему и этапы проведения, мой пациент всегда знает что с ним происходит. Все это сопровождается ведением электронной документации, что очень удобно и значительно экономит время врача и пациента.
Как Вы любите отдыхать после работы? Есть ли хобби: спорт, книги, рыбалка?
Для меня самое верное средство сбросить стресс, расслабиться и хорошо отдохнуть – это плавание. Я хожу в бассейн с 1-го класса. И никогда не упускаю случая поплавать. К тому же это очень хорошо для здоровья. Плавание отвлекает от проблем и глупых мыслей, тонизирует.
А еще я люблю домашних животных, в моем доме живут два джунгарских хомячка. За ними очень интересно наблюдать.
Кто из теле- и киногероев медицинской профессии Вам больше всего по душе?
Редко смотрю ТВ. Все обсуждают сериал «Интерны». Тоже приходилось его смотреть. На мой взгляд, это комический собирательный образ, совершенно далекий от реальности. В жизни все проще и, к сожалению, не так смешно. Я больше люблю читать, чем смотреть телевизор. Считаю, что каждый врач должен много читать, и совершенствовать свои знания. Что касается меня, я люблю читать научную фантастику. Это отвлекает от привычных стереотипных мыслей и, порой помогает посмотреть на проблему по-новому… Тяга к познаниям стимулирует к совершенствованию, помогает не останавливаться на достигнутом уровне, и, в конце концов, это просто интересно!.
Любите ли Вы путешествовать? Если да, то где уже побывали, куда хотели бы отправиться?
Путешествие – мое второе хобби. Мне очень нравятся страны Европы и Ближнего Востока. Люблю пробовать разные местные блюда. Очень нравится восточная кухня. Самое любимое блюдо – мансаф. Это телятина с соусом и рисом. А еще мне нравится сам восточный ритуал потребления пищи - то, как все выглядит и происходит, как подают блюда, как их едят.
Какое событие в Вашей жизни Вы считаете самым важным?
Конечно же, встречу с моей женой. Светлана старается вникать в мои проблемы, поддерживает меня, создает уют в доме. А еще – рождение сыновей. Их у меня трое. Самому младшему Володе – один год, Славе – пять лет и Александру уже десять.
Что Вы всегда пытаетесь донести до пациента?
Я считаю, что пациент должен знать и понимать, что с ним происходит. Он должен стать соучастником процесса терапии, прилагать усилия для выздоровления. Только совместная работа врача и пациента принесет результат, и заставит болезнь отступить.
Что такое по-вашему "хороший врач"?
Не рвач, не хапуга, не ремесленник. А человек, которому не все равно, что происходит с людьми, которые к нему обратились за помощью. Хороший врач имеет знания и имеет постоянную потребность помогать людям, искренне делится с людьми информацией и своим позитивным душевным состоянием.
Какой видите свою компанию через 5 лет?
Не сомневаюсь, что сеть клиник Into-Sana будет развиваться. Обязательно появятся новые поликлиники, в том числе на правом берегу, в центре Киева. А еще, думаю, появится и стационар. Уверен, нас ждет неуклонное развитие и совершенствование. Сама жизнь этого требует.
Каждый старшеклассник рано или поздно сталкивается с вопросом «Кем же я хочу быть в будущем?». Лишь немногие, вслушиваясь в шепот детской мечты, знают ответ на этот вопрос, остальным же приходится прибегнуть к посторонней помощи. Обычно совета ищут у родителей, друзей или в Интернете. И, конечно же, все поголовно рассчитывают услышать о профессии своей мечты: значимой для окружающих, актуальной, увлекательной и интересной (чтобы по самые уши затягивала!).
Именно так отзывается о своей будущей профессии Штыфлюк Мария - студентка второго курса Дальневосточного Федерального университета, нашедшая свое призвание на медицинском факультете.
Маша, почему ты решила стать врачом?
Вообще, на этот вопрос довольно сложно ответить что-нибудь кроме «мне это интересно» и «мечтала об этом с детства». Все, что я могу сказать, - вполне очевидные, даже банальные вещи. Во многом на мое решение пойти в медицинский, сами того не желая, повлияли родители. Они и большая часть их окружения, если не врачи, то тесно связаны с медициной. Так что у меня была масса возможностей по достоинству оценить прелести врачебной специальности. Врач - это совершенно особенная, благородная профессия, требующая колоссальной отдачи, живого ума и даже самопожертвования. Она была нужна испокон веков, и будет нужна всегда, так как пока на Земле живут люди, они будут болеть. Эта профессия очень сложная, неблагодарная и от этого становится еще лучше.
В том, что эта профессия благородная сомнений нет, но почему ты считаешь, что она неблагодарная?
На враче всегда огромная ответственность! Один неверный шаг, одна ошибка в лечении, которая может стать фатальной и все… Привет «небо в клеточку и друзья в полосочку».
Еще может быть так: врач старается, лечит, отдает всего себя пациенту, но, несмотря на все старания, не может уже ничем помочь. Тогда опечаленные родственники начинают искать виноватых, и находят их, конечно же, во враче. Поэтому врач должен думать не только о больных, но и о том, как обезопасить себя в юридическом плане. Это если дело касается серьезных врачей: нейрохирургов, онкологов и т.д. Да и зарплаты у врачей невелики.
Каким врачом хочешь стать ты?
Это сложный вопрос. Я хочу получить несколько специальностей. Но в первую очередь - это врач-биофизик, потому что я уже учусь на него. А дальше посмотрим.
Чем конкретно занимаются врачи-биофизики?
Вообще, биофизика, как легко догадаться, находится на стыке физики и биологии, следовательно, врач-биофизик занимается изучением прохождения физических процессов в различных живых организмах. Это предполагает работу с применением всех знаний естественнонаучных дисциплин. Основываясь на их теоретической базе, врач-биофизик, к примеру, может заниматься разработкой и внедрением новых технологий лечения заболеваний, а может работать на сложном медицинском оборудовании. В общем, врачи-биофизики - теоретики в медицине. Их главными задачами являются диагностика болезней и изучение в лабораториях, что и как можно лечить.
Считаешь ли ты свою будущую профессию интересной?
Естественно! Биофизика предполагает научно-исследовательскую деятельность, то есть фактически от этой деятельности и зависит прогресс медицины. А о важности этого прогресса даже говорить нет необходимости.
Что увлекает тебя в ней больше всего?
Дальнейшую работу я представляю себе так: сидишь в лаборатории, расчеты не сходятся, рутина достала, на душе сразу печально становится… И тут ты вспоминаешь, насколько важными вещами ты занимаешься! И все снова хорошо, и не беда, что записи разнятся, все можно исправить. Мне кажется, это здорово! А во-вторых, само изучение человеческого тела и процессов в нем с точки зрения физики обладает какой-то поэтичностью. Мне представляется, будто человеческое тело - машина, а я механик.
Какой предмет твой самый любимый, и чем вы на нем занимаетесь?
Не могу выбрать что-то одно, в каждом предмете есть свое обаяние.
Какой день в обучении является для тебя самым памятным?
Как-то раз нас водили в медицинский центр, точнее просто разрешили там поприсутствовать. Специалисты из Москвы проводили конференцию для нашей профессуры: одной из тем, помню, была «Современные методы лечения заболеваний позвоночника». На пару часов удалось представить себя доктором медицинских наук.
Что ты чувствовала, посетив это мероприятие?
Гордость, что если смогу стать грамотным специалистом, то стану частью всего этого. Даже не знаю… Просто после этого мероприятия чувствовался такой эмоциональный подъем, такое воодушевление, что словами не передать. В голове одна мысль крутилась: « Я стану как они».
Какие, на данном этапе обучения, ты видишь плюсы и минусы своей профессии?
Я считаю, что, если ты видишь в своей будущей профессии хоть какие-то минусы, то она тебе не подходит и нужно искать что-то другое. Человек должен быть влюблен в дело, которым занимается.
Вот и я пока не вижу минусов, которые заслуживали бы внимания.
Ты говоришь, что серьезных минусов нет. Но все прекрасно знают, что обучение на медика является одним из самых сложных. Это не является для тебя минусом?
Чем сложнее, тем интересней. Простота скучна. Работать по специальности будет не легче. К этому нужно быть готовым. Тем более, как мне кажется, все специальности по-своему сложны, но если профессия подобрана на совесть, то эти сложности не кажутся такими уж сложными.
Врач - это сложная профессия, которая требует трудолюбия, усидчивости, тяги к знаниям, уверенности, а самое главное - любви к своему делу. Если вы чувствуете, что у вас все это есть, то собирайте свои документы и бегите в медицинский ВУЗ. В противном же случае, даже если вы сможете поступить на профессию врача, то скорее всего, испугавшись толстых учебников, бессонных ночей и множества других трудностей, сдадитесь не окончив и первого курса. Врач - это профессия (как и многие другие), где требуется неподдельная любовь к тому, чем занимаешься.
Фото из личного архива героини
Мне нравится
